Принцесса из замка дракона (СИ) - Талан Ольга - Страница 49

Он на минуту взглянул мне прямо в глаза, и тут же отвёл взгляд. Я была права. Ему было больно. Он тоже был рыцарем. Бестактным, вредным, совсем юным, но рыцарем.

— Знаете, мы обязательно найдём вам невесту. Причём такую, чтоб ваш дядя ни смог возразить. В этом мире полно знатных женщин, которые совсем не прочь стать герцогиней. А постараюсь помочь вам!

Мальчишка хотел что-то сказать. Опять ведь, что-то вредное! Но в последний момент отвлёкся, отгоняя от себя что-то невидимое.

— Что вы прогоняете?

Он взглянул на меня готовый защищаться, но быстро сник и ответил:

— Слова. Иногда они обращаются в свет и преследуют меня. Особенно значимые. Нарекающие. Обещающие. Влекущие. Вы говорите слишком много значащих слов. Леди не должно столько болтать.

Я усмехнулась. В невесты я сыщу ему особо вредную старуху, которая и его и его дядю заткнёт за пояс и будет владычествовать единолично. А что? Такая леди и не на такого хама согласится. А мальчишку сразу признают взрослым, жена поспособствует.

Уже когда солнце ушло за вершины сосен за деревьями послышались шаги. Я быстро втянула в себя своего зверя. На свет костра выступил мальчик, по одежде из деревенских:

— Я для леди и молодого господина значится письмо принёс.

Он протянул свиток, который тут же перехватил вредный феникс. Мальчишка продолжил:

— Монах сказывал, чтоб я вам дорогу показал. Тут тропочка есть до самой калитки монастырской. Я вас проведу.

Я протянула руку требуя дать мне посмотреть свиток. После долгих переглядываний, этот гадостный мальчишка просто произнёс:

— Там нарисован план монастыря и обозначена нужная темница. Ничего занимательного для леди. Оставаться здесь одной для вас будет опасно. Потому идёмте.

Он подхватил свои вещи и направился вслед за посыльным. Я сыщу ему самую страшную, самую вредную старуху!

Мальчик довёл нас до высоких каменных стен монастыря и указал в траве неприметную калитку. Было немножко страшно. Вернее я-девочка просто дрожала от страха. Куда я лезу?! С кем! Могу ли я доверять чревоходцу? Не ведут ли эти дороги в ловушку? Как было бы спокойней если бы кто-то сильный точно знал правильный путь, а я бы стояла за его спиной. Но я-зверь была другого мнения. Моё чутьё говорило мой рыцарь точно здесь. Со мной вредный, но кажется невероятно честный мальчишка. И он сказал, что хочет вернуть моему рыцарю долг жизни. А чревоходец… возможно сейчас наши интересы совпадают. Потому я смело шагнула к калитке и потянула её на себя.

Зверь вобранный в моё тело навострил уши и казалось вытянул нос. Я-«человек и зверь» устремилась вперёд. И заранее кляла врагами любого, кто встанет на этом моём пути. У меня была цель. Возможно меня могут предать, но стремление разгоралось во мне столь ярким пламенем, что это не имело значения.

Феникс проворчал про леди бегущих впереди воинов и шагнул за мной. Узкая тропка через садик, какие-то хозяйственные постройки. Арис во мне рвалась. Она билась в стремлении броситься к нему. Я с трудом удерживала её и осознавала, что нам не миновать жертв. Что во мне зверь жаждущий смертей. А вокруг нас люди. Мы видим огни в некоторых кельях, и замираем пропуская подальше от себя пару старых монахов бредущих куда-то в разговорах. Будут смерти невинных людей… Нет! Сиди. Мы идём спасать и спасём! И только если у нас не получится, придёт твой черёд!

Чутьё заставило меня свернуть, потом повело между деревьями напрямую через сад, потом в какую-то хозяйственную дверцу наконец к подножью невысокой, но очень массивной башни. Здесь, внизу мой дракон чувствовал нашего рыцаря.

Феникс сверился с картой и указал на вход в ту самую башню, к которой мы принюхивались. Охраны у дверей не было. Хотя в углу стоял табурет и на стене горел факел. Это было странно.

Вредный феникс опробовал дверь. Она была заперта. Это заставило его опасливо оглянуться, снять факел с держателя и протянуть мне.

— Ищите ключ!

Ключ? Я оглянулась. За табуретом валялось какое-то трепьё, грязное. Да и кто и зачем вообще станет оставлять тут ключ. Я подняла факел осматривая стену. Когда-то тут была арка. Широкая каменная арка видимо позволявшая ввозить хозяйственные подводы прямо внутрь. Но после её заложили камнем и поставили тяжёлую, обитую металлом дверь. Кладка была неровной и довольно свежей. Я усмехнулась и отпустила дракона.

