Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин - Страница 52

Мужчина замолчал. Его лицо потемнело. Он словно заново проживал тяжёлые моменты из своей жизни.

— И что вы сделали? — спросила я.

— Я разговаривал с сестрой, она всячески подбадривала меня, говорила, что это не конец. Но я не видел выхода. Дочь мертва, а жену могла спасти от помешательства только её малышка, дочурка. Сестра предложила мне выход. В тот же день рожала одна девушка. Из неблагополучной семьи. Она родила близняшек. Мамаша сразу отказалась от своих детей. Они были никому не нужны. Сестра предложила взять одну из них, сказав жене, якобы нашу малышку удалось спасти…

— Близняшки, — эхом повторила я. — Вы забрали одну?

— Да, — Богданов сложил пальцы замком. — Всего одну. Девочки были близняшками. Но одна родилась без проблем. Другая едва не задохнулась, была обмотана пуповиной. Сестра сказала, что девочка долго пробыла без сознания, очень слаба. Даже если выживет, велик риск того, что будут отклонения в развитии. Но шансы выкарабкаться были очень малы.

В горле внезапно стало очень сухо. Мужчина, сидящий напротив, много лет назад выбрал себе ребёнка, как другие выбирают щенка — здоров, хорошо набирает вес, без видимых отклонений и обещает быть беспроблемным.

— Это не самый лучший поступок в моей жизни. Но моя жена ожила. Не сразу. Она долго не могла поверить, но хотя бы реагировала и вела себя очень заботливо. Так в нашей жизни появилась Милана.

Я разравнивала крем по поверхности десерта, заказанного для меня Богдановым. Собиралась с мыслями, но они упорно расползались по углам.

— Люди эгоистичны, — признался Богданов. — Я хотел спасти семью. После появления Миланы жена пришла в себя, мы зажили душа в душу, бизнес неожиданно пошёл в гору. Как будто Милана стала счастливым талисманом. Я старался не думать о том, как Милана пришла к нам.

— Не интересовались судьбой второй девочки?

— Старался не думать об этом. Сестра сказала, что девочку определили в дом малютки. Что было с ней дальше, я не знал. У меня в голове засели слова сестры о том, что девочка будет с отклонениями.

— Но я родилась без отклонений. Не слабоумная, — выдавила из себя. — Я росла в детском доме. Меня усыновили, когда мне было шесть лет.

Я отставила десерт в сторону. Собралась что-то ответить Богданову, но меня отвлёк звонок сотового телефона. Звонил водитель.

— Алёна, хотел поинтересоваться, как скоро я могу быть свободен. Иван позвонил, сообщив, что мне нужно отвезти его жену и детей.

Я не могла сказать о водителе ничего плохого, но всё же к Арсению его в самом начале приставил Иван. Это был его человек.

— Я ещё не закончила. Мне нужно заехать в пару мест… — нахмурилась я.

— Я могу вас отвезти, — вставил свои два слова Богданов. — Наш разговор ещё не окончен.

Я колебалась всего мгновение, но потом прислушалась к своим ощущениям. Я не чувствовала угрозы от Богданова.

— Вы можете быть свободны, Дмитрий. Я доберусь на такси.

Водитель коротко поблагодарил меня и попрощался. Я снова осталась один на один с Богдановым. Пыталась связать ниточки нашего разговора — это получалось с трудом.

— Что сейчас вы от меня хотите?

— Ничего, — удивился Богданов. — Просто увидеть. Когда Милы не стало, я сразу вспомнил о второй девочке.

— Вы меня искали? — удивилась я.

— Нет. Не то, чтобы искал. Но думал постоянно, а что, если?.. — мужчина грустно усмехнулся. — Мила стала нам, как родная. Пока жена была жива, она в ней души не чаяла.

— Ваша жена умерла?

