Геомаг II (СИ) - Шифровик Евгений - Страница 18

Судья смолк и кивнул мне. Вот он самый ответственный момент, я должен рассказать всё без сучка без задоринки. На мою историю ушло минут десять двадцать, точно не знаю. Сложно отследить ход времени, когда в разуме бурлят воспоминания, которые нужно структурировать в максимально понятный пересказ, без лишних эмоций.

— Вы закончили? Будут дополнения?

— Нет, я закончил.

— Теперь я задам вопросы, после их могут задать присяжные. Отвечайте только честно, ничего кроме правды.

Я молча кивнул, уже побаивался сказать лишнее словечко. С судьёй-то может нам и повезло, вот только больно он дотошный к мелким деталям. Муха на плече мне сядет, а я стряхнуть её не смогу. Ну мало ли, какой-нибудь тайный судейский жест получится.

— Какова причина того, что ныне покойный Рекуб Клёнч схватил вас за руку? — спросил судья.

— Он подумал, что я украл книгу, но…

— Вы крали книгу? — судья перебил меня, словно это в порядке вещей. А я-то думал, что правила вежливости работают для всех.

— Нет, — ответил я без лишних уточнений.

— Купили?

— Да.

— Но вы утверждали, что жили в заброшенном доме, не имея постоянной работы.

— Верно.

— Может тогда вы украли деньги?

— Деньги я никогда не крал.

— А что крали?

Поняв куда зашёл «разговор», Оскард покраснел и схватился за голову. Он смотрел на меня взглядом, каким обычно одаривают людей, несущих несусветную чепуху.

— Ничего не крал, — мне пришлось соврать. Я раньше крал еду, но не деньги.

— Может крали ваши големы? Вы ведь геомаг? Я правильно понимаю?

Сразу три вопроса, он меня запутать хочет или что?

— Големы не воришки. Я действительно геомаг.

— У меня последний вопрос, — еле-еле проговаривая слова, ворчал судья, — деньги, которые позволили вам купить книгу — откуда они?

— Я работ грузчиком, помощником разных ремесленников, даже коров пас. Это были мои накопления.

— Уважаемые присяжные, вы можете задавать вопросы, — объявил судья.

— Крис, шо за книгу ты купили? — спросил мужчина справа.

— Про золотодобычу, — ответил я, рассматривая Оскарда, который пыхтел, но при этом слегка улыбался.

— Ты когда-нибудь использовали големов или свою магию в преступных деяниях? — спросила худощавая женщина в платье.

— Никогда, клянусь, — это чистая правда. Еду я воровал, да. Но без помощи магии.

— Так… почему, по твоему мнению, Рекуб решил, будто бы книга украдена, — спросил другой присяжный.

— Я нёс её под одеждой: боялся помять и замарать. Других причин не вижу, с виновным не был знаком.

— Предположительно виновным — уточнил судья. — Уважаемы присяжные, вопросов больше нет?

В ответ тишина. Кажется, моё первое публичное выступление закончилось. Интересно, я хорошо держался? Надо будет спросить у друга.

— Уважаемый, садитесь, — скомандовал судья.

Я кивнул дошёл до скамейки и сел на место.

— Крис, хорошо держался, красава, — подбодрил меня Оскард.

При всём его актёрском таланте, я всё равно заметил, что он слегка лукавил. Пусть, поддержка иногда важнее правды. Настоящий друг всегда поддержит. Суд же ещё не закончился, отчитать меня можно и потом. Чёрт, да я сам этого попрошу.

— Тишина, молодые люди! — гаркнул судья, — сейчас должна выступить сторона предположительно виновных. Но Рекуб Клёч скоропостижно…

— Был раздавлен огромной каменной монстрятиной, — обречённо прошептал один из стариков, выглядел он прилично, я бы сказал, изыскано и богато.

Интересно, как на этот шёпот, который услышали все, среагирует судья.

— Верно, уважаемый Анзо, очень верно… Так вот… Выступление предположительно виновной стороны суд вынужденно пропустит. Перейдём сразу к доказательствам и очевидцам. В документах указано, что свидетелей поджога нет. Верно?

— Да! — громко и чётко ответил Оскард.

— Из доказательств у вас имеются кастет и отпечаток ботинка в гипсовой форме?

— Да.

— И как вы, молодые, люди собрались доказать этими предметами вину противоборствующей стороны?

