Бархатный ангел - Деверо Джуд - Страница 37
- Предыдущая
- 37/57
- Следующая
— Тебе когда-нибудь приходило в голову, Роджер, что, вероятно, именно ты вынудил Брайана уехать? Мне бы хотелось выслушать твою версию того, что случилось с Мэри Монтгомери.
Роджер отвернулся от сестры.
— Я был пьян. Это был ужасный… несчастный случай. — Он снова повернулся и посмотрел на Элизабет с мольбой в глазах. — Я не могу вернуть эту женщину с того света, и король наказал меня больше чем достаточно. Брайан покинул меня, а ты возвращаешься из рук моего врага, беременная от него, и вместо любви, которой когда-то одаривала меня — постоянные вопросы и сомнения. Какое еще наказание ты придумала для меня?
— Прости, Роджер, — мягко сказала она. — Вероятно, я изменилась. Не знаю, любит ли меня Майлс. Не знаю, захочет ли он жениться на мне, чтобы дать нашему ребенку имя, но я знаю одно: я люблю его, и, если бы он попросил, последовала бы за ним хоть на край света.
Только глаза Роджера выдали боль, которую он ощутил, услышав эти слова.
— Как ты можешь отворачиваться от меня? Неужели этот мужчина так хорош в постели, что стоны наслаждения заставляют тебя забыть любовь, которую я испытываю и всегда испытывал к тебе? Неужели пять месяцев в его обществе могут стереть в твоей памяти восемнадцать лет, проведенные со мной?
— Нет, Роджер. Я люблю тебя, и всегда буду тебя любить, но вы нужны мне оба. Он улыбнулся.
— Ты еще слишком молода, Элизабет. Ты хочешь получить мужчину, которого, как я слышал, мечтает заполучить добрая половина женщин Англии. Подумай, нужен ли тебе мужчина, который затаскивает тебя в свою постель, делает тебя беременной и ни разу при этом не упоминает о свадьбе? И какая же это будет семейная жизнь? Ты что, будешь заботиться обо всех его незаконнорожденных детях так же, как заботилась о его старшем сыне?
— Тебе известно о Ките?
— Я многое знаю о своих врагах. Майлс Монтгомери любит женщин. Ты для него одна из многих, и я уважаю этого молодого человека уже за то, что он не солгал тебе и не пообещал, что ты будешь для него единственной любовью. — Роджер дотронулся до руки сестры. — Элизабет, если тебе хочется мужа, я смогу найти для тебя кого-нибудь. Я знаю нескольких мужчин, которые возьмут тебя в жены даже с чужим ребенком в утробе и будут к тебе хорошо относиться. С этим же младшим Монтгомери ты станешь несчастной уже на первом году замужества.
— Вполне возможно, — сказала Элизабет, пытаясь рассуждать трезво. Может, прикосновение рук Майлса заставило ее потерять разум. Он всегда был добр к ней, но ведь он был добр и к служанкам. Если она бросит брата из-за Монтгомери, Роджер возненавидит ее, а что, интересно, она будет чувствовать к Майлсу спустя несколько лет? Что, если Майлсу ради «шутки» кто-нибудь «подарит» очередную смазливую девчонку? Не станет ли он думать, что и та принадлежит ему? Не привезет ли он ее с улыбкой домой, к Элизабет, надеясь, что она будет лелеять эту девушку так же, как заботилась о его незаконнорожденных детях?
— Позволь мне подыскать для тебя кого-нибудь. Я устрою смотрины, и ты сможешь выбрать кого захочешь. По крайней мере, взгляни на них. Если не пожелаешь выходить замуж, я не буду настаивать.
Элизабет подняла на него полные любви глаза. Все будут смеяться над Роджером, если он позволит своей сестре донашивать внебрачного ребенка. Некоторые даже скажут, что ее следует убить, если она откажется обвенчаться. За последние несколько лет на долю Роджера выпало много унижений, и все же… ради сестры он был готов рискнуть еще раз.
Заметив улыбку Элизабет, Роджер усмехнулся и впервые посмотрел на сестру так, словно познал смысл жизни.
— Хорошо, я посмотрю на твоих претендентов, — чистосердечно сказала Элизабет. Она изо всех сил постарается влюбиться в одного из них. У нее будут добрый, любящий муж, любимые дети и братья, и, может, ей как-нибудь удастся помирить Брайана и Роджера.
