Только люби (СИ) - Черная Лана - Страница 10

И это совершенно обескураживало, потому что я ожидала любой реакции, но не этого. Совсем не этого.

— Охуеть так предложение, — с силой вытолкнул из себя. — Прям руки и сердца, блядь.

И со всей дури рукой саданул по рулю. Машина отозвалась громким сигналом, а Стас выматерился от боли, явно прострелившей руку. Я дернулась к нему, но застыла на месте, пригвожденная к креслу его злостью.

— Муженька своего хочешь спасти, да?

Я лишь плечами пожала. Не знала, что отвечать. Он был прав: да, я хотела спасти Сергея, потому что я прожила с ним двадцать лет, которые так просто не выбросишь на помойку. А еще я боялась за Даньку. Если эти сволочи тронули меня, то кто им помешает добраться и до сына. Я не могла этого допустить. И если ради безопасности сына я должна буду стать секс-игрушкой Беляева – плевать. Ради сына я пойду на все.

— А где гарантия, Ева, что завтра он не наделает новых долгов?

— Ты моя гарантия, Стас. Моя и Даньки.

Он не ответил, только крепче сжал руль и сильнее стиснул зубы. И по скулам загуляли желваки, а пальцы выстукивали по оплетке причудливый ритм, приковывая взгляд. Но я старалась не смотреть на них, потому что знала – накроет опять прошлым. И не факт, что я смогу выбраться из воспоминаний без потерь. А Стас молчал.

Ну же, Стас, ответь хоть что-нибудь, иначе я сойду с ума.

— Зачем? — только один вопрос, едва слышно, на выдохе.

— Мне страшно, Стас, — не стала лукавить.

Я правда боялась, что те двое вернутся и приведут с собой кого-нибудь еще. Боялась, что кто-нибудь подкараулит Даню в темном переулке.

Стас полоснул меня острым, что лезвие, взглядом. И я невольно вжалась в сидение, втянула голову в плечи, потому что такого Стаса я не знала. Такого…боялась тоже.

— Разведись и пошли на хер этого ушлепка, — бросил с тихой яростью, которая выросла между нами наэлектризованной стеной.

— Думаешь, их это остановит? — скривила губы в усмешке.

Стас лишь покачал головой. Он все понимал, потому что знал кредитора моего мужа. А возможно сам им был.

— Я не имею никакого отношения к этому, — словно прочитал мои мысли.

А я лишь дернула плечом. У меня такой уверенности не было. Что я знала о Стасе? Ничего. Ни тогда, ни сейчас.

— Блядь, Ева! — рявкнул так, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки.

Зажала уши ладонями, мысленно сосчитала до пяти, выдохнула, медленно, кольцо за кольцом, распуская сжавшуюся пружину страха. Не позволяя приступу скрутить мое тело. Хорошо, что догадалась выпить таблетки. Выдохнула и спокойно встретила его взбешенный взгляд.

— Не кричи на меня, Стас, — попросила тихо. — Никогда не кричи на меня…пожалуйста.

— Что с тобой, Ева? — сипло, вымывая бешенство тревогой.

Вздохнула.

— Я устала. И жить хочу, Стас. Просто жить. Поэтому давай решим все сейчас и…

— Два месяца, Бабочка, — перебил, отвернувшись от меня.

Растер ладонью лицо, сжал и разжал пальцы, пошевелил, растопырив. Разминал. И меня снова замкнуло на них. Длинные, с аккуратно остриженными ногтями, красивые и нереально нежные. Тело тут же отозвалось теплом. Тело помнило их прикосновения и хотело еще. А я, глупая, не верила, что собственное тело может предавать и желать мужчину, которому я была нужна лишь в качестве трофея. Вот и настал его час.

— Если через два месяца ты захочешь уйти, — сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул, — держать не стану. А если передумаешь, тогда мы обсудим, — хмыкнул, словно его вдруг развеселили собственные слова, — новые условия.

— А сейчас? — сглотнула, потому что колючий комок никак не хотел проглатываться. А в голове только одна мысль: он что, хочет, чтобы я осталась насовсем? И эта мысль била по вискам, отдавая гулким эхом в затылке. И собственные слова звучали, как сквозь вату. — А сейчас какие условия?

— Все просто, Бабочка, — улыбнулся, завел мотор. — Ты делаешь все, что я захочу в любом месте и в любое время. И мне будет похер, хочешь ты этого или нет. Это первое. А второе… Ты разводишься и переезжаешь ко мне. С остальным я разберусь. Устраивает такой расклад?