— Потерпевший, мой друг Крис, никогда не дрался, как и его отец, который был простым крестьянином. Кастета в доме быть не могло, — он достал его из кармана и показал всем, — Крис, ну-ка примерь-ка.

Я надел его на руку.

— Да, великоват, — констатировал судья. Но это не значит, что он принадлежал покойному Рекубу.

— Ещё как значит, уважаемый судья, Рекуб же отсидел в темницы. Он лично у меня спрашивал про молодого геомага, то бишь моего друга. В документах же об этом подробно расписано… Мотив преступления — это месть. Я думаю, дело было так…

Оскард очень кратно, но со всеми деталями рассказал, как, по его мнению, всё и произошло. Он утверждал, что Рекуб пошёл мне мстить, взял для этого кастет. Но меня, к великому счастью, дома не оказалось. Именно поэтому Рекуб и устроил пожар.

Пока Оскард вещал, кстати очень профессионально, я следил за реакцией присяжных, все они внимательно слушали и, вроде бы, никто спорить не стал. Должно быть всем мотивация преступления показалась достаточно убедительной. Иногда я поглядывал за судьёй, но его мнение меня волновало меньше. Также позади нас сидели несколько зрителей, женщины и мужчина. На них вообще не обращали внимания, они попали в здание суда, когда началась битва. Видно, хотели укрыться и переждать, а по правилам суда их нельзя было выпускать до завершения дела. Вот они и остались. Сидели позади, злобно смотрели на двух стражников у двери и иногда тихо перешёптывались.

— Предположительный мотив суду ясен. Но доказательства остаются под большим вопрос. Если вы сами подбросили кастет? Где взят слепок следа невозможно установить, а как докажете, что он принадлежит обвиняемому?

— Э… мы рассчитывали, что предположительно обвиняемый явится на суд. Его рука бы подошла к кастету, а протектор на ботинке к отпечатку. Но… уважаемый судья, доказательства не состоялись только ввиду непреодолимой силы, от нас никак не зависящей.

— Да помер Рекуб Клёнч, помер… это мы знает, — вмешался единственный человек, к которому судья относился с уважением.

— То есть, вы признаёте, что ваши доказательства не имеют силы, — спросил судья моего друга.

— Нет, мы отказываемся это признавать, — ответил тот, теребя рыжие волосы.

— Вы непоследовательны в своих словах, молодой человек. Ежели нет способа достоверно подтвердить предоставленные доказательства, то они не могут иметь силы в этом деле.

— Вообще-то есть… — растерянно ответил Оскард, — можно стащить ботинок с мертвеца и подставить к отпечатку. Да… и… на руку можно кастет померить… Правда же, да?..

— Это кощунство! — заверещала пожилая дама.

— Вы никак сбрендили! Аморально! — поддержала её другая присяжная.

— А кто это сделает? — ухмыльнувшись, спросил старик.

— Хороший вопрос, уважаемый Анзо. Правила суда не запрещают использовать такой «нестандартный» способ. Вы, молодые люди, готовы на это пойти?

— Да, — бросил Оскард.

— Ну и кто принесёт ботинок? — спросил с укором судья, — а руку? Весь состав суда не может покинуть помещение, даю разрешения выйти только одному лицу. Решайте.

— Твою мать, вот влипли, — шепнул мне Оскард.

— Что-то делать-то? Я не пойду, — мне точно не хотелось идти рыться в кровавом месиве.

За несколько секунд мы огляделись по сторонам. Встретили лишь недобрые взгляды всех присяжных, особенно женщин. Они прямо сверлили нас глазами, молча осуждая принятое решение. Судья равнодушно ждал, когда мы, наконец, решимся. Стража и зрители в конце помещение тоже как-то с недоверием на нас поглядывали. Лишь старик Анзо сидел с ехидной улыбкой, наверное, ему было очень интересно, какое развитие получит, мягко сказать, неоднозначная ситуация.

— Эй, я бы мог это сделать, — заговорил стражник, выглядевший жёстче и крепче товарища, настоящий здоровяк. Увидев, что судья не возражает, он продолжил, — за оплату само собой. Деньги вперёд!

Ух и обрушились же на него гневные взгляды. Будь я на его месте, наверное, бы от стыда сгорел. А стражник стоит, хоть бы хнык. Радует, что ему плевать на чужие мнения, значит не подведёт и сделает требуемое. Вопрос только в оплате этой услуги.