Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин - Страница 50

После моих слов повисла гнетущая тишина. Я словно наяву представила Ивана с плотно сжатыми губами и презрительным выражением, поселившимся в его карих глазах.

— Ваня. Ты не имеешь права утаивать от меня информацию об Арсении, — напористо произнесла я. — Я хочу его увидеть и я его увижу. Во что бы то ни стало…

Пальцы мелко дрожали. Телефон грозился выскользнуть из ладоней, покрытых холодным потом. Но я сжала телефон как можно крепче. Нужно быть сильной, чтобы выиграть эту схватку интересов. Горячие слёзы жгли глаза.

— Я всё равно узнаю, где он…

— У тебя нет связей.

— Но у меня есть деньги. Теперь есть. Это лучшее средство. Деньги развяжут языки даже самым молчаливым.

Ваня был бы только рад, если бы меня задвинули в сторону и стёрли с лица идеальной семьи Покровских, как грязное пятно на белоснежной скатерти.

Но я не хотела этого. Меня трясло от мысли, что я могу потерять Арсения.

Неужели всё может кончиться, так и не начавшись? Я гнала от себя тревожные мысли и хотела быть с Арсением в тяжёлые минуты.

Просто хочу быть рядом. Всегда. Чувствовать горячий жар ладоней, вдыхать запах его кожи, ловить весёлые искры в ледяных глазах. Придумывать имя нашему ребёнку. Хочу позволить быть счастливыми нам двоим. Хочу дать нам шанс. Больше никто не в ответе за нас. Только мы.

Я поняла, что больше всего на свете боюсь потерять Арсения и остаться одна. С его малышом на руках. Наша жизнь будет сытой и обеспеченной — Арс об этом позаботился, но никакие миллионы не смогут заменить жара в груди и трепетных замираний сердца, когда он оказывается рядом и заставляет меня чувствовать себя живой.

Я не позволю кому-то влезть и мешать в тот момент, когда меня резко накрыло ответным штормом чувств.

Я села, отерев слёзы. В голове выстраивался план действий — немного хаотичный, но я уже прикидывала, что можно будет сделать.

— Я не отступлюсь.

— Упёртая! Ну что тебе стоило тихо отойти в сторону тогда и не нагнетать обстановку сейчас, а? — ругнулся Ваня. — Ладно…

— Что значит «ладно»? Не делай мне одолжений, Ваня! — вспылила я. — Я справлюсь и без тебя!

— Ладно значит ладно, Алёна. Я за тобой заеду. Мы вместе навестим Арсения в больнице.

— Когда?

— Не кипятись, Алёна. Кажется, ты в положении. Беременным нельзя волноваться. Соберись. Я приеду за тобой.

— Я могу выехать хоть сейчас.

— Зато я не могу. Я, блядь, до сих пор в праздничном костюме и с конфетти на плечах. Дай мне пару часов привести себя в порядок.

— Пару часов? — уточнила я.

— Да, пару часов. Можешь подождать пару часов? — устало спросил Иван.

— Могу.

— Хорошо. Тогда жди меня.  И не нервничай, Алён. Мне для полного счастья только твоего выкидыша не хватает.

— Не каркай, Ваня. У тебя есть два часа. Через два часа я сама начну искать Арсения.

— Лучше ляг и поспи, — посоветовал Иван.

Какая-то часть меня хотела верить словам Ивана. Наверное, та самая, что до сих пор верила людям и была готова дать второй шанс каждому.

Но к моменту, когда истекли обещанные два часа, я разуверилась в обещаниях и вихрем пронеслась на выход.

Едва не сбила с ног Ивана, стоящего на пороге. Он успел придержать меня за локти.

— Тише, Трофимова.

— Ты опоздал!

— Пять минут, Алёна. Всего пять! — Иван устало провёл ладонью по лицу. — Ты завтракала?

— Поехали в больницу.

— Ты завтракала? — с нажимом произнёс Иван.

— Нет! Но какое это отношение имеет к Арсению? Отвези меня к нему сейчас же.

— Только после того, как позавтракаешь, — хмуро отозвался Иван. — Это не обсуждается. Не хватало, чтобы ты хлопнулась в голодный обморок.

Пришлось согласиться с его доводами. Арсений отпустил всю прислугу. В доме не было никого, кроме нас двоих. Тихо. Так тихо, что случайный стук ложки по бокалу слышался, как громовой раскат.

