Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин - Страница 7

Тамара нагнулась. В столе был вмонтирован сейф. Управляющая достала конверт и подтолкнула его в мою сторону.

— Здесь твоя зарплата за месяц и положенные тебе чаевые. Бери и уходи. Я не могу оставить тебя на работе.

— Это всё, что вы можете мне сказать?

Тамара холодно улыбнулась.

— Мне не нужны сотрудники, действующие такими гнусными методами. Не хватало ещё, чтобы это дошло до хозяина клуба. Поверь, тогда проблем у тебя будет гораздо больше, Алёна. Советую взять деньги и уйти.

Я посмотрела на конверт.

— Пухловат конверт.

— Там премия, — не моргнув глазом, соврала Тамара.

— И сколько сейчас стоит изнасилование?

— Я вызову охрану, если ты не уйдёшь сейчас же. Не нужны деньги? Можешь уйти с пустыми руками!

Тамара не бросала слов на ветер. Пока я слезливо обсыпала её обвинениями в чёрствости и корысти, за моей спиной появился охранник и подцепил меня под локоть.

— Конверт её не забудь! — бросила вслед Тамара.

— Вы мне всю жизнь сломали! Вас совесть сожрёт! — выкрикнула я.

Охранник вывел меня на улицу и сжал пальцы на плече.

— Не ори, Алёнка. Пока хуже не стало! — охранник Дима расстегнул молнию на моей сумочке и затолкал туда конверт, застегнул замочек. — И не реви.

Я вытерла слёзы рукавом, рассмеявшись.

— Кто на смене был в тот день? Ты или Сашка?

— Сашка. Но можешь не вылавливать его у клуба, — отозвался Дима. — Сашку уволили.

— Вот значит, как? Все концы в воду, как будто ничего и не было!

— Алён, — вздохнул мужчина, отводя взгляд в сторону. — Иди домой, поспи. Легче станет.

— Много ты понимаешь!

Я понимала, что выгляжу жалко, но ничего не могла поделать. Слёзы сами текли по лицу без остановки.

— Я понимаю только одно. В клубе нечего делать хорошим девочкам, — отрезал Дима.

— Я здесь работала. Работала, а не кутила!

Дима пожал плечами.

— Все говорят, что в тот день ты другим местом работала. Такое сплошь и рядом… — охранник кашлянул и покосился на сумочку. — Скажи спасибо, что тебе выплатили зарплату. Обычно в таком случае увольняют задним числом и выпинывают. Без копейки.

— То есть мне надо ещё и спасибо сказать?!

— Алёнка. Я тут ни при чём. За что купил, за то и продаю. Иди домой, не то простынешь. Оно тебе надо?

Мне больше ничего не оставалось, как отправиться домой. Я не помнила, как добралась до дома. Села на скамейку возле подъезда и закрыла глаза, беззвучно рыдая. Моё состояние было близким к помешательству.

В голове бродили тысячи мыслей. И ни одной положительной.

Зазвонил телефон. Чудо, что он не разрядился за эти дни.

— Алло?

— Алёна? Это я, Катя. Ты как?

— Никак, — ответила безжизненным голосом.

— Ты дома?

— Сижу у подъезда.

— Я тут неподалёку, могу зайти.

Я хотела отказаться, но потом вспомнила, что в квартире меня ждут недоброжелательно настроенные родственники и согласилась.

Катя появилась меньше чем через полчаса.

— Ты вся промокла!

Подруга обняла меня. Мы вместе поднялись в квартиру. На пороге пахло жареной картошкой, значит, Аня была дома. Она буркнула приветствие, выглянув в коридор, и захлопнула дверь кухни, показывая, что мне нечего там делать.

Плевать. Я зашла в спальню и рухнула на кровать. Катя осторожно села рядом.

— Меня уволили, — сказала она. — Сразу же. Тамара пригрозила, чтобы я не трепала языком. И Сашку-охранника тоже…

— Понятно. Меня не стали слушать в участке. Тамара сказала, якобы ей не платили за молчание. Но я думаю, что это не так. Уж слишком жирная вышла моя зарплата, судя по толщине конверта.

Я притянула колени к груди и замолчала. Просто не видела больше смысла в словах.

—Алёна, ты не отчаивайся. Всё наладится со временем. Полежи, отдохни. Хочешь, потом погуляем вместе?

Я вздрогнула и помотала головой.

