Всё, что любовью названо людьми - Фальк Макс - Страница 1

========== Эдем. 4004 ВС ==========

Комментарий к Эдем. 4004 ВС

Все страсти, все любви мои возьми, -

От этого приобретешь ты мало.

Все, что любовью названо людьми,

И без того тебе принадлежало.

Сонет №40

Эдем, 4004 ВС

В Аду всегда была толкотня, скука и неистребимый запах разложения. Всё это Краули терпеть не мог, так что обычно он уползал куда подальше, в тихий укромный уголок, и большую часть времени дремал возле какого-нибудь неугасимого пламени.

Электричество ещё не изобрели, так что глубины Преисподней приходилось освещать кострами и факелами. Прикрыв глаза, Краули смотрел на языки огня. Они выстреливали вверх снопами искр, и глядя на них, он думал о звёздах. Он уже очень давно не видел настоящих звёзд.

Когда в переполненных коридорах поднялась суета, он проснулся и прислушался, подняв змеиную голову.

— Краули! Краули! — заверещал какой-то юный демонёнок, вылетев к костру. — Тебя требует Лорд Вельзевул!

Краули насторожился и подумал, не прикинуться ли спящим или даже мёртвым. Обычно такие вызовы не предвещали ничего хорошего. Разумеется, они никогда не предвещали ничего хорошего — только плохое. Очень плохое, жутко плохое или убийственно плохое.

— А в чём дело? — спросил Краули.

— Быстрей-быстрей-быстрей! — демонёнок схватил Краули за хвост, закинул его себе на плечо и рванул к ближайшему коридору. Краули раздражённо вырвался из цепких рук, встряхнулся всем телом и угрожающе зашипел.

— Пожалуйста-пожалуйста! — демонёнок умоляюще сложил ладони и заморгал. Глаза у него были чернущие, с ресницами в полпальца длиной, а на голове торчали длинные рожки.

— Ладно, — отозвался Краули. — Ползу.

Он сам понимал, что не явиться нельзя. Можно только приготовиться к самому худшему и на всякий случай придумать десять универсальных отговорок, объясняющих, почему Краули абсолютно непричастен к тому, в чём его обвиняют.

Лорд Вельзевул ждал его в просторной пещере. Обстановка была подозрительная: князь Преисподней восседал на троне, водрузив ноги на чью-то согнутую спину, а вокруг толпились демоны.

— Так — и что за шум? — спросил Краули, делая вид, что его оторвали от невероятно важного и крайне коварного занятия.

— Демон Краули! — торжественно объявил Вельзевул. — Ты справился с нашим заданием.

Краули, хоть убей, не понимал о чём речь, но на всякий случай поклонился и оскалился, будто был страшно рад и даже польщён.

— Сегодня люди были изгнаны из Эдема, — сказал Вельзевул, и его слова были встречены одобрительным гулом.

— Изгнаны? — изумился Краули, который уже успел позабыть про историю с Эдемом, но теперь торопливо вспомнил. — За что? За яблоки?!

— За нарушение запрета Вс… Взз… Мы-Все-Знаем-Кого!

Одобрительный гул стал громче, от десятков ртов ощутимо потянуло несвежим дыханием. Краули скривился, одновременно пытаясь изобразить гримасой радостную улыбку.

— Люди восстали, как мы когда-то, — со значением сказал Вельзевул. — Они — наша опора. Наша надежда. Ибо предсказано, — и он со значением поднял палец.

— Что предсказано? — поинтересовался Краули.

— Отправляйся за ними, — приказал Вельзевул. — И постарайся, чтобы как можно больше человеческих душ примкнуло к нам. Мы будем копить силы. Мы будем ждать.

— Ждать. Ага, — сказал Краули, который ничего из этого не понял, поскольку никогда не старался поддерживать близкое знакомство с дьявольскими замыслами. — И копить. Отлично.

— Живи среди них, искушай их самыми немыслимыми искушениями, — продолжал Вельзевул. — Развращай самыми неслыханными…

— Развращениями, — подсказал Краули, когда князь Ада запнулся, не сумев сходу подыскать нужное слово.

Выслушивая вдохновляющие указания, Краули послушно кивал и очень-очень глубоко внутри радовался тому, что вскоре окажется на свежем воздухе.

В Эдеме было пусто. Яблоня сиротливо стояла посреди сада, под ней лежали опавшие листья. Рядом бродил олень и щипал траву. Заметив Краули, он шарахнулся в сторону и скрылся в кустах. Краули приподнялся на хвосте повыше и осмотрелся.