Арис с шумом хлопнула крыльями, шаркнула лапой по брусчатке, потом несколько раз по стене возле двери, потом грохот и вредный мальчишка ринулся куда-то вперёд.

Вазгар:

Рыжий мальчишка припорошённый пылью уткнул меч в грудь брата Урдаса. Тот лишь усмехнулся:

— Доброй ночи, герцог Матчас. А дядюшка-то ваш волнуется, людей во все дальние заставы у барьера заслал, вас ищет.

Феникс фыркнул:

— Длань? Какой-то ты совсем старый стал.

Заскрипели обрушенные камни. Аккуратно переступая по ним, подсвечивая себе путь факелом, в мою темницу заглянула Илла. Она махнула маленькой ладошкой, пытаясь разогнать пыль и оглядеться. Заметила феникса и монаха:

— Брат Урдас? Неужели вы и здесь даёте наставления по этикету?

Потом, наконец, заметила меня. Глаза её расширились и она, уже не пытаясь быть аккуратной, бросилась ко мне:

— Боже! Почему столько ран?! Вы же говорили, что жили здесь в уюте и достатке? Как же так?!

Она опустилась рядом со мной на колени. Со страхом глядя на мои руки. За эти дни раны немного затянулись, но выглядели до сих пор пугающе.

Я улыбнулся:

— Я раз вновь видеть вас, леди. Хотя судьба, приведшая вас в это неприятное место, мне не понятна.

Илла взглянула мне в глаза, потом вновь вернулась к моим ранам и произнесла совсем тихо:

— Вам очень больно?

Есть ситуации, в которых вежливость диктует лгать. Особенно если задавший вопрос дорог тебе, если тебя тревожат его душевные страдания. Особенно когда нельзя ничего изменить.

Я улыбнулся:

— Не скажу, что ощущения приятные… Но, принцесса, я не человек и немного по иному воспринимаю боль. Не тревожьтесь, для меня в этих ранах нет ничего фатального, пара глотков свежей крови и я буду чуть бледен, но абсолютно цел.

Она словно выдохнула отпуская свои волнения и тут же вздёрнула носик, возвращая своему облику королевское спокойствие. Урдас тоже пребывал в покое, словно не замечая приставленный к нему меч. Просто наблюдала за нами и улыбался. Понять состояние мальчишки я не мог, в нём чувствовалась напряжённость и решительность, хотя по тому как он держал меч, можно было судить, что монаху он не соперник. Пять таких как он не соперники этому монаху. Урдас не был лучшим бойцом ордена, но среди старшин в принципе не было и плохих бойцов.

Тогда почему эти двое пришли? Одни! Или уверенность в том, что они могут одержать победу им внушил чревоходец?

Что Илла, что феникс не воины. А монастырь полон сильных бойцов. И сюда этих двоих привёл старик чревоходец. Зачем? Что за игру он ведёт? Как и для чего он привёл сюда двух юных нелюдей?

— Илла, как вы нашли меня?

Она поднялась. Старательно отряхнула штаны. Прикрытые длинным кафтаном они не делали её менее очаровательной, а лишь придавали слегка воинственный вид.

— Мой монстр учуял вас. Сразу же как мы пересекли горы. А какой судьбой… — Она вдруг обернулась к монаху, хитро улыбнувшись — Брат Урдас, когда-то давая мне уроки этикета, говаривал что некоторые традиции сего мира незыблемы и нарушать их, то же что расшатывать основы. Например, королевская особа, заточённая в замке еже ли какой воин спасёт её, должна в благодарность сочетаться с тем воином браком.

— Илла…

— Дослушайте, мой рыцарь! Эта каменная обитель вполне заслуживает называться замком. Вы, принц Ранамир, несомненно королевская особа. А я вот сломала эту дверь и собираюсь вас спасать. — Она махнула в сторону пролома. Стена обломилась по старой арке и теперь, когда пыль осела оттуда на нас смотрели звёзды. Илла смотрела на меня с хитрой улыбкой и мне невольно хотелось улыбаться в ответ. Вопреки всему! То есть это я теперь королевская особа заточённая в башне. Не знаю ведомо ли ей но у меня тут даже дракон имеется. Маленький правда и упорно прячущийся под плащом. Илла отвела взгляд — И не вздумайте более отступать, сэр, решив, что для меня сиё будет лучше. У меня тут с собой огромная крылатая справедливость, и она не позволяет мне отказываться от своих стремлений.