— Давно, — кивнул Богданов. — У неё была аллергия на орехи. Незнакомое кафе, недобросовестный повар. Анафилактический шок от удушья. Не успели спасти. Я женился повторно. Вторая жена не знала, что Мила была не родной для меня. Это тайна жила со мной…

— Мне жаль. Но я не Милана. И никогда ей не стану. Поэтому если вы хотели встретиться со мной только для того, чтобы увидеть во мне замену погибшей дочери, я вас разочарую. Этого не произойдёт, — как можно твёрже произнесла я, желаю сразу расставить все точки над i

— Кто я такой, чтобы требовать что-то от тебя? — горько усмехнулся Богданов. — Но жизнь — вот она. Тут прибрал к рукам, там упустил, здесь недоглядел… Это я уже про Милану. Я её баловал. Видимо, чрезмерно. В итоге у меня есть хороший бизнес, есть красивая жена. Но нет детей. Я ещё не стар. Мне нет и шестидесяти, но я всё чаще думаю о том, что и где сделал не так. Глядя на тебя, был бы рад исправить и сделать что-то иначе. Но момент уже упущен.

Я сжала пальцы замком.

— А представьте, что я… слабоумная, отстающая в развитии. С ДЦП или с другими отклонениями. Желание что-то исправить в прошлом, забрать и вторую малышку возрастает?

Мужчин провёл ладонью по лицу.

— На тот момент я поступил именно так, а не иначе. Наши жизни в результате этого кардинально изменились. Как-то Эдвард Лоренц остроумно предположил, что взмах крыльев бабочки в одной части мира вызовет мощный ураган другой. Возможно, он был прав.

Бабочка…

Я опять унеслась мыслями к Арсению. Прошло несколько часов с момента, как я была у него.

— Арсений встретил тебя случайно? — задал вопрос отец Миланы.

Я усилием воли вернулась к разговору.

— Хотелось бы верить, что так и есть. Но…

— Но что? — нахмурился Богданов.

— Но есть много нюансов. Они касаются только меня и Арсения. Вы для меня посторонний и незнакомый человек. Я не могу делиться с вами переживаниями и сомнениями. Извините.

Мужчина выглядел расстроенным. Почему-то мне показалось, что сейчас он на самом деле сожалел о прошлом.

— Мне жаль, что я ничем не могу вам помочь.

— Но если тебе понадобится помощь… — неуверенно предложил Богданов.

Я с удивлением посмотрела на мужчину.

— Я ни на что не претендую. Но не могу жить с мыслью о том, что у меня могло быть две дочери, а сейчас нет ни одной.

— Мне жаль, — повторила я. — Но стать вашей дочерью я не могу.

— Понимаю. Но всё же… — Богданов протянул мне визитку, вложив её в пальцы. — Кажется, ты говорила, что тебе нужно в больницу?

— Вы не пообедали, — заметила я.

— Не было желания. Это просто ритуал, чтобы собраться с мыслями. Отвезти тебя?

— Да, я хотела бы проведать Арсения.

— Хорошо. Я тебя отвезу.

От меня не ускользнул переход на «ты». Но мужчина был в два с лишним раза старше и видел во мне сестру той, которую считал своей дочерью. Я не стала его поправлять. Он считал себя виноватым. Отчасти наивно, но, кажется, вполне искренне.

Во время поездки мы разговаривали на отвлечённые темы. Мужчина интересовался тем, как проходило моё детство, пытался узнать меня поближе. Я не могла винить его в желании хоть как-то заглушить горестные мысли.

Главное, чтобы это не навредило мне и ребёнку.

— Спасибо, — поблагодарила я мужчину.

— Тебя подождать?

— Я не знаю, сколько пробуду в больнице. Возможно, долго. Спасибо за предложение, но обратно я доберусь на такси.

Богданов согласно кивнул. Я вышла из машины и оглянулась у входа в клинику. Мужчина вышел покурить и не торопился уезжать. Хотелось бы верить, что он просто решил собраться с мыслями и не станет караулить меня за углом.

Я разделась, кивком поприветствовала девушку за стойкой регистратуры. Не стала дожидаться лифта — поднялась по лестнице на нужный этаж. Едва завернула за угол и сразу же попятилась обратно, заметив мужчину, показавшегося мне знакомым.

Я притаилась за углом, переведя дыхание.

— Александр Васильевич? — голос Ивана звучал удивлённо. — И вы здесь?

— Добрый день, Иван. Решил лично проведать, на самом ли деле всё так серьёзно или вы с братом вдвоём решили кинуть меня.

— Не доверяете?

— В моём деле доверять можно только самому себе. Остальных лучше проверять и держать ситуацию под контролем, — без тени улыбки ответил мужчина.