Вдали от суеты (ЛП) - Аделер Макс - Страница 16

   В то время как мы сидели у реки, обсуждая эту и другие темы, сын мистера Кули, чрезвычайно ершистое создание, игравший с другими мальчиками на причале неподалеку, свалился в воду. Его товарищи подняли ужасный крик, на пирсе мгновенно образовалась толпа. Несколько мгновений казалось, что мальчик утонет, поскольку никто не выказал желания прыгнуть в реку, а лодки в пределах разумной видимости не оказалось. К счастью, течение вынесло его на мелководье, прежде чем он успел хоть сколько-нибудь пострадать, и оставило барахтаться в грязи, едва прикрытой речной гладью. Волнение, охватившее едва ли не половину населения городка, собравшегося на пристани, сразу же угасло, а люди, только что испытывавшие ужас при мысли о трагедии, развернувшейся на их глазах, испытали даже некоторое чувство разочарования, в связи с тем, что их опасения не оправдались. Не могу сказать, чтобы я был огорчен, видя его снова на суше, в безопасности; но если бы судьба избавила нас от него, то мы восприняли бы это событие без особой печали.

   Мы не избавились полностью от тех неприятностей, которые сопровождали нашу жизнь в большом городе. Собака мистера Кули, вкупе с его сыном, делают жизнь здесь намного печальнее, чем она должна была бы быть в местечке, претендующем на земной рай. Этот мальчик не только охотится за моими дынями и плодами, произрастающими на моих фруктовых деревьях (равно как и других соседей), у него есть необычайная способность провоцировать неприятности в любом месте, где бы он ни оказался. Не далее как в минувшее воскресенье он вызвал в церкви такой ужасный переполох, что на несколько минут была приостановлена служба, до тех пор, пока его не вывели. Внутренний интерьер здания был расписан и покрыт лаком совсем недавно, и, должно быть, один из рабочих оставил комок лака на спинке церковной скамьи, где обычно размещается семейство Кули, она расположена через проход от той, на которой размещаюсь я. Сын мистера Кули был единственным представителем семейства в церкви в тот день, и, пока шла служба, развлекался тем, что, стоя на коленях на скамье, общался с сыном доктора Джонса, занимавшим скамью позади него. Время от времени, когда молодой Кули принимал подобающее положение, сын Джонса незаметным образом дергал его за волосы, после чего тот поворачивался и грозил ему кулаком, что свидетельствует о полном отсутствии уважения к месте, где он находился, обстоятельствам, а также присутствовавшему обществу. Наконец, угомонившись, он занял себя тем, что принялся читать заповеди и другие библейские тексты, имевшиеся позади кафедры, но несчастливой случайности положив голову как раз в то место, где имелся не высохший еще комок лака.

   Некоторое время он пытался высвободиться, но лак прочно удерживал его волосы. После двух-трех отчаянных, но неудачных попыток, он чрезвычайно разозлился; предполагая, что это дело рук сына Джонса, он завопил:

   - Немедленно отпусти мои волосы! Немедленно отпусти, слышишь?

   Священник был вынужден прервать службу, общество в изумлении оглядывалось на молодого Кули, опрокинувшегося головой на спинку скамьи и наносившего удары кулаками себе за спину, стараясь поразить кого-то невидимого позади себя. С каждым ударом он восклицал:

   - Как только мы выйдем из церкви, я разобью тебе нос! Я поймаю тебя, Билл Джонс, и хорошенько вздую! Отпусти немедленно мои волосы, говорят тебе, или я выбью из тебя пыль, и т.д. и т.п.

   В это время сын Джонса сидел в самом конце своей скамьи, вдали от Кули, и выглядел очень торжественно, словно проповедь произвела на него глубокое впечатление. Подбежал церковный сторож; он высказал предположение, что мальчик заснул и ему привиделся кошмар, в то время как миссис Магрудер (врач) поднялась со своего места и отправилась к Кули-младшему, убедиться, не было ли у того приступа. Когда причина случившегося, наконец, была установлена, церковный сторож достал свой нож и, после того как высвободил его, отхватив значительный кусок шевелюры, выставил из церкви. Пострадавший шел нехотя, оглядываясь на Джонса-младшего и исподволь показывая тому кулак, давая тем самым понять, что ничего не простил и месть его будет ужасна.