— Нет, спасибо. Я…

Не могла подобрать слов. Внутри была пустота, в горле встал комок, который было никак не проглотить.

Катя нахмурилась и вдруг быстро спросила, отведя глаза:

— Защита была?

— Что? — не сразу поняла я.

— Презерватив, — уточнила подруга.

— Не знаю, — едва выдавила я из себя. — Нет. Не думаю, что…

— Тогда выпей таблетки. Не хватало, чтобы ты ещё и забеременела. Сколько дней уже прошло! — всполошилась подруга. — Надо подумать об этом.

— Да. Надо, — согласилась я, но не пошевелила и пальцем.

— Я сейчас сбегаю в аптеку. Видела на углу дома. Скоро вернусь! Только дверь мне открой, хорошо?

Я мотнула головой. Надо было делать что-то. Но липкое безразличие и нежелание двигаться придавили к кровати.

Подруга появилась в квартире через полчаса. Я всё это время бездумно разглядывала рисунок на старых обоях.

— Потом обязательно проверься! — посоветовала Катя, объяснив. — Иногда таблетки не помогают.

— Ты откуда знаешь?

— У меня было. Не так, как у тебя. Имею в виду, что был секс без защиты.  Таблетку я сразу выпила, но потом всё равно забеременела. Пришлось делать аборт.

Подруга посидела со мной немного, но ей нужно было возвращаться домой.

— Я сейчас работу ищу. А ты будешь искать что-то? — спросила Катя.

Я слабо улыбнулась и проводила подругу. В тот момент я чувствовала себя наполовину мёртвой и не верила, что смогу улыбаться и жить полной жизнью.

Месяц спустя

— Долго мне ещё здесь находиться?

Иван окинул меня молчаливым взглядом. Неспешно сел, подтягивая брюки на коленях, поправил рукава на рубашке. Каждое движение было медленным, словно брат нарочно выверял каждый жест.

— Бля, я со стеной, что ли разговариваю?! — взорвался я. — Иван!

— Будешь так орать, пролежишь в клинике ещё столько же, — спокойно возразил старший брат.

— Ещё три с лишним недели под капельницами? Ну, уж нет, спасибо!

Я с трудом заставил себя успокоиться. Хотя внутри было неспокойно. Я просто наблюдал за секундной стрелкой, мысленно отсчитывая удары.

— Полегчало? — спросил брат.

Прошло сто восемьдесят три секунды. Я отсчитал каждую из них.

— Да. Не нужно меня мариновать в лечебнице. Я в полном порядке.

— Ага. Знаешь, тогда было непохоже.

Я посмотрел на лицо старшего брата. Мы были очень сильно похожи. Только у него глаза мамины, карие, и лицо немного шире, с грубоватой линией подбородка. Но если не брать во внимание эти мелочи, я словно смотрел на себя, повзрослевшую и поумневшую версию.

— Вань, я тебе тысячу раз сказал. Это была последняя капля.

— Да, это была последняя капля моего терпения. Оно закончилось.

Иван поднялся, начав измерять шагами палату. Брат замер у окна, повернувшись ко мне спиной.

— Милу похоронили?

Иван провёл ладонью по голове. Сейчас у него была короткая стрижка. Почти под ноль.

Давно он так стрижётся? Не помню… Кажется, в первый раз я увидел брата с такой стрижкой в ту ночь, когда он вытащил меня из клуба мертвецки пьяным.

— Похоронили, Арс. Или ты думаешь, стали бы дожидаться, пока ты просохнешь?

— Вань, прекращай, — попросил я. — Просто мне башню тогда сорвало из-за расставания и её выкрутасов.

Брат обернулся, сложив руки под грудью.

— Тебе всегда от этой шмары башню срывало. Непонятно только, что ты в ней нашёл.

— Сам не знаю, — признался я. — Реально, брат, не понимаю. Это как бзик.

— Твой бзик уже лежит в могиле. Надеюсь, что теперь ты окончательно покончил со всеми выкрутасами.

—  Да, — согласно кивнул я. — Мне надо вернуться к работе.

— Не беспокойся. Сейчас я занимаюсь делами фирмы.

Я мгновенно поднялся с кровати.

— Нет. Довольно бока отлёживать. Я пришёл в себя уже давно и готов вернуться. Ты зря держал меня в лечебнице три недели. Это впустую потерянное время, Вань.

Брат сжал моё плечо пальцами:

— Знаешь, я так не считаю. Сейчас ты похож на человека, а не на конченного психа.