Костер на снегу (СИ) - Горенко Галина - Страница 3

Я рычала и хрипела, сгибаясь в локтях, ударялась грудью и лбом, прижимаясь слишком тесно к полированному дереву, последнее, что я услышала, теряя сознание — это слова, Кхаана навсегда пустившие корни в моей душе:

— Сеявшие со слезами, будут пожинать с радостью, Эва.

Весь оставшийся день (когда наконец-то пришла в сознание) я провела в горячем термальном источнике, заменяющем нормальным людям купальни и душевые. Низкие своды пещеры подсвечивались люминесцентным мхом или плесенью, пар, взбирающийся к скалистому куполу, мешал рассмотреть точнее. Булькающая ванна была похожа на огромную кастрюлю, а вода в ней пахла серой и железом, вызывая неприятные ассоциации с затхлой кровью, температура её была столь высока, что я не выскочила из источника лишь потому, что не могла пошевелиться.

Всё то время, что я провела в ней, представляла себя куриной тушкой, булькающей в крутом кипятке ароматного бульона. Но к моему удивлению, после нескольких часов, я смогла самостоятельно покинуть грот, перекусить холодной мясной нарезкой и уснуть, не забыв поставить будильник.

Без четверти пять я уже была на кухне и внимательно слушала объяснения мэйты[8] как правильно варить овсянку. Для первого раза получилось сносно, хотя на мой вкус сильно не хватало сахара. Я не знала какими сегодня будут тренировки, но переедать не стала.

— Отец сказал ты делал успехи в сай, давай посмотрим на что ты способна.

Тренировочный сьют обтягивал моё тело словно вторая кожа, он не сковывал движений и защищал от повреждений, моментально стягивая тонкие порезы и останавливая кровь при более серьезных повреждениях. Мужчины практикующие сай всегда тренировались с голым торсом, чтобы носить шрамы с честью — по мне так глупость несусветная, если можно было избежать тяжёлых последствий, зачем их провоцировать? И потом, шрамы указывали на их безрукость, так и где здесь повод для гордости?

За девять лет я вдоволь насмотрелась на голых по пояс спарринг партнеров и просто практикующих сай мужчн, но обнажённый торс Кхаана всё же произвел на меня неизгладимое впечатление. Вид гладкого, бронзового тела с идеально прорисованными мышцами, без единого шрама заставил меня ощутимо напрячься.

Я не была самонадеянной идиоткой, прекрасно понимая, что уж коли трейнер взял в руки сай, рассчитывать на то, что он не владеет оружием по меньшей мере глупо. А идеальная начальная стойка и железки, в стократ круче моих лишь подтвердили мои опасения (а быть может надежды).

В отличие от катаны, к которой так прикипели версус-одаренные, спектр применения сай огромен: ими можно как блокировать удары, так и наносить их в ответ, зацеплять и выхватывать, метать и колоть. Фактически получается, что это оружие можно использовать практически на любой дистанции и против противника, вооруженного не только катаной, но и другим оружием.

Ни один из моих спарринг партнеров не был версус, а учиться нужно у лучших. Но одно дело учёба, а другое — избиение младенцев. Не скажу, что я уж совсем показала себя безрукой неумехой, но ощущение, что почти десять лет я делала всё, что угодно (играла на гитаре, вышивала бисером, собирала пазлы) кроме тренировок с сай прочно угнездилось в моём сознании. Трейнер был жестким и бескомпромиссным, блокируя каждый мой удар, стремительный и молниеносный, нападая.

Горло, ключица, левая сторона грудной клетки, колено, внутренняя сторона бедра, живот — каждый сантиметр моего тела был испещрён мелкими порезами и уколами, и с каждой новой раной моя злость возрастала в геометрической прогрессии.

Но ярость — неудачный союзник.

Она затмевает доводы рассудка, лишает концентрации и осторожности.

— Еще, — бросалась я на Кхаана, как бродячий пес на матёрого волка, — еще.

