Вынужденный брак (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 59

- Ну вот ты и созрел, парень, - прервал его Серов.

Марк осекся, не понимая, что тот несет. А старик немного сгорбился, наклоняясь вперед, и медленно заговорил:

- Мне не нужны «Лизинки». Я тебе их отдал, уговор есть уговор.

Бл***, как стало горько... Сейчас скажет, сделка не имеет обратной силы. Марк готов был взвыть. И вдруг услышал:

- Лиза к матери поехала. Навестить. Сильно переживала, что телефон забыла.

В ушах звоном отдалось это: сильно... сильно...

- Ждет она тебя. Если поторопишься, успеешь на ближайший рейс.

Он уже подскочил, но присел обратно.

- Зачем ты это сделал, Феликс Альбертович? - взорвался. - Какого хрена вообще все это было?!

- Зачем? - выпрямился в кресле. - Объяснять долго, Марк. У меня очень мало времени. И я должен был убедиться, что оставляю свою дочь не циничному пользователю себе на уме, который выпьет всю её молодость и ничего не даст взамен. А тому, кто будет её любить. Сделает счастливой. Понимаешь?

Короткое молчание. Звенящее, наполненное смыслом. Старик выглядел так величественно и почему-то трагично. Наконец он качнул головой:

- Ладно, иди, давай, а то опоздаешь. Билет тебе заказан, там... возьмешь. Тебя отвезут.

Марку много чего было на это все сказать. Но время поджимало, бегом бежать надо, если он действительно хотел успеть.

***

- Ага, беги, беги, - хохотнул ему вслед Феликс Серов, мгновенно превращаясь в лукавого старого черта. - Если она еще захочет тебя видеть.

Потом подошел к окну, долго стоял, глядя в окно. Через некоторое время обратно сел за стол, и так и сидел, пока ему не доложили, что водитель вернулся. Значит, Марк все-таки успел, и уже вылетел. После этого Серов вытащил из внутреннего кармана пиджака гаджет, набрал номер своего адвоката, того самого, и попросил, чтобы позвали к телефону его дочь. Услышав в трубке встревоженный голос Лизы, проговорил:

- Летит он к тебе, Лиза.

И отключился. Пусть дальше разбираются сами. Молодые.

А ему предстоял еще один бой.

Лиза была еще поглощена своими тревожными мыслями, а её неожиданно вырвали из этого вязкого марева.

- Елизавета Феликсовна, вам отец звонит.

Стало тревожнее в разы. Она ждала Марка, что-то на миг оборвалось в душе от страха. Но она взяла трубку.

- Да, - проговорила осторожно.

Ожидая слов отца как приговор. Марк же... Он же мог что угодно подумать.Что она предала его, бросила.

- Летит он к тебе, Лиза.

И все. Она и осмыслить не успела, не то что ответить, а отец уже отключился. Так и застыла, приоткрыв рот. Смартфон у уха, а разговор-то давно окончен. Потом опомнилась, сглотнула, прочистила горло.

- Спасибо, - выдавила подобие улыбки адвокату и вернула ему гаджет.

Тот склонил голову к плечу и мягко так, по-отечески улыбнулся. Лиза была благодарна этому человеку, что не сказал ни слова. Хотя, наверное, это его работа, быть деликатным, незаметным и незаменимым. И все же проговорила еще раз:

- Спасибо, - и откинулась на спинку сидения.

Летит. Марк. Сюда, к ней. Сначала сердце чуть не лопнуло от радости и волнения. А потом опять холодной волной обдала тревога. Летит. Судя по тому, что Марк ей так и не перезвонил, ждать можно было чего угодно...

А вдруг он прилетит только для того, чтобы сказать, что между ними все кончено?

Сразу запросились на глаза слезы. Нельзя. Нельзя плакать, надо быть сильной, что бы ни случилось.

За это время они успели добраться до гостиницы. Той самой, в которой они с отцом останавливались в прошлый приезд. И тут уж Лиза не выдержала, пока её устраивали, попросила того дядечку адвоката:

- Простите, - голос сел, прокашлялась. - Должен прилететь...

- Да, ваш супруг, Марк Александрович Савельев, нас уже оповестили. Не волнуйтесь, Елизавета Феликсовна.

- Да, спасибо.

