Бархатная клятва - Деверо Джуд - Страница 29

• Предыдущая
• 29/87
• Следующая

Когда Джудит встала, ее нога подвернулась, и она ухватилась за Гевина.

— У тебя повреждена нога, — проговорил он и, встав на колено, принялся ощупывать ее щиколотку. Он заметил, что Джудит закусила губу. — Опусти ногу в холодную воду. Это не даст ей распухнуть. — Он поднял ее на руки.

— Я могу идти, если ты поддержишь меня.

— С каких это пор меня перестали считать рыцарем? Насколько тебе известно, нас обучали, как ухаживать за дамой. Что касается красавиц, с которыми случилось несчастье, то тут очень строгие правила. Дозволяется только носить их на руках.

— Значит, ты используешь меня, чтобы упрочить свой статус рыцаря? — совершенно серьезно спросила Джудит.

— Естественно, ведь ты слишком тяжела, чтобы таскать тебя просто так. Ты весишь не меньше моего коня.

— Нет! — бурно запротестовала Джудит, и тут заметила лукавый блеск в его глазах. — Ты дразнишь меня!

— Разве я не предупредил тебя, что сегодня день веселья? — Джудит улыбнулась и положила голову ему на плечо. Ей была приятна его близость. Гевин усадил ее на берегу ручья и осторожно снял туфельку. — Надо снять чулок, — ухмыльнувшись, заметил он и принялся с удовольствием наблюдать, как Джудит, приподняв подол своей юбки, распускает подвязку на чулке. — Если тебе нужна помощь… — Его взгляд с вожделением следил; как спускается тонкий шелк.

Джудит удивило, с; какой нежностью Гевин, погрузив руки в воду, гладил ее ногу. Кто этот человек, который так басков с ней? Невозможно, чтобы это был тот, кто ударил ее, кто выставлял перед ней напоказ свою любовницу, кто буквально изнасиловал ее в первую брачную ночь.

— Кажется, болит уже не так сильно, — сказал Гевин, взглянув на жену.

— Да, ты прав, — тихо ответила она.

Внезапный порыв ветра бросил прядь волос ей на лицо. Гевин осторожно убрал их.

— Как ты смотришь на то, что я разожгу костер и мы зажарим того страшного кабана?

— Это будет великолепно, — с улыбкой ответила Джудит.

Гевин взял ее в охапку и легонько подбросил. Джудит испуганно вцепилась в его шею.

— Мне уже начинает нравиться твой страх, — смеясь заметил он и крепко прижал ее к себе.

Перешагнув через ручей, он направился к Холму, и в самом деле покрытому ковром из полевых цветов, и под нависавшим карнизом развел костер. Через несколько минут он вернулся с разделанной тушей кабана и насадил ее на вертел. Он запретил Джудит двигаться, не разрешил помогать ему. Заготовив достаточно дров для костра, Гевин опять ушел, а когда вернулся, его кафтан топорщился так, словно он что-то прятал под ним.

— Закрой глаза, — сказал он и осыпал Джудит цветами. — Ты не могла пойти за ними, поэтому они сами пришли к тебе.

Когда она открыла глаза, ее колени и трава вокруг были покрыты яркими цветами, источавшими сладкий аромат.

— Спасибо, милорд, — проговорила она, радостно улыбаясь.

Он сел рядом, оперся на руку и прислонился к Джудит.

— У меня есть еще один подарок, — заявил он, вытаскивая три хрупких водосбора. Их бледно-фиолетовые с белым лепестки были прекрасны и нежны. Джудит потянулась за цветами, но Гевин отдернул руку, и она удивленно взглянула на него.

— Не бесплатно. — Он дразнил ее, но выражение, появившееся на ее лице, явно свидетельствовало о том, что она не поняла этого. Его охватили угрызения совести за то, что он столь ужасно обошелся с ней. Теперь у нее были все основания так смотреть на него. Внезапно Гевин спросил себя, отличается ли он чем-то от ее отца. Он осторожно провел пальцем по ее щеке. — Тебе придется заплатить совсем немного, — ласково произнес он. — Я хотел бы услышать, как ты называешь меня по имени.

Ее взгляд смягчился, глаза залучились.

— Гевин, — тихо сказала она, когда он протянул ей цветы. — Спасибо, мой… Гевин.

Он облегченно вздохнул и растянулся на траве, подложив руки под голову.

— Мой Гевин! — повторил он. — Звучит неплохо.

Он поднял руку и принялся накручивать ее локон на палец. Она сидела спиной к нему и собирала цветы в букет. У нее во всем порядок, подумал он.

