Альфа-ноль - Каменистый Артем - Страница 54

В подвал я входил с тремя родными атрибутами, а теперь их у меня двенадцать. Надо меру знать, ведь это определенно великий скачок.

Да и дальше особо не прыгнешь. Лимит количества атрибутов на одну ступень — шесть. Состояние Равновесие сейчас на седьмом уровне, это дает возможность открыть еще семь. Итого могу позволить себе тринадцать. То есть почти достиг потолка.

Нет, я, конечно, могу поднять Равновесие выше. И поднять прилично. У меня осталось двадцать три больших общих универсальных состояния и двадцать средних. Первые дают двадцать пять сотых, вторые двенадцать, а на один уровень любого состояния нужно набрать полноценную единичку. То есть могу что угодно вверх на восемь пунктов загнать.

Но не сейчас. Сегодня я слишком много над собой поработал.

Сейчас я буду спать.

Ступени просвещения: 0 (182/888)

Тень: 182

Атрибуты:

Выносливость: 5 атрибутов, 259 единиц

Сила: 3 атрибута, 170 единиц

Ловкость: 4 атрибута, 225 единиц

Восприятие: нет, 50 единиц

Дух: нет, 50 единиц

Навыки:

«рыбацкое чутье» (2 ранг) — 10 уровень (10/10)

«целительство ран» (2 ранг) — 10 уровень (10/10)

Свободные навыки:

«спиннинговая ловля» (2 ранг) — 10 уровень (10/10)

Состояния:

Равновесие (7,06) — 7 уровень

Улучшение просвещения (0,50) — 0 уровень

Тень ци (0,50) — 0 уровень

Мера порядка (3,00) — 3 уровень

Следующий день стал днем кары за торопливость…

Зря я не прислушивался к воспоминаниям о рассказанных матерью легендах. С трех атрибутов подняться сразу на двенадцать — это четырехкратный скачок. Да, на столь низких параметрах это не так страшно, но все равно ПОРЯДОК такую спешку без последствий оставить не мог.

Я проснулся лишь в полдень, ощущая себя так, будто за ночь меня пропустили через мясорубку, а затем попытались собрать в единое целое. Попытка удалась лишь частично, и полученный результат страдал так, что хотелось выть.

Мне было до такой степени плохо, что с трудом прожевал припасенный Бякой завтрак. Причем упырь был столь предусмотрителен, что принес еще и наваристый рыбный бульон от трактирщика, сдобренный дорогими специями. Ну и без зелья лечебного тоже не обошлось.

Нечего и думать в таком состоянии заниматься рыбной ловлей. Пришлось послать Бяку предупредить кузнеца и столяра, чтобы сегодня выплаты по долгу не ждали. А вот завтра — непременно получат свое.

Впредь запомню, что легкомысленное обращение со структурами ПОРЯДКА — это минус день из активной жизни.

И хорошо если потери ограничатся именно одним днем…

Но эти страхи не оправдались. Продрав глаза на рассвете, я понял, что являюсь полным сил молодым человеком, а не ветхой развалиной, как это было вчера. Значит, хватит бока мять, пора приступать к новой порции великих свершений.

Вскочив, подпрыгнул так, что стукнулся макушкой о низкий потолок. Зашипел от боли, хватаясь за ушибленное место, и прикрикнул на удивленно таращившегося Бяку:

— Ну, чего развалился?! Победители, вперед! В бой!

— В какой бой?.. — растерялся упырь.

— Как это — в какой?! Завтрак сам себя не съест!

— Ты что, выздоровел? — Мозги Бяки наконец проснулись. — Может, тебе лучше полежать?

— Какое лежать?! Ты что, про завтрак прослушал?!

Амулет давал мне восемнадцать различных атрибутов. Но я предполагал, что они заполнены энергией атрибутов по минимальной ставке. То есть около десятки на единицу, меньше вроде бы не бывает. При минимальном показателе в сумме это давало сто восемьдесят.

Сейчас из-за позавчерашней торопливости у меня набралось двенадцать родных атрибутов, приподнятых на максимум. В каждом пятьдесят единиц, что в сумме дает шестьсот единиц энергии атрибутов.