На стене стоял ангел. Страж Восточных Врат, кажется. Стоял и смотрел куда-то, а ветерок трепал его белые одежды с золотым шитьём. Что он там делал — любовался пустыней?.. Или следил, как по ней тащатся первые люди — сторожил, чтоб не вздумали втихаря вернуться? Краули охватила странная досада. Он не хотел, чтобы забавная шутка с яблоком вылилась во всё это. Но кто же знал, что Всемогущий окажется таким мстительным?

Бог как будто ничему не учился. Сначала сверг сонм ангелов в Преисподнюю, не разбираясь, кто прав, кто виноват — а теперь изгонял людей за съеденное яблоко. И кто теперь будет жить в Эдеме, зачем он теперь нужен, этот прекрасный пустой сад?

Краули захотелось сказать ангелу что-то едкое. Торопиться ему всё равно было некуда: этих двоих в пустыне рановато было искушать, да и нечем. Он вполз на стену.

С высоты Адам и Ева казались крошечными букашками. Но они были хотя бы целы, а не объяты пламенем. Краули живо помнил своё Падение — такое не забывается. Он помнил, как белоснежных ангелов одного за другим ломало и выкручивало, как чернели перья, как на лицах проступали язвы от кипящей серы… Этим двоим ещё повезло.

— Грандиозный провал вышел, — сказал Краули, принимая человеческий облик.

Ангел неловко рассмеялся в ответ, спохватился и переспросил:

— Прости, ты о чём?

— Я о том, — внятно повторил Краули, развернувшись к нему, — что провал вышел грандиозный.

Он вздёрнул брови, ожидая горячих возражений или ещё одной просьбы пояснить, что он имеет в виду. А то вдруг до ангела не дошло со второго раза?.. Краули был не очень-то высокого мнения об ангелах. Да и его мнение о демонах было точно такой же высоты — примерно по колено, и это в лучшем случае.

— Да, да… правда, — неуверенно отозвался ангел. — Вроде того.

Обалденно уклончивый ответ вышел. Краули прищурился, глядя на ангела. Тот стоял, не шарахался в сторону, не махал руками с криком «изыди!», да и взгляд у него был не очень-то уничтожающий. Ну, то есть, он был не последним козлом. Предпоследним, разве что.

Краули не любил ангелов. Белые курицы, вот кто они были. Курицы, да — кажется, так назывались эти смешные птицы в Эдеме, которые рыскали под кустами и скребли лапами землю — точь-в-точь ангелы ищут, какое бы зло им выкопать, чтобы клюнуть в глаз. Краули в прошлый раз засиделся и засмотрелся на их суету, жуя яблоко. Найти червяка им было целое событие — одна стоит над ним и орёт от страшного удивления, вторая бежит звать на помощь третью, та в истерике падает наземь и бьётся в судорогах, четвёртая вальяжно проходит мимо, сослепу наступает на червяка и шагает дальше.

Хорошее было время. Адам и Ева мастерили себе одежду из листьев, пытаясь обойтись без иголки и нитки. Ангел прохаживался по стене, бубня под нос песенку, и учился вращать огненный меч вокруг запястья. Ронял его себе на ногу, ойкал, оглядывался, не заметил ли кто, и принимал строгий вид.

В общем, Краули не очень-то хотел разговаривать с ангелом. Но никого больше не наблюдалось, а ангел в некотором роде был вовлечён в события. Он при них даже присутствовал. Может, он что-то знал?..

— Вы тут слегка перегнули палку, если хочешь знать, — начал Краули. — Первый раз и всё такое… И вообще, что плохого в том, чтобы различать добро и зло?

— Должно быть что-то плохое… — наставительно начал ангел, но замолчал и моргнул в замешательстве.

— Краули, — подсказал Краули с таким видом, будто это имя было высечено на мраморе и отделано золотом и бирюзой.

— Краули, — повторил ангел. И улыбнулся с намёком: — Иначе ты не стал бы их искушать.

Странный он был, конечно. Улыбался тут. Краули даже почти засомневался, что ангел понимает, кто перед ним стоит. Разве он не должен был, едва лишь завидев демона, устыдить его и пресечь разные там поползновения, во имя добра и всего такого? Не то чтобы Краули жаждал, чтобы его пресекали, усекали или рассекали на неравные части — просто он был удивлён, отчего в их разговоре пока нет даже намёка на вооружённое столкновение заклятых врагов. И не то чтобы он был против поболтать, особенно про искушения.