Кивнула, даже не сомневаясь, что Стас видел мой «ответ», хоть и смотрел на дорогу, плавно входя в поворот, оставляя позади мой дом и мою прежнюю жизнь.

— И что дальше? — все-таки решилась спросить я, прекрасно понимая, что он имел в виду под первым условием. Только силой воли сдержалась, чтобы не добавить: мне сейчас раздеться или ты довезешь меня хотя бы до гостиницы?

— Дальше? — и снова губы растянулись в шальной улыбке, возвращая мне прежнего Стаса, в которого я влюбилась десять лет назад. — А дальше мы будем жить, Ева. Просто жить. Я только позвоню кое-кому и начнем, Бабочка. — И поймав  мое изумление: — Просто доверься мне.

А разве у меня был выход? Нет и он прекрасно это знал. Так что я скинула босоножки, забралась в кресло с ногами и уставилась в окно.

Стас действительно кому-то звонил, но в суть разговора я не вникала. Да и не хотела. В голове шумело и нервное перенапряжение брало свое: тело ломило, глаза слипались. Но я упорно гнала от себя сон, потому что вдруг стало любопытно, что задумал Стас.

А когда он въехал на парковку парка аттракционов, в изумлении уставилась на него. Стас молча выпрыгнул из машины, открыл передо мной дверцу и протянул мне руку.

— Давай, Бабочка, не тормози. Видишь, твой прикид как раз в тему нашего свидания.

— Свидания? — тупо переспросила, нацепив босоножки.

— Ага. Самое настоящее. Ты ходила на свидания, Ева?

— Нет.

— Бабочка, ты меня убиваешь нахрен.

Я дернула плечом, не понимая его недоумения. Да, не сложилось у меня со свиданиями. Впрочем, Стас был единственным, с кем хотелось всей этой романтической ерунды, но он мечтал о другом.

А теперь вот…свидание. И я как полная идиотка дрожала от предвкушения чего-то незабываемого. По-другому со Стасом просто не бывает.

Вложила свою ладонь в Стасову и едва не отпрянула от сотни колких разрядов, прокатившихся по коже.

Стас не позволил, выдернул из салона, и я буквально рухнула на него. А он подхватил и прижал к себе, носом уткнув в свою грудь, в самой середине которой ухало сильное сердце. Ладонью обхватил шею сзади, погладил большим пальцем, пуская по позвоночнику микроскопические молнии удовольствия.

Вздохнула тихонько и обняла его за талию, щекой потерлась о мягкую ткань футболки.

— Вот это картина маслом, — веселый баритон заставил меня вывернуться из рук Стаса и спрятаться за его широченной спиной.

Щеки залил румянец. Уткнулась лицом между лопаток Стаса и прикусила губу, сдерживая нервный смех. Вот так попала.

— Стасян, ты просто… — я чувствовала, как Стас пожал руку своему однокласснику. Тот прокашлялся, придавая голосу серьезности. — Вечер добрый, Евгения Матвеевна! Я…это…

Стас рассмеялся, переплетая наши пальцы и я, как завороженная смотрела на наши сплетенные руки, что не заметила, как Стас осторожно выудил меня из-за своей спины.

— Отпадно выглядите, Евгения Матвеевна, — в баритоне прокатились искры смеха, но не обидного, а искреннего, радостного, когда встречаешь близких людей после многих лет разлуки. 

Подняла взгляд, оценивая молодого мужчину напротив. Высокий, поджарый, руки спрятаны в задних карманах джинсов, стильных и дорогих, как и летние туфли. Да и вообще вся одежда на нем модных трендов.  Рыжие волосы, десять лет назад вечно стягиваемые в хвост на затылке, острижены под ежик, а в зеленых глазищах – смешинки.

— Вы тоже ничего, Богдан Бродин, только… — задумчиво почесала кончик носа, — пошто ты, Бодя, кудри-то обрезал?

Стас рядом фыркнул.

— Так девок жалко стало, Евгения Матвеевна, — сокрушался Богдан, с лёгкостью принимая подачу шутливого тона. — Они же мрут от зависти, а мне любить кого потом? Вот и пришлось чем-то жертвовать. Ох эти женщины…

Первым взорвался хохотом Стас. Прижав меня к своему боку, он смеялся так, что я невольно засмотрелась на него. Такой настоящий, что дух захватывало. Потому что в такого Стаса я когда-то влюбилась. Такого любила до сих пор. Живого и до безобразия  честного.