В течение нескольких последних дней Элизабет расширила свои представления о любви. Раньше, до встречи с Майлсом, она не имела ни малейшего понятия, что такое любовь. Она даже не помышляла о том, что когда-нибудь полюбит мужчину, но появился Майлс — и все изменилось. Терпеливо и с присущим ему чувством юмора почти пять месяцев он добивался ее любви. Элизабет знала, что всегда будет вспоминать Майлса с теплотой, однако в мире существовало много других хороших и добрых мужчин. Ей надо только влюбиться в одного из них, и все проблемы будут решены.
Но, когда Роджер начал выставлять перед ней, словно племенных жеребцов, мужчин, готовых услужить ей, Элизабет поняла, что переоценила свои возможности. Среди них встречались высокие и низенькие, худые и толстые, безобразные и такие красавцы, на которых можно было взирать только с открытым ртом, развязные и наглые… Однако все они лишь смешили девушку. Попался даже один с прекрасным голосом. Мужчины шли непрерывным потоком.
Сначала Элизабет льстило их внимание, но, спустя всего несколько дней, стали возвращаться прежние страхи. Один из мужчин дотронулся до плеча девушки, и от неожиданности она даже подпрыгнула, инстинктивно положив руку на висевший сбоку кинжал, которым пользовалась во время еды. Через неделю Элизабет уже придумывала различные отговорки, чтобы остаться в своей комнате, или, в крайнем случае, просила Роджера сопровождать ее.
Неожиданно Роджер покинул поместье. Ничего не объяснив, в сопровождении восьми рыцарей он унесся верхом на коне с бешеной скоростью. Как рассказал слуга, Роджер получил письмо от грязного, с гнилыми зубами оборванца и уже через минуту уехал. Письмо он швырнул в горящий камин.
Элизабет чуть не расплакалась, узнав, что внизу ожидают одиннадцать претендентов мужского пола в она должна принять их в качестве хозяйки дома. Она не смогла связно побеседовать ни с одним из них, так как ее все время занимала мысль, где в момент беседы находятся другие мужчины. Многомесячные уроки, которые с таким терпением преподавал ей Майлс, пошли насмарку. Кончилось все тем, что она обрушила на голову осмелившегося пройти позади нее рыцаря медную вазу. После этого Элизабет влетела в свою комнату и напрочь отказалась возвратиться в зал. Затем она долго лежала на кровати и единственным, кого она вспоминала, был Майлс.
Каждый раз, знакомясь с очередным молодым гостем, она сравнивала его с Майлсом. Ей представляли какого-нибудь бесподобного мужчину, а она думала лишь о том, что его движения излишне суетливы… или прочая чушь лезла в голову. Однажды ночью, в саду, Элизабет позволила одному «жениху» поцеловать себя. Она уж было и каблук занесла над его стопой, но вовремя остановилась, но не смогла удержаться, чтобы не вытереть следы поцелуя тыльной стороной ладони, страшно оскорбив тем самым несчастного рыцаря. Элизабет старалась изо всех сил, но ни один молодой человек даже не заинтересовал ее.
По мере того как шли дни, она мечтала о том, чтобы увидеть Бронуин и посоветоваться с ней, раздумывала, о чем написать ей в письме… Как вдруг — земля ушла из-под ног! С изуродованным телом Брайана на руках возвратился изможденный и опустошенный Роджер. Элизабет кинулась к нему.
Поглядев на сестру невидящим взором, Роджер бережно отнес тело Брайана в комнату наверху. Два дня сидел он, заперевшись, рядом с телом Брайана, а когда вышел, глаза его ввалились и лицо почернело от горя.
— Это дело рук твоих Монтгомери, — хрипло сказал он, проходя мимо Элизабет и Элис.
Похоронили Брайана в тот же вечер, но Роджер больше не появился. Элизабет, сажая на могиле розы, пролила немало слез, думая о братьях.
Элис безжалостно преследовала Элизабет, выкрикивая, что за все содеянное Монтгомери заслужили смерть. Она маниакально, словно заколдованная, размахивала повсюду лампами с горящим маслом, уверяя, что ребенок Элизабет родится с отметиной Сатаны и будет проклят навечно. Один за другим уезжали из опустевшего дома гости, и Элизабет осталась наедине со своей невесткой.
В начале марта от короля прибыл гонец при полных регалиях.
Только на следующий день рыцари, отправленные Элизабет на поиски Роджера, смогли обнаружить его в хижине пастуха, где он в одиночестве коротал время. Роджер стал похож на живой скелет: ввалившиеся, заросшие щетиной щеки, длинные, грязные волосы, дикий, испуганный взгляд.
- Предыдущая
- 37/57
- Следующая
