Уроки правильной ориентации (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 15

— Валикова виснет на нём кремлёвской звездой, и ещё пара девчонок просят не то номерочек, не то фотку, не то себя предлагают. идиотки!

— Так, мне нужно кое-что, — решительно заявляю, делая большой глоток пива.

Мы заняли один из высоких столиков, за которым можно просто стоя пить, или сидеть на высоком барном стуле.

— Что? — отстранённо брякает Ника, сидя на хокере лицом к залу, а локтями упираясь в столешницу и ища острым взглядом Тёму.

У меня есть где-то минут пять, прежде чем она с головой ухнет в свои страдания и любовные страсти.

— Хочу попытаться воплотить план этой Клары Коралловой из “Угод”… с ревностью. Есть идеи?

— Та-ак. — тянет Ника. — А как у тебя с танцами-песнями? Ника-ак. — сама спрашивает, сама отвечает.

— Стоп! — Роня бьёт по столу. — Никич, “Мистер и Мисс”, когда ты участвовала.

О… нет.

О… да.

Тогда у Ники был творческий номер с “подтанцовкой”, которую глупые “мы”, создали сами из чего могли. Я и Роня танцевали с мальчишками из студии, а Никич пела одну из своих шикарных песен, было… эффектно. И это был единственный раз, когда я выглядела пристойно, да и то благодаря партнёру, который всё на себе тянул.

Ну окей, капля гибкости у меня есть. Ну и хорошенько натренированная Никой мышечная память. Тогда прокатила.

А с тем мальчиком, Паша что ли, я даже чуть было не начала совсем немного встречаться.

Песня на тот момент была давно забытым танцевальным хитом Мадонны, а после выступления её неожиданно стали слушать вообще все!

Ника хорошенько обработала аранжировку под себя, а в дуэте с ней пел её молодой препод. Трек в их исполнении разлетелся по всем телефонам и поставил всех на уши. Поэтому, если учесть, что в баре были преимущественно студенты ХГТУ. они узнают La isla bonita по первым же нотам.

Ника бросается к “Ирландскому бэнду”, где её же преподаватель и сидит в солистах. Роня рыщет в поисках Паши, и спустя пять минут, которые я нервно пересматриваю старую запись с конкурса, притаскивает взволнованного мальчонку.

— Привет! — Паша слабо машет ручкой, как маленький. Боже, какой он. нежный и милый. Не мой совершенно типаж. И как я могла на него тогда почти запасть?

— Привет, Паш, так без сантиментов. Движения помнишь? — беру быка за рога, прижимаясь ко лбу парня своим, чтобы было лучше слышно, и доходчиво понятно, что не шучу.

— Ага-а, — тянет Паша, расплываясь в смущённой улыбке.

— У-мо-ля-ю. — подвываю с мольбой, — притворись самцом, а? Как тогда.

Вот то-то и оно, тогда я поверила, что он, как парень из нашего горячего танца! Горячий, брутальный самец.

Увы, на деле, Паша — маменькин сыночек. Тютя иначе говоря.

— Я. — он кивает, а я напряжённо прислушиваюсь к тому, что говорит солистка.

— Та-а-ак, а наша красотка Никич увела у меня Димаса, да-а? — орёт девушка в микрофон, Ника-артистка, хохочет и жмёт плечами. Она прямо-таки льнёт к Диме — и этот цирк явно для глаз Тёмы. Если его и нет здесь, то какой-нибудь “лучший” друг обязательно фотку или видосик отправит.

— Ребята вспомнили, что у них в репертуаре есть шикарная песня, — нагнетая интригу, протягивает солистка. — А вы помните их “La isla bonita”?

— Да-а-а-а-а-а! — народ вопит и сходит с ума.

Девушка ретируется, начинается песня и я ору, потому что Паша, как по команде, перевоплощается в такого нужного для образа мачо и тянет меня на себя. А раскрутив, припечатывает к себе так резко, что дух из груди вышибает.

Народ чувствует, что самое интересное теперь у нашего столика и начинает потихоньку расступаться, освобождая площадку для танца.

Ника и Дима тоже пляшут, но мы интереснее.

Почему?..

Да потому что Паша внешне — красавец! Смуглый, черноволосый, ресницы смоляные, густые, взгляд пронзительный.

Ах!

А как двигается… мне даже ничего делать не нужно, просто кружиться, чтобы волосы летали вправо-влево и хохотать, как можно более влюблённо, будто это всё. ой! Импровизация, мать её!

