Повелительница дахаков (СИ) - Райская Ольга - Страница 6

— Ваши овощи и рыба. — Передо мной поставили тарелку, и я смогла занять хотя бы руки, протирая их поданной влажной теплой салфеткой, источающей слабый аромат земляники.

— На Арии водится одна рыба, мясо у которой такое же нежное и розовое, как у земного лосося, — вкрадчиво, почти мурлыча проговорил как там его… тамак флагманских войск.

— Уж не в гости ли вы меня зовете? — первая робость прошла, да и рыба так умопомрачительно пахла, что я поняла — проголодалась на совесть.

— А вы бы хотели полететь со мной… — айрин сделал паузу, а потом добавил мое имя так, словно облизал всю: — Варя…

— Знаете, уважаемый тамак, не понимаю, зачем куда-то лететь за аналогом, если на Земле есть подлинник. — И я выдавила сок из дольки лимона прямо на нежную розовую мякоть.

— Данру, — поправил меня спаситель. — Мое имя Данру, и я мечтал бы услышать его из ваших уст.

Что-то внутри щелкнуло. Непонятка какая-то с их именами: то нельзя называть, то вдруг он сам представляется и оказывается, что мне не просто можно, но и нужно называть его по имени. В общем, иная культура, и потому нужно быть осторожнее.

— А вы уже ужинали? — невинно спросила я, переводя разговор со щекотливой темы. — Я, признаться, только завтракала, и то очень рано.

— О, — сделал вид, что смутился платиновый. — Как у вас на Земле говорят, приятного аппетита!

— Благодарю! — кивнула я и собралась уже углубиться в процесс поглощения, фактически уже поднесла к губами вилку с розовым ароматным, истекающим соком, мясом, как вдруг произошло нечто, что кардинально изменило мои планы.

Все айрины, сидящие за столом вскочили, выпрямились по стойке «смирно» и прижали к груди правую руку со сжатыми в кулак пальцами.

— Таори-дахак! — хором грянули они.

Да, и это название я сегодня слышала от доктора. Это же какие-то айринские крутыши, для которых, собственно, и ищут девчонок с редким ферментом. Вот бы посмотреть хоть на одного!

Опасайтесь так откровенно мечтать. Мечтам свойственно сбываться в самый неподходящий момент.

— Тао, венаи! Хорошего вам вечера! — знакомый голос опалил, взбудоражил, растревожил, заставил каждый волосок на теле встать дыбом.

Этого не может быть, потому что быть того не может! Я опустила на тарелку вилку с нетронутой рыбой и, наконец, подняла глаза на айрина, который стоял всего в метре и не сводил с меня пристального взгляда своих невозможных глаз-омутов.

«Вот мы и встретились, спаситель мой!» — практически простонало сердце.

А он… Он был удивлен.

— Отоми? — тихо спросил мой айрин. — Что делаешь ты среди всего этого?

И так спросил, словно нашел меня не в лучшем клубе города с достойными людьми, а как минимум в сточной канаве, на дне порока. Стало неприятно. Очень. Поэтому, гордо вздернув голову, я ему все же ответила:

— Я здесь рыбу ем. Или это уже преступление? — не дожидаясь его слов, все же донесла содержимое вилки до рта. Вот только удовольствия уже не получила: мясо показалось сухим и пресным, а лимон чертовски горчил.

— А я, пожалуй, задержусь и присоединюсь к вашей компании, — вдруг сказал мой спаситель, чем немало удивил своих земляков. А на Данру он посмотрел так, что тот молча уступил ему свое место.

За столом сразу воцарилась тишина. Мне показалось, что в присутствии таори-дахака никто даже лишних движений не делал. Девчонки словно заледенели, не сводя с моего спасителя восхищенных взглядов, а айрины вновь превратились в мороженый минтай. Только Данру что-то усиленно хотел мне сказать взглядом, но я его совершенно не понимала.

Я продолжала есть, практически не ощущая вкуса замечательной пищи. И иногда, когда случайно задевала вилкой о тарелку, звук заставлял вздрагивать. Он ощущался таким громким, не смотря на грохочущую музыку.

Парнишка-официант принес фрукты и шоколадный фонтан. Все потянулись к клубнике, и это немного разрядило обстановку. Моя рыба никак не желала заканчиваться, и наступил момент, когда я поняла, что не могу больше съесть ни кусочка. Отодвинула тарелку и долго, очень тщательно вытирала чистые руки салфеткой.