Голова кружилась от кровопотери, черные мушки мельтешили перед глазами, мешая сосредоточится, каменный пол был забрызган алыми каплями, по которому скользили босые ноги, но закусив удила, я не могла остановиться, отказываясь признать даже самой себе, что бой проигран. Я всегда считала, что упрямство синоним настойчивости, но сейчас ощущала себя ослицей с гвоздем во лбу…

В последний раз я ударила сай, естественно промахнувшись, и свалилась на пол, поскользнувшись на собственной крови. Зубы клацнули, до боли прикусив язык (как будто без этого из меня вытекло мало крови) и черные мушки сменились на слепящие звезды, когда затылок встретился с твердой поверхностью пола.

— Ты слишком спесива, Эва. Тебе почти восемнадцать, а ты до сих пор не умеешь сдерживать свой мерзкий нрав. Сравнивать себя с сестрой несусветная глупость: версус — удел достойнейших, но тебе не дано возвысится над собой.

— А если смогу? — захрипела я ему в спину.

— Тогда я признаю тебя равной, — не оборачиваясь ответил Кхаан, — и приклоню колено.

Несовершенные потолочные перекрытия, нависающие массивными глыбами скальной породы неизвестного пористого камня, вновь напомнили мне, что я нахожусь в одной из пещер, а теплый пол, пронизанный ветвистыми, парящими трещинами, что пещера эта расположена глубоко в действующем вулкане. Запекшаяся до черноты кровь на полу, будто экзотический рисунок сумасшедшего художника ярко расцвечивала моё ближайшее будущее — хаос системы и пылающий след, словно падающая комета, зацепила меня своим хвостом, и я проваливаюсь в бездну вместе с ней, теряя себя и свою сущность.

Пусть так.

За смертью следует рождение.

Всегда.

Чуть больше года спустя…

— Хашшшшш, — прорычала я, отступая. И зачем меня снова понесло в долину? — Пошла вон. Пшлаа.

Порванная варежка пропиталась кровью, пальцы и ладонь пульсировали болью, припекая запястье. А значит яд медленно проникал в организм, еще несколько минут и он достигнет легких, а противоядие в бýре.

Я вытащила короткий нож, единственное оружие, с которым ходила собирать красный ягель, кто же знал, что в термальных пещерах устроит себе лёжку брюхатая самка арайи. Псина была ранена, подволакивала левую лапу, но на размере её клыков и быстроте реакции это никак не сказалось. Она вновь ощерилась, демонстрируя зубы длиной с мою ладонь и атаковала. Я повалилась на спину, поскользнувшись на проклятом лишайнике и выставив кинжал вперед, затаилась.

Красный ягель рос круглый год, но самая высокая концентрация усиновой кислоты[9], именно то, за что и ценится эта непрезентабельного вида травка, бывает всего пару дней в году, увеличивая стоимость килограмма лишайника. А уж если синтезировать само вещество, чем я и занималась последние полторы недели, то можно будет наконец-то купить новый тренировочный сьют, заказать дюжину сюрикенов и даже еще останется.

От отцовских денег я отказалась почти сразу, приняв горькую правду. Я уже не ребенок и пора было перестать лгать хотя бы самой себе, как только это стало возможным — меня отправили вон из дома, не желая каждый день иметь напоминание о былом: незаживающей ране потери. Ребекка разбавляла пересоленный горечью утраты суп, но теперь…скорбное блюдо не лезло мне в глотку, заставляя давиться.

Чтож…с глаз долой, из сердца вон.

Хотя занимала ли я когда-нибудь в его сердце место?

Вряд ли.

Раз в квартал трейнер отправлял краткие сообщения о моих успехах и неудачах, я приписывала от себя пару строк, но на обратную связь даже не рассчитывала. Обеспечивать себя я тоже начала почти сразу, следуя подсказкам версус-одарённого, хотя раньше мне доводилось лишь доставлять корреспонденцию на портальную станцию или нескольким таким же как мой трейнер отшельникам, засевшим в своих берлогах, словно медведи.

По началу мне не верилось, что они действительно существуют не только в воображении подвергшегося остракизму трейнера Версус Академии, (всё же торчать в изгнании на протяжении десятилетия с парой из мэйт, которые периодически менялись та еще радость) но затем, когда я лично познакомилась с каждым из них поближе, поняла, причина находиться здесь есть у всех. И хотя лучшими друзьями мы не стали, на пару чашек горячего отвара я заработала. Кхаан сам предложил мне добычу лишайника, тем более что именно этот вид ягеля водился только на Осте, а спрос на него превышал все мыслимые предложения.