С учётом, что я так профессионально, как Роня не смотрюсь, выглядит и правда невинно, а уж виснуть на Паше-альфа-самце — дико приятно.

Мой танцор входит в раж, прижимает крепче, мотыляет меня всё дальше и больше, пока в очередной раз раскрутив на вытянутой руке я не. выскальзываю из потной ладошки моего "самца".

Чёрт!

Паша не успевает поймать и я вижу, как он удаляется. Это жуть, страх, неописуемый. Я даже ахнуть успеваю, увы не затормозить. И падаю… падаю в чьи-то очень крепкие, уверенные руки. Такие знакомые и волнительные. Они прижимают меня спиной к груди хозяина, затянутой в, мягкую толстовку!

Кладовочный вампир?.

Примечание:

1. Почему, бл***, так не везёт?

Запишу голосовое хоть и голос трясется.

2…он замирает. возле, с***, Валиковой…

Мы не можем знать, что имела ввиду автор песни М. Краймпберри, но предполагаем, что:

Почему, блин, так не везёт?

Запишу голосовое хоть и голос трясется.

(Но это не точно)

Вера имела ввиду:

…он замирает. возле, смущённой Валиковой…

Порываюсь оглянуться, но мне не дают. Так и стою крепко прижатая к чьему-то телу и почти уверена, что точно знаю к чьему.

Толстовка!

Запах!

Руки!

Ощущения!

Всё настолько знакомо, что мысли о других стираются.

Я кайфую.

Мне удобно в этих руках. Они обнимают так нежно и в то же время по — хозяйски, что я чувствую себя нужной, желанной. Они не просто держат — они хотят изучать моё тело и готовы защитить меня от падения снова.

Уха касается дыхание:

— Осторожнее, — звучит знакомый проникновенный шёпот в ухо. — Не позволяй всяким слабакам тебя танцевать, милашка…

Вампир, я уверена, что это он!

Касается мочки коротким, мягким поцелуем, обостряя желание всенепременно увидеться с ним лицом к лицу. Взять номер телефона, узнать имя, да блин, просто увидеть его наконец-то, чтобы поставить на уши все соц-сети, но найти!

Какой там Великий со своими наклонностями?

Нелепый спор и перевоспитание гея в обычного парня, когда тут рядом… дышит в затылок, обнимает. Вампир Кладовочный Необыкновенный!

Мне так неправильно хорошо, что напрочь забываю о Пашке.

Зато он нет — портит всю малину. Приближается, тянет за руку и рывком притягивает к себе. Я в его объятиях, но больше раздосадована тем, что Вампир меня так просто отпускает.

Пашка продолжает меня “танцевать”, а я верчу головой, как сова, но уже не вижу обладателя толстовки. Все вокруг одеты ярко, а Вампир. был в чёрном.

Блин!

Его нет! Или за ним успели сомкнуться ряды?..

Я не знаю, но боюсь, что снова потеряла своего кладовочного героя.

Ревность. он явно ревнует, потому, забыв про Великого, которого вскоре нахожу взглядом, решаю танцевать для Вампира. Вдруг его можно довести до белого каления и заставить проявить чувства снова?

В очередной попытке найти глазами незнакомца, на секунду сталкиваюсь взглядом с Сашей. Улыбаюсь ему, он вроде бы улыбается в ответ.

Что ж, значит он по-прежнему “в планах”, вот только игроков всё больше, а я всего одна… и проигрывать не собираюсь! Победа будет моей!

Крепче прижимаюсь к Паше, и он расценивает это как призыв.

Кружит меня пуще прежнего, прибавляет страсти, жара. Прогибает так, что волосы почти касаются пола.

Ника заканчивает песню, я льну к Паше и шепчу: “Мне нужен медляк!” Каким бы робким не был парень, во всём, что касается танцев — его не нужно просить дважды.

Галантно кивнув, Паша бежит к сцене, где передаёт мою просьбу Нике. Она тут же договаривается с группой и раздаются первые звуки какой-то зарубежной мелодии. Да! То что нужно!

Паша вновь ловит меня в объятия, и мы начинаем… тупо переступать с ноги на ногу, как школьники на дискаче. Если вначале расстраиваюсь, то секундами погодя, уже благодарна за такой темп, потому что не сразу понимаю, как сбилось моё дыхание после активного танца.