От такой прибавки меня, что называется, распирало, как перекачанный воздушный шарик. Я прикончил завтрак с такой быстротой, что за мной собакам не успеть. Ничуть при этом не насытившись. Сказал Бяке прикупить у трактирщика побольше еды на обед. Централизованно для работников фактории его не готовили, каждый выкручивался, как мог. Горнякам давали тормозки: сало, хлеб, сыр и прочее, другие получали запас разных продуктов на неделю, которые растягивали по своему усмотрению, третьи покупали еду по мере необходимости. Так что ничего странного в моем указании не было, если не придираться к объему, завышенному минимум втрое.

Подстегнутый вчера организм настойчиво требовал пищи для развития и выработки энергии.

Да и выход для этой самой энергии тоже требовался.

Когда Бяка наконец спустился на косу, он обнаружил меня возле рыбацкого навеса, где я вовсю отжимался на кулаках, не обращая внимания на камни, больно впивающиеся в костяшки.

— Гед, чего это с тобой? — осторожно поинтересовался упырь.

— Со мной все прекрасно, — тяжело дыша, ответил я. — Прекраснее не бывает. Но я не пойму две вещи: почему нет рыбаков и их лодок? И где, черт побери, то, что должен был сделать для нас Рурмис?

— Рыбаки со вчерашнего дня ловят за Камнем, где-то ниже по течению, — ответил Бяка. — Эш сильно ругается. Говорит, они мало ловят. Вот и пошли на дальний разлив. Там вроде бы в начале лета рыбы больше.

— А уже что, лето началось? — изумился я.

— Ну да.

— Надо же, как быстро время летит, когда ты молод и полон сил… И что у нас с Рурмисом?

— Это надо туда идти. — Бяка махнул рукой в направлении оконечности косы.

— Ну так чего мы не идем? Вперед!

Рурмис мне не нравился, да и Бяка его не любил. С упырем все понятно, он не мог питать теплые чувства к родственнику его главного обидчика. К тому же тот сам был не прочь пнуть мимоходом самого обиженного уродца фактории.

Меня Рурмис не трогал, да и на его двоюродного брата мне плевать. Сатат, с тех пор как вычистил уборную, а перед этим прополоскал голову ядреным кисляком, смотрел нехорошо, но агрессии не проявлял. Может, и подумывает скверное, но в деяния это не переходило. Он обычный мальчишка-простолюдин, не семи пядей во лбу, неграмотный, но прекрасно понимает, когда можно травить жертву безнаказанно и когда сам гарантированно станешь жертвой.

Тут этому быстро учат.

Рурмис мне не нравился по нескольким причинам. Он регулярно пытается вынюхать секреты наших рыболовных успехов. Причем именно вынюхивает, а не пытается как-то задобрить или прямо попросить поделиться хитростями. На Бяку он смотрит так, как будущие конфедераты не смотрели на своих рабов в годы, предшествующие войне между Севером и Югом. Он бы наверняка и подзатыльники ему при встрече раздавал, но мой суровый взгляд заставляет его делать вид, что упыря не существует. Чем-то я его напрягаю, даже находясь в худосочном теле неполноценного подростка.

И вообще, взгляд у него нехороший. Бегающий какой-то, липкий. Человек с таким взглядом не может быть порядочным. Грешков у него за душой изрядно, в этом я уверен на все девяносто девять. К такому поневоле приходится относиться предвзято.

Но должен признать, что с поручением он справился на отлично. Возможно, я ему переплатил изрядно, но это того стоило.

Рурмис лично сходил на правый берег, где срубил восемь хлопковых тополей. Эти деревья невысокие, обычно с идеально ровным стволом. Они у лесорубов не ценятся, потому что чересчур недолговечные, дом из них гниль сжирает за несколько лет. Но мне на это свойство плевать, ведь так далеко я не загадываю. Плюс есть два, несомненно, важных для меня достоинства: этих тополей напротив Камня целое скопище, легко выбрать подходящие; и древесина у них очень легкая, чуть ли не как пробка по плотности.

Заготовленные бревна Рурмис спустил в реку при помощи лебедки, расположенной над обрывом. Внизу под ним к скале прижималась площадка, предназначенная для транспортировки серьезных грузов к следующей лебедке, которая поднимала их в факторию.