Золото апачей (ЛП) - Altsheler Joseph Alexander - Страница 20

   - В котором, как мне иногда кажется, кроме нас никого нет, - сказал Герберт, глядя на лабиринт могучих гор, простиравшихся в вечность, хотя оба знали, что невдалеке начинается пустыня.

   - Здесь могут оказаться апачи, отправившиеся на охоту, - задумчиво сказал Чарльз. - И хотя их мало, а страна эта настолько велика, что шанс встретиться с ними всего лишь один на тысячу, полагаю, нам следует принять все меры предосторожности. Апачи считаются самыми жестокими из всех индейцев. Нам следует быть готовыми к встрече с ними. Держи в кармане вот этот револьвер. У меня есть еще. В нем семь патронов, если понадобится я дам тебе еще.

   Герберт понимал необходимость иметь при себе оружие и положил револьвер в карман, но сначала ласково погладил его, поскольку оружие было не только полезным, но и красивым.

   Ощущение наличия револьвера, давало Герберту чувство безопасности. Дикая жизнь очень нравилась ему. Не теряя "цивилизованности", он возвращался к инстинктам. Положив руку на револьвер, он подошел к краю террасы, и вдруг испугался. Он испугался происходящих в нем перемен: ведь прежде всего сейчас он должен был скорбеть о судьбе своего пожилого родственника, пусть эгоистичном и, как он подозревал, злом, - но он этого не делал.

   Он смотрел на пропасть у своих ног и на горы за ее пределами, зеленые там, где росли сосны, и поблескивавшие золотом на крутых голых склонах. На севере виднелась череда тусклых седых гребней, вечные снега скрывали вздымавшиеся в небо пики. На юге виднелся белый купол Старого Тандергаста. Внезапно ему показалось, что кровь вскипела у него в жилах. Его душа рвалась наружу. Каждая клеточка его тела ощутила величие и красоту мира. Он ощущал, что, возможно, когда-то давным-давно, несколько веков назад, кто-то из его предков вот так же стоял на выступе скалы, видел такую же картину и испытывал те же самые чувства. Он забыл о своем товарище, сейчас существовал только видимый мир, и он стоял в самом его центре.

   Чарльз взглянул на него и понял все без слов. Он ощущал то же самое.

   - Это наши горы и наша пустыня, - сказал он. - Пока мы здесь, они - наши друзья.

   - Они в равной степени могут быть друзьями и врагами, - отозвался Герберт. - Знаешь, где-то в глубине себя я чувствую, что они могут быть как самыми близкими друзьями, так и самыми непримиримыми врагами.

   Затем перерождение вдруг закончилось, он рассмеялся, возвращаясь в настоящее. И повернулся к жилищам, прилепившимся к скале, подобно птичьим гнездам.

   - Нам не будет здесь скучно, - сказал он. - Нам нужно сделать свое пребывание здесь комфортным, поскольку неизвестно, когда мы сможем вернуться к цивилизации.

   - Это правда, - согласился Чарльз. - Когда-то здесь жили люди, пользуясь тем, что делало их жизнь удобнее, может быть даже, роскошнее, и мы, их наследники, вправе взять себе то, что они нам оставили. Давай осмотрим другие жилища, возможно, нам удастся там что-нибудь найти.

   Они снова вернулись к текущим заботам, осматривали древние заброшенные дома, заглядывая в каждый темный угол. Повсюду они находили фрагменты керамики, куски глины, из которой была изготовлена керамика, древние наконечники стрел, различные инструменты из кости, амулеты, раковины, большие сосуды, миски, несколько глиняных трубок с короткими чубуками, несколько чашек, выкрашенных в красный цвет.

   - Древние жители во многом походили на нас, - сказал Герберт, рассматривая трубку. - Эта еще вполне пригодна.

   - Наверное, это странное чувство, - сказал Чарльз, - курить трубку, которую курил какой-то другой человек, может быть, тысячу лет назад. Если бы я был курильщиком, не думаю, что стал бы это делать.

   Они нашли два или три необработанных ножа и долота, сделанных из костей крупных животных, а в одном жилище, на каменной полке, покров с перьями в прекрасном состоянии. Он был сделан из волокон листьев юкки, скрученных в грубые нити, переплетенных друг с другом подобно сети, покрытых небольшими пучками сине-серых перьев, очевидно, перьев индейки.

   Чарльз взял его, вынес на воздух и стряхнул пыль. Он ожидал, что оно рассыплется, по причине возраста, но этого не случилось. Вместо этого, когда слетела скопившаяся на нем за прошедшие века пыль, оно заиграло оттенками синего в ярких солнечных лучах.

   - Оно красивое, и сделано будто вчера, - сказал Герберт.

   - Ты прав; эта вещь должна была быть очень важна для обитателей этих жилищ, и то, что они оставили ее здесь, лишь подтверждает мое мнение о том, что они покидали их в большой спешке, и никогда более сюда не возвращались. Зато теперь у нас есть красивое теплое покрывало, которое пригодится нам холодными ночами.

   Они оставили покрывало висеть на солнце всю оставшуюся часть дня, а когда наступил вечер, отнесли его в жилище. Они осмотрели резервуар, служивший хранилищем воды, и Чарльз с удовлетворением отметил, что вода в нем по-прежнему свежая. Резервуар пополнялся крошечным ручейком, стекавшим между камней; дождь наполнил его; вода переливалась через край и устремлялась таким же крошечным ручейком к краю террасы, чтобы исчезнуть внизу. Чарльз снова почувствовал восхищение этими древними жителями, выбравшими место для своих домов на могучем утесе, и снова подумал о том, какая же ужасная причина заставила их покинуть это место и никогда более не вернуться.

   Чарльз продолжил обследование жилищ, Герберт вернулся "домой". Они стали называть "домом" выбранное ими изначально жилище, и, осмотрев его, чисто выметенное и убранное, Герберт почувствовал, как момент перевоплощения возвращается. На какие-то мгновения в нем снова текла кровь предка, и "дом", в котором он стоял, казался ему настоящим домом.

   Он взял в руки покрывало и снова принялся его рассматривать. Маленькие синие перья восстановили свой прежний цвет, будучи очищены от вековой пыли. Это покрывало было частью пустыни, частью того, кто в ней жил. Жилище, деревня, горы, зелень внизу и золото скал над ней, темно-синие промежутки в зелени - все это было естественно и реально, а оставшиеся где-то позади большие города и цивилизация исчезли самым неожиданным и непостижимым образом.

   Но - это также было частью его существа - он не стал сосредотачиваться на этих новых ощущениях, приняв их как нечто само собой разумеющееся, а вернулся к обычным заботам. И занялся делом. Угли тлели под слоем пепла, он раздул пламя. Часть индейки была оставлена, кофе он достал из вещей Чарльза. Этого было вполне достаточно, и когда Чарльз спустился по деревянной лестнице, - он уходил на разведку, - Герберт окликнул его, объявив, что обед готов. За едой они обсуждали возможность появления поблизости апачей. Их можно было не опасаться. На случай появления индейцев, у них были вода и пища; они были молоды, сильны, бдительны и хорошо вооружены.