Вдруг он сообразил, что уже много лет он не проводил такого спокойного дня на своей земле. Над ним всегда довлела ответственность за замок и связанные с этим обязанности, а сейчас его жене удалось за несколько дней так наладить дела, что он получил возможность полежать на траве и ни о чем не думать, только слушать жужжание пчел и гладить шелковистые волосы красивой женщины.

— Ты действительно рассердился из-за Саймона? — спросила Джудит.

Гевин не сразу вспомнил, кто такой Саймон.

— Нет, — улыбнулся он. — Просто мне не понравилось, что женщине удалось то, что не получалось у меня. И я не совсем уверен, что новый вабик лучше старого.

Она резко повернулась к нему.

— Лучше! Саймон тут же согласился. Я не сомневаюсь, что теперь ястребы будут охотиться гораздо успешнее и… — Она замолчала, когда увидела, что он смеется. — Ты слишком тщеславен.

— Я? — переспросил Гевин, поднимаясь на локтях. — Я не видел человека менее тщеславного, чем я.

— Ведь ты секунду назад утверждал, будто твое недовольство было вызвано тем, что женщина сделала то, что не удавалось тебе, разве не так?

— О, — произнес Гевин и, расслабившись, опустился на траву и закрыл глаза. — Это не одно и то же. Для мужчины всегда удивительно, когда женщина занимается чем-то иным, кроме шитья и детей.

— Ты! — возмущенно воскликнула Джудит и, выдернув с корнем пучок травы, бросила его Гевину в лицо.

Он ошарашенно посмотрел на нее и принялся отряхиваться и выплевывать землю. Его глаза превратились в щелочки.

— Ты поплатишься за это, — произнес он и стал подкрадываться к ней.

Джудит отскочила, испугавшись той боли, которую, как ей уже было известно, он может причинить. Она начала подниматься, но он дернул ее вниз, ухватив за щиколотку.

— Нет… — проговорила она, и тут он опустился на нее… и принялся щекотать. Сначала Джудит охватило страшное изумление, потом она засмеялась. — Подтянув ноги к груди, она попыталась защититься от его рук, но он был безжалостен.

— Ты возьмешь свои слова назад?

— Нет, — задыхаясь, с трудом выговорила она. — Ты тщеславен — в тысячу раз тщеславнее женщины.

Его пальцы сновали по ее ребрам до тех пор, пока она не заметалась под ним.

— Пожалуйста, остановись, — взмолилась она. — Я больше не выдержу!

Руки Гевина замерли, и он наклонился к ее лицу.

— Сдаешься?

— Нет, — поспешно ответила она, — хотя допускаю, что ты не так тщеславен, как я думала.

— Это слишком мало для извинения.

— Оно было сделано под пыткой. Он улыбнулся ей. Ее волосы, отливающие золотом в свете яркого дня, разметались вокруг нее подобно короне, украшающей закатное солнце.

— Кто ты, жена моя? — прошептал он, пожирая ее глазами. — Сейчас ты проклинаешь меня, а спустя секунду — опутываешь своими чарами. Ты оказываешь мне неповиновение и доводишь до такого состояния, что я готов убить тебя, — потом улыбаешься мне, и я прихожу в восторг от твоей красоты. На свете нет женщины, похожей на тебя. Я еще ни разу не видел, как ты вставляешь нитку в иголку, зато наблюдал, как ты по колено в иле вычищаешь пруд. Ты ездишь верхом не хуже мужчины, и тут же я нахожу тебя трясущейся от страха, подобно испуганному до смерти ребенку. Как долго может длиться твое постоянство? Можно ли быть уверенным, что за два дня ты не изменишься?

— Я Джудит. И больше никто, и я не знаю, как быть другой.

Он погладил ее по голове, потом наклонился и прикоснулся губами к ее губам. Они были нежными и пахли солнцем. Но он даже не успел насладиться его, так как небеса разверзлись, и, предваряемый оглушительным раскатом грома, на них обрушился сильнейший ливень.

Гевин пробормотал какое-то ругательство, которого Джудит никогда не доводилось слышать.

— Под карниз! — сказал он, но тут вспомнил о ее ноге и, подхватив ее на руки, побежал к холму, туда, где на костре жарилось мясо, жир которого стекал в шипевший и разбрасывавший искры огонь. Холодный душ никоим образом не способствовал хорошему настроению Гевина. Рассерженный, он подошел к костру. Одна сторона куска сгорела до черноты, другая осталась сырой. Они оба забыли, что мясо нужно все время переворачивать.

• Предыдущая
• 29/87
• Следующая