Просто выжить (СИ) - Ром Полина - Страница 10

— На кашу. И еще, долго ее варить?

Морна уже копалась в ларе с продуктами.

— Вот ета, что крупнее и жёлтая, она на кашу. А вот еще травки можно для аромату. Заварить кипятком да на малом огне потомить. Она быстро готовится. Ну и там молочка добавь, сливочек, меду тоже можно немного. Масло и сама знаешь, где взять.

— Иди, иди, справлюсь я.

Костер Елина развела быстро, уголья прикрытые с утра раздула, сушняка подкинула и вот уже и вода закипает в котелке. Всыпала крупу и сняла котелок с огня. Сходила в подпол и выбрала крепкую ещё тыкву, самую маленькую. Прихватила луковку, морковку и маленький кусочек сальца. Масло брать не стала — и так вкусно будет, на сале-то оно даже лучше. Обмыла тыкву, вычистила. Разрезала на четыре части. Две — побольше, две — поменьше. Взяла сковородку, тяжелая, зараза, огромная. Пристроила на половину над костерком, что бы не слишком сильно огнем доставало. Сало порезала мелкими кубиками и кинула томится в одной половине сковороды. Так, теперь режем мелко луковку и морковку соломкой. В сало всё и слегка обжарить. Крупа уже набухла. Воду слить и в крупу — всю зажарку. Пусть немного остынет, что бы руки не жгло. Да, и посолить круто. Тыкву-то не буду солить, и так хватит. Каждую четвертину тыквы порезала на поперечные куски, по сантиметру примерно, не разрезая шкурки. Подумала-подумала, сходила в подпол ещё раз и принесла два яйца.

Ну вот, крупа с зажаркой остыли — вбить туда яйца. И этой массой проложить дольки тыквы. Вот теперь сковородку можно на огонь всю ставить. На дно сковороды — водички плеснуть. Тыкву аккуратно собрала снова в шар и перевязала ниткой шёлковой. Авось не развалится. На сковороду её, красавицу, и закрываем самой большой миской глиняной. Как закипит вода — с краю видно будет. Миска то поменьше сковороды в диаметре. Может долить придется. Минут через тридцать нужно будет тыкву перевернуть, сейчас на "попке" лежит, а после на хвостик поставлю. И пусть себе томится. Как закипит — костерок раскидаю, тепла от угольев хватит, что бы допрела крупа и тыква. Ну, не запеченная, конечно, но тоже должно хорошо выйти.

Мужчины после мытья пришли притихшие, Вара явно протрезвел. Топтались у стола, на котором стояла прикрытая ветошью сковорода. Елина укутала, что бы не простыла еда. Садится не решались. Что уж там Морна им наговорила, неизвестно. Елина уже подумывала пойти помочь достирать, но тут Морна сама явилась И, так же, как мужики, воззрилась на кучу тряпья на столе.

— Морна, надо всем миски отдельные.

— Ну, прям как ристократы будем.

Когда снимала миску-крышку смотрели все на неё, как дети на фокусника. Лопатки не было, но Елина выбрала самый широкий нож и им управилась. Вполне ловко получилось. Разрезала нитку. Крупа ещё подразопрела, вытолкало ее частично из долек в пустой центр тыквы и яйцами её ещё прихватило. Так что по старым надрезам просто ножом провела и получила четыре красивых больших порции.

Ели молча, но Гантей ложкой выскоблил шкурку так, что аж порвал в некоторых местах. Наконец Морна заговорила.

— Покажешь потом, как стряпала. Матка твоя, согрей её Единый, видать в городе научилась так-то.

— Вкусно?

— А то сама не видишь? Вона Вара-та, как кот сытый жмурится.

Чай, по поводу жаркого вечера, пошли пить на крыльцо. Морна расщедрилась на глечик с мёдом.

— Ладно уж, всегда бы так ужинать — лучшего и не надо.

— Надо, Морна, надо.

— Не гневи Единого-та, не жадничай. Вот накажет тебя, что сетуешь…

Но видно было, что не сердится, а ворчит так, больше по привычке.

Утро солнечное, днем жарко будет. Елина обмывалась у водопала и ёжилась. Надо бы еще придумать что-то с зубной щёткой. Ну, в город поедем — может там найду. Но вот деньги у Морны как-то неловко просить. Они ведь ей не с неба падают.

— Утро доброе, Морна.

— А и правда — доброе. Вчера Вара-та и рыбы богато споймал, да и сдал всё не задёшево. Видала, каку ткань-та привёз?

— Красивая, даже очень. Давай тебе платье сошьём?

— Что ты, куда таку красоту носить-та буду.

— Да вот в город поедем, туда и будешь. Ты ведь молодая ещё, что её хранить?

