Гончие Дзара (СИ) - Титов Роман Викторович - Страница 6

Тени? Я ненароком глянул на некогда глубокую дымящуюся рану на собственном запястье, от которой теперь остался лишь едва видимый шрам.

— Риши? — внимательный взгляд Аргуса прожигал насквозь.

— Ты вытащил меня из провала? — спросил я, с трудом отгоняя непрошенные мысли.

Аргус кивнул. Но мне требовалось больше, чем это.

— Расскажи.

Изма тут же вклинился:

— Хозяин, должен вам напомнить, что времени у нас не так много. Может оставим разговоры по душам на потом?

Я ожидал, что Аргус, как обычно, заставит чрезмерно суетливого слугу заткнуться, но ошибся. Вместо этого он какое-то время лишь молча смотрел на меня, а после развернул кресло и возобновил программирование курса. Изма же, наоборот, казалось, сосредоточился вниманием на моей персоне. Он старался делать это украдкой, думая, что я не замечаю, хотя на деле переживал, что, если встретится со мной взглядом, ненароком выдаст свои мысли. Все это читалось на его лице.

Несмотря на приближенность к редким знаниям и тайнам, о которых многие не смели бы и мечтать, Изма в глубине души оставался закоснелым провинциалом. Его не интересовала истина, лишь собственные убеждения. Он верил в то, во что верить привык и вряд ли был открыт для дискуссий на эту тему. Таких как он не волновало, что устоявшиеся каноны и реальное положение вещей не всегда тождественны друг другу. Их вели убеждения. А факты… они для слабых духом, видимо.

Подтянув одно колено к груди и опустив на него подбородок, я невинно поинтересовался:

— Изма, вы все еще боитесь меня, не так ли?

Мект застыл, будто его поймали с поличным. На меня глаза он все еще не поднимал, однако из кожи вон лез, чтобы казаться невозмутимым.

— С чего вы взяли, мастер Риши?

— У тебя на лице все написано, — бросил через плечо Аргус.

Я улыбнулся. Изма порозовел — в мектовском эквиваленте, конечно же.

— Все немного не так, как кажется, — проговорил он, совсем опустив голову.

— В смысле? — не преминул поинтересоваться я.

— Помни, о чем я тебя предупреждал, — между тем вставил Аргус, на что Изма со всем подобострастием ответил:

— Да-да, конечно!

Я же чувствовал себя полнейшим кретином, абсолютно не понимающим, о чем вообще речь. Казалось, эти двое нарочно условились разговаривать недомолвками. Но для чего?

— О чем ты его предупреждал? Ди?

Услышав собственное имя, Аргус в очередной раз замер, будто бы впав в кратковременный ступор, а когда взял себя в руки, все так же не оборачиваясь, с некоторой натугой проговорил:

— Ты уверен, что не ощущаешь разницы с тем, что было до твоего падения в каверну и после пробуждения в капсуле?

Было сложно не заметить, как Изма изумленно вытаращил глаза.

— Хозяин, вы же сами ска…

— Тихо! — приказал Аргус и обратил свой взор на меня: — Риши, ответь.

Учитывая внезапность и определенную долю неуместности, подобрать ответ, которого он требовал, оказалось не так-то легко. А если учесть, что я понятия не имел, к чему и для чего столь странный вопрос вообще был задан, то все вообще превращалось в абстракцию. Складывалось впечатление, будто Аргус начал некую игру, о правилах которой не удосужился рассказать. Игры меня никогда не волновали. Чего нельзя сказать о мотивах тех, кто в них играл. Из любопытства я решил подумать над вопросом бывшего стража.

Едва ступив на путь постижения собственной силы, я никак не мог отделаться от ощущения, будто меня разделили напополам, словно под человеческой оболочкой, созданной в лабораториях на Яртелле, одновременно существовали два начала: непосредственное Эго и Оно — чудовище, прозванное Тенью. Вторая половина служила мне источником мощи, а также щитом, за которым я мог свободно прятаться, когда того требовала трусливая первая. Зверь обитал в ящике, и я изо всех сил старался приручить его, невзирая на заверения знающих, вроде шаманки или Хранителя Алого озера, утверждавших, что он — такая же естественная часть меня самого, как рука или нога. Мне думалось, они не понимают, о чем говорят. Но глядя в такие же холодные и блестящие, как звезды за иллюминатором, глаза Аргуса, я начал осознавать, как сильно ошибался все это время: чудовища не существовало. Вместо него был лишь страх. Абстракция черного монстра, выдуманного подсознанием для объяснения ограничителей, поставленных доктором Гугсой. Я не осознавал их, но всегда ощущал гвоздями, вбитыми в виски. Эта ментальная тяжесть никогда не исчезала. До момента, как я открыл глаза…

— Погоди-ка, — сказал я, чувствуя неприятный холодок, прокатившийся вниз по спине. — Ди, как мне удалось пережить падение?