Там за стеклом на сцене диджей объявил медленный танец, и теперь в центре зала топталось не меньше сотни слипшихся парочек. Этот факт чрезвычайно заинтересовал спасителей. Всех. Но озвучить свой интерес смог только таори-дахак, потому что остальные по-прежнему молчали в его присутствии. Надо же, пришел и испортил людям вечер. Отдыхали ведь мужчины. Ну и пусть они не такие крутые, как «мой», но ведь имеют право расслабиться после трудового дня.

— Что там делают все эти люди? Почему так странно себя ведут и двигаются? — чуть хриплый, будоражащий голос раздался прямо над ухом. И вопрос, надо полагать, адресовался мне.

Я подняла взгляд и на доли секунды окунулась с головой в зеленую бездну. Невозможные глаза! Странно на меня действующие. Хотя, я вообще в его присутствии ощущала некую неадекватность, мне совершенно не свойственную. Тянуло ли меня к нему? Как магнитом. Хотелось прижаться и не отлипать никогда, впитывая в себя его надежность и уверенность. Может быть, это какая-то фобия развилась на фоне последних событий? Не исключено.

И я ответила самое умное, что пришло в голову в ту секунду:

— А?

Мой спаситель глубоко вздохнул, отчего крылья его идеального ровного носа слегка расширились, и произнес с нажимом, словно объяснял кошке, где ей следует ходить в туалет, чтобы не пачкать квартиру:

— Те люди. Там внизу. Они. Близко друг к другу. Очень. Что они делают?

Перевела рассеянный взгляд на танцпол. Обычное топтание на месте под медленную композицию.

— Танцуют медленный парный танец.

— Почему медленный? — тут же последовал новый вопрос.

— Потому что мелодия плавная.

— Почему парный?

— Как видишь, танцуют по двое, а это пара.

— Но почему они так тесно прижимаются на глазах у всех?

Господи, ну как объяснить прописные истины тому, для кого они никогда истинами не являлись?

— Потому что хотят быть ближе! У вас разве не танцуют?

— У нас не танцуют, но сейчас я хочу быть ближе к тебе, маленькая отоми!

Никто не спрашивал разрешения, никто не приглашал. Меня просто поставили перед фактом и предложили довольствоваться. Не выпуская моей руки, таори-дахак направился к выходу из вип-зоны, за которым была лестница, ведущая в общий зал.

— Покажи, как надо! — приказали мне, когда мы уже вышли на площадку.

— Обычно партнер сначала спрашивает у дамы согласие на танец, — проворчала я.

— Для любой дамы честь сближаться с таори-дахаком! — Ой, сколько пафоса!

То есть, мне предлагалось утереться и делать то, что захочется этому невозможному айрину. Ладно, пусть порадуется. Все-таки он жизнь спас мне и бабушке. При воспоминании о бабуле внутри что-то неприятно кольнуло. Я тут развлекаюсь, а она там… И проблема не решена.

— Смотри, партнер кладет руки на талию дамы и бережно ведет ее в танце, плавно покачиваясь в такт музыке. Собственно, ничего сложного.

Так себе объяснение, конечно, но как смогла. Я не специалист по внеземным контактам.

— На талию? — скептически переспросил айрин, показав взглядом на танцующую рядом пару.

Да, там было на что посмотреть. Точнее, нет! Конечно, нет! Вот еще смотреть на такое! Партнер, распаляясь, видимо, от танца, страстно лапал свою даму за пятую точку, и она нисколечко не возражала. Наоборот, девушка обвила молодого человека за шею, прижавшись к нему всем телом. Танцоры неистово целовались, просто пожирая друг друга.

— На талию! — строго повторила я. — Для такого танца должна быть иная степень близости у партнеров.

Спаситель подошел вплотную, положил руки на талию и прижал к себе близко-близко. Так, что я всем телом ощутила его тепло и силу, фактически теряя способность ясно мыслить от ярких ощущений.

Сегодня мужчина выглядел вполне земным. Настолько, насколько может айрин выглядеть обычным. На нем были надеты узкие темные джины и черная рубашка из странной ткани, напоминающей нечто среднее между шелком и кожей. И пахло от него умопомрачительно. Чем-то незнакомым, но приятным, явно растительного происхождения.