Попасть не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 33

А на мне только балахон из простого, некрашеного даже полотна, на живую нитку сшитого. Явно для ритуала делали.

А мне просто принесли.

Балахон чуть великоват, под него дали тапочки – до места дойти, не то ноги замерзнут, и подол приходится придерживать, чтобы не наступить и не ляпнуться носом. Подозреваю, где-то есть шкаф с этими балахонами, как с ритуальной одеждой.

Передо мной идет Романов.

Его величество ушел куда-то, поручив Игорю Никодимовичу доставить меня на место проведения ритуала. Романов предложил мне руку и мы пошли.

Сначала меня вымыли служанки.

Потом расчесали – на мне и ниточки своей не осталось. Причем мыли интересно так…

Сначала молоко, потом вино, потом проточная вода в бассейне. У нас такие во всяких купелях устраивают, бассейн небольшой, из одной трубы вода вливается, в другую уходит. В родном мире я один раз искупалась, потом брезговала, а здесь, вот, пришлось.

Волосы мне тоже вымыли, высушили тканью и расчесали. Хлопот было…

Это не стрижка-боб, это настоящая толстенная коса, которую мыть – и то замучаешься. Но промыли.

Потом принесли балахон, помогли надеть его и оставили одну.

Романов был одет, как и раньше, а в ответ на мой вопросительный взгляд покачал головой.

– Я только до места вас доставляю. На ритуале я присутствовать не буду.

– Есть-пить ничего не надо?

– Таких ограничений нет.

– А вот эти купания?

– Не знаю. Может, как-то связано с родовой магией хозяев – магией воды, – откровенничать Романов не пожелал, даже если что-то знал.

Я пожала плечами. Ладно, все равно правды не расскажут. А ведь даже у нас в сказках что-то сохранилось…

Ты сперва в воде студеной, а потом в воде вареной…[7]

Ритуальная, обрядовая магия вообще одна из самых сложных, там каждый чих свой смысл имеет. Ладно, хоть не надо было голодать или три дня поститься – и то дело. Я бы и не то выдержала, но неохота.

Коридор закончился дверью. Старой, из такого древнего дерева, что оно от старости почернело и стало тверже камня, сразу видно. Кольцо бронзовое, и металл тоже старый.

Я не удержалась и коснулась его кончиками пальцев…

Металл ответил теплом и неожиданной лаской… ему было тяжело здесь, под землей. Он так давно здесь находится… почти тысячу лет. А до того был в другом месте, в святилище…

Дальше я узнать не успела, Романов легонько коснулся моего плеча, приглашая пройти внутрь.

И я шагнула, размышляя, то ли мы не все знаем про нашу историю, говоря, что Москва основана в 1147 году, то ли эту дверь просто удачно где-то сперли и приделали, когда Кремль строили… кто ж мне теперь ответит?

Внутри было неожиданно светло.

И душно.

Несколько десятков свечей пожирали кислород с активностью термитов, добравшихся до добычи. Комната, в которой я оказалась, была квадратов так на пятьдесят, может, и побольше, но вентиляция, наверное, не чистилась с основания Кремля.

Подзабылось, подзабилось…

Бывает.

Сводчатые колонны поддерживают стены, на потолке сложная роспись, что-то такое, астрономическое. Не стилизованные солнышки, а вполне профессиональный чертеж, надо полагать, для ориентации по сторонам света, а то и для каких-то подсчетов.

Пол сложен из грубоватых квадратных плит. Темных, почти черных… мрамор?

Нет, базальт.

Аф-фигеть!

Это откуда ж его такой взяли? Как вырубили, отполировали, привезли, это сколько стоило? Дороже чугунного моста получается!

Или просто маг земли уговорил один камень превратиться в другой?

Это возможно. Но сил требуется…

Не на сутки работа – на года.

Камни слишком инертны и не любят меняться. Они могут поддаться воде, ветру, но суть свою не изменят, а тут…

Лучше даже не думать. Хотя вряд ли это измененные камни, в ритуальном зале не должно быть посторонней магии. Те же магические светильники, хоть и дорого, но подвесить можно.