Прежде, чем ответить, Аргус несколько секунд просто глядел на меня с абсолютно нечитаемым выражением, словно взвешивал что-то в уме. В итоге он произнес:

— Лейры не умирают, Риши.

Ответ был неискренним, и это подтвердил Изма, когда шумно выпустил воздух из легких и спешно отвел глаза в сторону. Врать они то ли не умели, то ли не хотели уметь. Но я не стал допытываться, посчитав, что каждый имеет право на недомолвки. Да и место устраивать допрос выглядело не слишком подходящим. Весь этот корабль, под завязку набитый трупами, внушал мне неподдельное отвращение и желание покинуть его поскорее.

Опустив взгляд на свои ладони, я обнаружил уже успевшую стать привычной черную дымку, змеившуюся меж кончиков пальцев без какого-либо сознательного содействия с моей стороны. Спрятав руки за спину, пока никто не успел обратить внимания, я постарался очистить сознание от пропитывавших его на ментальном уровне потусторонних миазмов и поинтересовался:

— Как долго мы здесь пробудем?

— Я закончил, — сказал Аргус, выбираясь из-за панели. — Можем улетать. Об остальном ИскИн позаботится.

— Об остальном?

— Я перепрограммировал автопилот «Плакальщицы» и вместо того, чтобы отыскать ближайшую обитаемую планету, она упадет прямо на звезду.

— А нет корабля… — начал я.

— …Нет и улик, — закончил Изма, глядя на Аргуса с неподдельным восхищением. — Весьма недурно придумано, хозяин.

— Спасибо. — Если Аргус и хотел показаться польщенным, то старался для этого из рук вон плохо. Ледяное выражение на его лице не потеплело ни на йоту, хотя Изму это как будто и не задело. Он лишь продолжал улыбаться, словно пребывал не в себе. Впрочем, не мне судить.

Покинув кокпит, мы нацелились на стыковочный отсек, к которому все еще оставался пришвартован звездолет, выбранный Измой для путешествия на Шуот. Если отталкиваться от слов Красноволосой и Татуированного, кораблик был тем еще мусором, что, в общем-то, не помешало им клюнуть на него. Себе же во вред. Аргус шагал впереди, я — за ним, а Изме выпало завершать нашу скромную группу. Отчего он не был в восторге, учитывая, что нам пришлось пересечь кают-компанию, в буквальном смысле забитую трупами под завязку.

— Зачем вообще было сюда их стаскивать? — спросил я, помимо воли столкнувшись взглядом с тем одноглазым анакийским парнишкой, что на секунду заглянул в трюм.

— Так было нужно. — Аргус даже не думал замедлять широкого шага.

Но я не собирался униматься. По большей степени мне на убитых, конечно же, было плевать, но того парнишку оказалось по-настоящему жалко. Он слишком мало прожил, чтобы заслужить такую участь.

— Кому нужно?

— Мастер Риши, — прошептал мне на ухо Изма, — не надо вопросов об этом. Просто идите.

Однако Аргус уже остановился, развернулся и вперил в меня свои обжигающе-холодные прожекторы:

— Смерть — мое ремесло, Риши. В прямом и переносном смысле. Я существую, чтобы убивать, и знаю, как это сделать бесчисленным количеством способов. Но, помимо этого, я так же знаю, что к своим жертвам нельзя относиться непочтительно. Даже собираясь сжечь их в пламени солнца, я не мог позволить телам валяться, где попало.

— Но голову Татуированного ты в камеру Измы подбросил, — напомнил я, игнорируя тошнотворный запах ржавчины, с которым не справлялись фильтры вентиляции.

Аргус стоял почти вплотную ко мне и смотрел сверху вниз чуть ли не с весельем. Ему нравилось, что я задаю вопросы!