Кое-как я смогла проглотить несколько ложек творога, смешанного с йогуртом, пожевала хлебцы и выпила чашку чая с молоком, не чувствуя вкуса. Потом убрала посуду в мойку.

— Поехали, — разрешил Иван.

Мы в полном молчании дошли до его машины. Иван сел за руль. Раздался телефонный звонок. Старший брат Арсения ответил, обменявшись поздравлениями с Наступающим Новым Годом, и извинился, что сейчас сильно занят.

— Какие травмы у Арсения?

— Ребро треснуло. Сотрясение. Кровоизлияние в мозг. В сознание пока не пришёл, — хмуро ответил Ваня. — Но врачи говорят, что шансы есть.

Шанс есть всегда.

Ваня сказал не всю правду. У Арсения была травма позвоночника. Я твердила себе, что у Арса шансы гораздо выше, чем в любом другом случае. На стороне Покровского — опытные врачи, новейшее оборудование и пристальное внимание персонала.

Нас заверили, что сделают всё возможное. Остаётся только ждать.

Мне разрешили побыть в его палате совсем немного. Просто взглянуть, убедиться, что он дышит и подержаться за длинные, сильные пальцы.

Мы не виделись совсем немного. Я увидела его, лежащего без сознания, и как будто между вчера и сегодня минула целая вечность.

Черты красивого лица заострились. На правой щеке виднелась длинная, широкая ссадина. Я осторожно сжала его пальцы и не удержалась, поцеловав их. Прижала к щеке, молясь о том, чтобы Арсений пришёл в сознание.

Лицо Арсения расплывалось из-за выступивших жгучих слёз. Я снова расплакалась. Только на этот раз беззвучно.

Моё плечо сжали. Я обернулась, смахнув слёзы со щёк. Иван. Он окинул меня пытливым взглядом, словно пытался найти фальшь или следы других эмоций.

Он выглядел озадаченным и перевёл взгляд в окно.

— Время вышло, Алён. Нам пора.

— Так быстро?

Ваня сверился с часами.

— Прошло больше десяти минут, нам давали пять.

Минуты пролетели так, словно их и не было. Сердце обливалось кровью от мысли, что нужно уйти.

—  Я хочу побыть с ним ещё немного.

— Он жив, — Ваня прочистил горло. — Врачи делают все необходимое. Мы здесь ничем не поможем.

— Он услышит меня и почувствует, что мы рядом.

Ваня нахмурился, похлопал меня по плечу.

— На первый раз достаточно… Нас уже врачи выгоняют. Подумай о ребёнке. Приедешь завтра.

Ваня потянул меня за собой.

— Хорошо, — согласилась я, но отрывала себя с трудом.

Нужно было уйти и оставить Арсения одного. Я наклонилась над его лицом, погладив острые скулы. Ваня стоял у двери и наблюдал. Наверное, его взгляд был скептическим, как всегда. Плевать. Сейчас нет сил притворяться.

Я поправила пальцами волосы Арсения и поцеловала его губы. Тёплые, мягкие, но такие безвольные…

— Я хочу быть с тобой. Веришь? Не оставляй нас. Пожалуйста. Ты нам нужен…

Потянулась череда однообразных дней.

Арсений оставался без сознания, несмотря на прилагаемые усилия врачей. Они ободряли нас, что всё будет хорошо, что у Арсения немалые шансы выкарабкаться из комы.

Покровский выглядел так, словно очень устал и решил выспаться на десять лет вперёд. Его слова о сказке наоборот оказались пророческими. Теперь он спал, а вместе с ним и вся моя жизнь застыла без движения.

Зачастую я даже не понимала, наступил следующий день или всё ещё тянется предыдущий. Я силой заставляла себя поесть и с трудом отрывала себя от постели Арсения.

Иногда я оставалась ночевать в палате и прислушивалась к еле слышному дыханию. Ждала случайного шороха или движения с его стороны. Верила, что это произойдёт.

Отчаянно хотела, чтобы он лениво усмехнулся в своей коронной манере и посмотрел так, словно  видел меня насквозь.

Но этого не происходило.

Могла ли я представить, что однажды буду молить Бога за его здоровье, как никогда ни о чём не просила?

Ничего не имело значения… Ничего из того, что было. Все обиды, страхи и тёмные тени из прошлого растворились, исчезли перед шокирующей мыслью о том, что Арсений рядом и бесконечно далёк. И может стать ещё дальше. Уйти навсегда.