Она так и не сумела привыкнуть к тому, что в её новой жизни, распланированной отцом, все исполняется по щелчку пальцев, все-таки двадцать один год и личный опыт на помойку не выбросишь. И, наверное, это было хорошо, что так все достижимо, просто иногда страшно. Как будто ты вещь и от тебя ничего не зависит.

И да. Так оно и было. В эту минуту от нее ничего не зависело.

До Марка не дозвониться, хотя теперь она могла понять, почему. Перелет. Но от этого не легче. Не оправдаться, не объяснить. Страшно было увидеть его взгляд, не прощающий, гневный.

Оставалось только ждать.

Она и ждала его в холле гостиницы. Ходила из угла в угол, даже не смогла заставить себя подняться в номер.

***

Наверное, это началось с ним еще со дня свадьбы. Потом все только усиливалось. А последние несколько дней Марк вообще жил как бы за пределами своих обычных возможностей. Вернее, в какой-то момент ему просто открылись несоизмеримые, недоступные раньше возможности.

Как будто раскрылся панцирь, сковывавший его всю жизнь. И он вырос, изменился, перешел в другое качество. Что-то такое... новое в себе. Как будто он, зрелый мужик, вернулся назад в молодость чувствами. Да что там, он вообще испытывал это впервые. Боялся спугнуть, прятал.

Жестокая встряска, которую ему устроил Феликс, только вырвала это все на поверхность. Швырнула его в тот огонь, что теперь горел внутри. И это было больно. И страшно остаться в этом огне одному.

Очень страшно. Невольно вспоминалась виденная когда-то авария. Тот мужик, бившийся в агонии, оттого что остался один. Марка охватывал суеверный ужас, он всеми силами гнал от себя это и молился.

Кто бы подумал, что он станет таким. Что он вообще допустит в голову эти дурацкие мысли. Будет переполнен этими рвущими душу чувствами под завязку. Он, привыкший управлять своей размеренной, просчитанной наперед жизнью. Них*** он теперь не управлял ничем.

Все зависело от того, примут его или не примут.

Несколько дней назад, когда мчался на дачу, раздираемый ревностью и жаждой подмять под себя, завладеть, поработить эту доводившую его до исступления своей холодностью девушку, он думал, что хуже нетерпения не может быть. Может. Еще как может. Мало покорить. Марк видел, как легко и просто можно слететь с пьедестала, который сам себе выстроил.

Раз - и нету. А ты уже НЕ можешь быть один. Ты - все, пропал. Без нее тебя нету.

Он не мог расслабиться, не мог есть, в горло ничего не лезло.

Дышал глубоко, откинувшись головой на спинку пассажирского кресла.

Черт. Он так тронется умом от душевного перенапряжения и недосыпа.

И сна не в одном глазу.

Это была последняя мысль, перед тем, как его вырубило на пятой минуте с того момента, как они набрали высоту. Сказалась все-таки реакция организма на моральную и физическую усталость.

Проснулся резко, как от толчка. Разлепил глаза и чуть не подскочил.

Скоро посадка.

Заставил себя успокоиться. Состояние как перед боем.

***

В аэропорту Марка встречали люди Серова. Стояли с плакатом. Еле удержался, чтобы не сплюнуть сквозь зубы. Вездесущ, Феликс Альбертович! Всезнающ, бл***, и всемогущ!

Однако, не понравилось Марку, как он говорил в последний раз с ним. Как будто прощался. Моментами Марк так злился на него за вмешательство в его жизнь, что готовил удавить, но, черт побери... Старый друг отца, дядька Феликс. Железный Феликс. Он обещал себе разобраться с этим, как только...

Как только все решится и он вернется с Лизой.

Лизаааа. Жди меня, Лиза, жди. Не вздумай разрушить все, Лизаааа.

Пока везли его до гостиницы, сидел, как окаменевший, не отрываясь смотрел в окно. Темно все, серо. Серо. А изнутри жжет, жжет нетерпение.

Но пик, конечно, накрыл, стоило им подъехать. Марку показалось, что ног не чувствует, пересохло в горле, когда в холл отеля входил.

***

А Лиза все не могла успокоиться, не сиделось на месте. Как будто шип в груди, постоянно саднит. И все ходила, ходила, сведя рукой ворот плаща на груди. Озноб. То ли от холода, то ли нервное.