В теории можно. На практике – нельзя. Запрещено категорически. Конфликт сил может случиться, и конфликт заклинаний, Такое можно наворожить – самоубьешься, а не исправишь.

На полу был начерчен сложный рисунок, похожий на трехлучевую звезду со всякими вписанными внутрь рунами и символами.

Я пригляделась.

Чем хороша некромантия – символы смерти узнаешь сразу. Но здесь их не было.

И судя по тому, что я увидела, между мной и цесаревичем действительно желали только разорвать связь. Это неплохо.

Недоверие?

Недоверие – мое второе имя, и никак иначе. Жить хочется, знаете ли, а избыток доверия не способствует выживаемости.

– Да вы не стесняйтесь, Мария Ивановна, проходите.

Ироничный мягкий голос застал меня врасплох. За разглядыванием зала я упустила все остальное и теперь краснела.

Бывает…

Внутри уже находилось два человека.

В таких же балахонах, как и у меня – ку-клукс-клановцы обзавидовались бы. Один – его величество лично. У него было какое-то отличие, потом я поняла.

Балахон был вышит белой нитью по белому.

Второй – цесаревич Василий.

Обжег меня взглядом, попробовал сделать шаг вперед, но его величество только кашлянул – и парень вернулся в строй.

И вот за это меня хотят замуж выдать?

Не спорю, мне удобно будет, им командовать несложно, приучен, но…

Все, что делается, все к лучшему. Сядет такая тряпка на трон, и об страну все, кому не лень, начнут ноги вытирать. Все же, монархия – очень удачная форма правления, но монарх должен быть реально грамотным, сильным, умным, хищным…

А если во главе державы олень, то державу растерзают волки.

Начнут с глав-оленя, закончат…

Не закончат. В моем мире до сих пор терзают…

Я послушно прошла.

– Тапочки снимать, государь?

– Безусловно. Вот ваш угол звезды, минут через пять снимете тапочки и встанете.

– Слушаюсь, государь.

Я послушно сняла тапочки и тут же пожалела об этом. Холод голодным зверем вцепился в пятки, обглодал подошвы и начал продвигаться к коленкам. М-да.

Если это продлится долго, я артрит заработаю.

Цесаревич послушно занял второй луч звезды. Смотрел на меня он прямо-таки спаниельим взором, но рот открыть не решался.

С одной стороны я его понимала – его величество производил впечатление.

С другой… ладно – я! Человек посторонний! Но это ведь его отец! Ну что ему император сделает?

Убить не убьет, побить не побьет, поздно уже лупить, не тот возраст.

Ну и?

Чего так трусить?

Нет, не хочу я замуж за цесаревича. Совсем не хочу.

Его императорское величество установил последнюю свечу и поднялся с колен.

– Ритуал идет примерно десять минут. Постарайтесь не мешать мне, это не больно, неприятных последствий не будет. Обещаю.

Я кивнула.

Цесаревич повторил мое движение.

Император устроился на третьем луче звезды и протянул руки вперед. Это меня чуток успокоило, не стал бы он принимать участие абы в каком ритуале, верно?

Должны быть какие-то требования безопасности, ведь так?

Должны.

Под сводами кремля медленно полились слова.

Я почувствовала себя дурой – в который уж раз? Говорили явно на русском, но русском – древнем. Этот язык звучал в лесах, когда еще последователи Христа не создали свою религию. Этот язык был таким же древним, как славянские боги, этот язык помнил самого Рода.

Он раскатываться под потолком, заполнял пространство, гремел и перекатывался, словно водопад. Я выхватывала отдельный слова…

Явь…

Навь…

Правом крови…

Что-то проявлялось, что-то выкристаллизовывалось, сила натягивалась, вибрируя, словно тетива на луке…

Звезда наливалась тревожным алым огнем, пульсировала, словно живое человеческое сердце, трепетала и билась. Я подавила детское желание коснуться ладонью нарисованных рун.

Тихо, тихо, вот так…

Голос императора то становился тихим и почти успокаивающим, то гремел раскатами грома.