— Мало ли, как жись-та повернётся. А продать таку завсегда можно. С самой, слышь, Лигмы ткань-та.

Тама лучшую делают. Ихние хозяйства и синиюю выпускают и всякую. Самый тонкий и крепкий у них матерьял-та. А по крайчику, как ткут, такие секретные узелки вплетают. Больше нигде таких не делают, а всякий видит, откуда матерьял.

— Из такого материала на тебя платье можно сшить — всем на зависть. А в сундуке будет лежать — ну, какая тебе самой радость от этого? Вара ведь для радости тебе подарил, а ты спрятать хочешь. Не думаю, что ему приятно будет. Вот скажи, какие сегодня планы у нас на день?

— Дак обнаковенные планы… Мужики пусть отдохнут немного, я их даже и будить не стала. Огород ты почти весь справила. Ну, попозднее надо коняшку выпустить, попасти. Ну, в стойлах почистить. Обед сготовить. Курям корму засыпать и воды всем налить. Свиням вчера варила — покормить тока надо.

— Это мужчины и без нас все отлично могут сделать. А мы с тобой давай сейчас прямо пойдем платьем займемся. Я тебе фасон придумала — прямо супер!

— Какой такой супер?

— Мама моя так говорила. Это значит — очень красивый. Ну, соглашайся давай. Я сейчас яичницу мужикам пожарю, поедим и завтра ты в город уже в обновке поедешь. Заодно сундук мой пересмотрим. Может что-то продать нужно лишнее, а что-то докупить.

Знала, знала куда бить! Любопытство — страшная вещь. Так Морне интересно было приданые шелка рассмотреть и вышивки — не устояла.

Все тряпьё из сундука Морна перебрала, разложила поверх кровати, вышивки — каждую к свету поднесла, любовалась, языком цокала. Особенно восхитили ее платья, что от мамы Елинкиной остались. Отвлекалась только в зеркало поглядеть да ткань к лицу прикинуть — идёт ей такой цвет или нет? А вышивка такая? Гантей сунулся было с вопросами — прогнала и нашумела на него. Нельзя женщину от такой радости отвлекать! Для деревенской молодухи это всё — как шоппинг в Италии для модницы.

Елинка в это время обмеряла Морну шнурком подходящим, узелки завязала, а что бы не спутать, какой к чему — по краю стола зарубки сделала. И ножом нацарапала у каждой — ПОБ, ПОГ ну, и остальные все мерки. И отпустила Морну дальше добро перебирать.

Платье она решила сделать с поясом под грудь и со сборками. Бюстгальтеров здесь нет, а Морна, всё же, ребенка кормила. Вот пояском то ей грудь поднимем и в сборочки красиво уложим. С вытачками с таким инструментом связываться Елина не рискнула. Даже обмылка или мелка нет, так и резать ткань на глазок пришлось. Вышивку точно не успеть сделать, времени мало, но из подходящих бусинок между грудей брошку изобразить — вполне успеем. Рукав скроила тоже по косой, чуть ниже локтя и немного расклешенный. Сметала на живую нитку. Еле оторвав Морну от тряпья поставила на первую примерку.

— Еля, чтой-та оно больно не такое…

Елина в это время подтягивала и поправляла складки на груди. Глубину выреза пометила. Вот тут ещё немного ткань присобрать и бусинки нашить, типа брошки.

— Да ой, дак как сидит-та не по людски.

— Тебе не нравится?

— Красиво, ничо не скажу, но тако если тока баронесске нашей впору носить. Мне то куда таку красоту? Почему другие тако не носят, а я буду?

— Потому, что ты красивая, просто забыла об этом — Елина смеялась.

— Ну уж, не знаю, не знаю…

Видно было, что платье Морне нравится, даже очень. Она смотрелась в зеркало и оглаживала ткань, поворачивалась, улыбалась как-то смущенно.

— Никто ведь, Елинька, такого не носит. Може тока ристократки в городе.

— Ты не хуже никакой аристократки, а лучше и красивее. Я тебе ещё волосы зачешу сама. Пусть все видят, какая ты.

Сели шить. Морне дала рукава, сама взялась за платье. Руками шить — дело не быстрое. Перерыв на обед сделали, кашу сварили, с молоком и мёдом. Поели быстренько и Морна скомандовала мужчинам за дровами идти. И снова за шитье засели. Подшивала подол Елинка уже сама. Совсем стемнело, пришлось ближе пересесть к светящейся доске. Морна ушла паковать одеяла, которые на рынок повезет продавать. Ну, последний рывок — бусины. Глаза уже совсем слипались, но Елинка дошила таки. Не умывшись, только свет тряпкой закинула, повалилась спать.