   После чего проповедь была продолжена. Мне думается, что месть не состоялась, поскольку только вчера видел из на улице, играющими вместе в "классы", и, как кажется, совершенно позабывшими о несчастном приключении в церкви.

   Судья Питман утверждает, что одной из причин, почему мистер Кули и его жена не ладят друг с другом, является разность в росте. Мистер Кули высокий, а миссис Кули - наоборот. Миссис Кули рассказывала миссис Питман, если верить судье, что мистер Кули постоянно ворчит, потому что она при ходьбе за ним не поспевает. Стоит им куда-нибудь выйти вместе, это проблема сразу дает о себе знать, потому что он пытается подладиться под нее, а она - под него. В конце концов, после совершенно невозможных па, совершаемых ими на мостовой в течение нескольких минут, каждый из них начинает двигаться в своей собственной манере.

   Когда мистер Кули пытается делать короткие шаги, как у нее, его походка становится настолько нелепой, что возбуждает всеобщее любопытство; в то же время, если бы миссис Кули попыталась делать такие же длинные шаги, как ее муж, люди бы останавливались в недоумении и спрашивали себя, уж не потеряла ли она рассудок. Она пытается сделать два шага на его один, но обнаруживает, что этого недостаточно, - ей необходимо сделать не два, а два с половиной шага; но когда она начинает перемещаться подобным манером, то есть делая дробное число шагом, он хмурится и говорит:

   - Послушай, дорогая, если ты намерена танцевать польскую мазурку на улице, у всех на глазах, я, пожалуй, вернусь домой.

   Я не склонен приписывать этому рассказу абсолютную достоверность. Мистер Питман иногда дает волю воображению, поэтому, не исключено, что первоначальный рассказ миссис Кули в его передаче несколько приукрашен.

   Рассказ о неприятностях, которые нам доставляет семейство Кули в лице его отдельных представителей был бы не полон, если бы я не упомянул еще кое-кого, доставляющее эти самые неприятности в наихудшем виде. Его собака учиняла по ночам такой ужасный шум, что некоторые гуманисты, живущие с ним по соседству, отравили ее.

   Мистер Кули, видимо, пришел к заключению, что это дело моих рук, и перебросил тело через забор ко мне во двор. Я перебросил его обратно. Кули поступил аналогичным образом. В тот день мы оба остались дома и занимались тем, что перебрасывали мертвую тушку друг другу через забор. В полдень я позвал слугу, чтобы он занял мое место; мистер Кули сделал то же самое. Они продолжали перекидываться до наступления ночи, в результате чего тушка совершенно стерлась, после чего мой слуга закопал оставшийся хвост под розовым кустом, в то время как слуга мистера Кули, доложив об одержанной победе, отправился спать.

   Животное упокоилось, оставив после себя одно приятное воспоминание; и когда оно приходит мне на ум, я ощущаю умиротворение, поскольку своим поступком собака отомстила за меня своему хозяину за все причиненные мне неприятности. Неделю или две назад, мистер Кули отправился поплавать в реке, и взял собаку с собой, чтобы она караулила его одежду. Пока он купался, собака спала; но стоило ему выйти из воды, она не узнала его в обнаженном виде и не позволила приблизиться к сложенной на берегу одежде. Всякий раз, когда мистер Кули пытался схватить сапог, чулок или рубашку, она набрасывалась на него с такой яростью, что он был вынужден отступать. Оставаясь на солнце, он сильно обгорел; поэтому ему пришлось войти в реку, и оставаться там, время от времени ныряя и выныривая, чтобы не быть замеченным проходящими мимо людьми. Наконец, когда собака снова уснула, мистер Кули тихо выполз на берег, неожиданно схватил ее за хвост и бросил в ручей. Прежде, чем она успела прийти в себя и выбраться из реки, мистер Кули успел схватить несколько предметов своей одежды и надеть; после чего собака бочком-бочком подобралась к нему и принялась преданно смотреть в глаза, словно бы в ожидании вознаграждения за верную службу. Но тот пнул ее так, что у меня не хватает слов это описать, настолько это было ужасно. За этот поступок я должен был бы быть безмерно благодарен этому животному, если бы только она постоянно не лаяла по ночам. Но я рад, что ее больше нет. Мы приехали сюда в поисках покоя, но это было невозможно, пока луна на небе оставалась в пределах видимости этой псины.