Счастливый Новый Год для вдовы (СИ) - Хаан Ашира - Страница 2

Артур всегда устраивает нам новогодний корпоратив, все оплачивает, включая такси, дарит наборы косметики девушкам и дорогой алкоголь мужчинам. И мы точно знаем, по секрету от бухгалтерии, что весь свой немаленький новогодний бонус он сразу перечисляет в детский хоспис.

Новый год — время доброты.

Поэтому слова зарвавшейся Анфисы так несправедливы.

— Хотите быть добреньким за чужой счет, Артур Вадимович? — зло сощурилась она. — Вышли весь такой в белом и сверкающем, соломоновым решением разрубили младенца пополам. Кто-то все равно будет дежурить в новогоднюю ночь! Главное — не вы!

— Считаешь, я должен тоже поучаствовать в розыгрыше? — Артур поднял изящно очерченную бровь.

— Конечно. Лидер — это тот, кто идет впереди, а не только делегирует обязанности другим.

Артур так посмотрел на Анфису, что я сразу поняла, почему она нигде, ни на какой работе надолго не задерживалась. Дело отнюдь не в зеленых дредах по пояс, не в кольце в носу и даже не в ультра-короткой юбке и полосатых чулках.

У нас она работает больше года только потому, что ночью в офисе не с кем ругаться.

А ведь вывести из себя нашего Артура — это надо постараться. Он даже в кризис позволил себе лишь одну слабость — вместо кофе стал пить ромашковый чай. Но и это быстро прошло.

— У каждого своя работа, это правда, — развел руками наш главный босс. — Ты не умеешь делать мою, я не справлюсь с твоей.

— Моя работа? Обезьянки, которая отвечает на все вопросы шаблонными фразами? Уверяю вас, Артур Вадимович, она стоит ровно столько, сколько вы нам платите. Можете посчитать, во сколько раз ваша зарплата выше моей. Вот ровно настолько моя работа проще.

Артур только переглянулся с Ангелиной Васильевной. Вряд ли он помнит, сколько платит сотрудникам техподдержки, но уверена — за один поход в супермаркет оставляет там сумму не меньшую.

— Хорошо! — он хлопнул ладонью по стене, и все разом вздрогнули. — Давайте кидать жребий и впишите меня туда дважды!

За одобрительным гулом не слышно тихих ехидных слов Анфисы, что для справедливости надо бы его вписать столько раз, во сколько его зарплата реально больше ее. Только Артур бросил на нее очередной острый взгляд.

Но уже нарезали бумажки, писали на них имена: нас немного, всего-то двадцать человек, компания действительно маленькая и дружная, все обо всех знают подробности жизни, вытирают носы, когда грустно, приносят тортики, когда весело.

Бумажек двадцать одна — две штуки с именем «Артур».

Один шанс из десяти для нашего прекрасного начальника провести новогоднюю ночь в темном офисе на телефоне. Судя по лицам окружающих, они тоже это представили и немножко желают Анфисе вытащить из ковбойской шляпы, которую отобрали у дизайнера Сережи «для дела», бумажку с именем владельца. Все-таки злорадно-настороженное отношение к владельцам заводов, газет, пароходов и маленьких контор по внедрению мини-АТС сохранилось у всех.

Анфиса профессиональным жестом ассистентки фокусника продемонстрировала всем пустую шляпу, по одной покидала туда бумажки с именами, перемешала их, закрыла глаза и выудила один-единственный клочок бумаги.

— Олег! — прочитала она вслух.

Наш программист и главный казанова просто переменился в лице.

Вся его жизнь — вечеринки. У него на руках россыпь браслетов из VIP-клубов и с закрытых вечеринок. У него ярко-красная машина, блестящие обтягивающие штаны и три тысячи контактов в телефоне.

— Почему я! — взвился его вопль в равнодушный белый потолок офиса. — Это несправедливо!

Начиналась вторая серия.

Я вздохнула и вернулась за свой компьютер. Олег — удивительно занудное создание и следующие полчаса будет выедать всем мозг чайной ложечкой. За это время я успею немного поработать и вернусь к самому интересному.

Но я поторопилась.

— У меня планы! У меня брони! У меня лимузин заказан! Нет, я не буду дежурить! — неслись вопли из центра разборок. — В мои обязанности это не входит!

— А кто будет, Олег? Мы же договорились, что все решит жребий, — попыталась убедить его Нина, наш маркетолог. Она могла продать снег зимой эскимосам. Только на нее и была надежда не провести весь оставшийся день под аккомпанемент нытья Олега.

— Кто угодно! — яростно взвился тот.

— Кто? Ангелина Васильевна должна отказаться от празднования с внуками? Сережа должен уйти на ночь от жены в свой медовый месяц? Может быть, мне сдать билеты в Таиланд, чтобы ты мог подрыгать своей пухлой попой на танцполе? Кого подвинем, Олеж?

Он насупился, нахмурил брови, уже практически согласившись с ее доводами. Его взгляд блуждал по офису, и действительно, получалось, что жребий — вполне справедливый выход.

Но тут он заметил меня и просто весь засиял:

— Машу! Давайте Машу назначим! У нее все равно никогда нет планов!

— У меня есть планы! — пискнула я из-за монитора. Надо было в столовую сбежать!

— Какие у тебя планы? Ты даже в кино не ходишь. На кладбище, небось, бываешь чаще, чем на работе! Какая тебе разница, где встречать новый год?

У меня резко перехватило дыхание.

— Олег! — предостерегающе рыкнул Артур.

— Ты как-то совсем черту перешел, слушай… — вмешался даже тихий Сережа.

Но Олега уже несло:

— Я правду говорю! Ходит как старушка в свои двадцать пять, ни одеться прилично, ни улыбнуться. Хочет — пусть себя хоронит, мешать не буду! Но пусть даст пожить другим тогда.

— Олег, угомонись! — вмешалась Нина. — Маш, не его не слушай. Каждый горюет столько, сколько нужно.

Я попыталась сделать вдох, чтобы поблагодарить ее, но она добавила тихо:

— Машунь, хотя, может, ты и правда поможешь? Ему важно…

Я встала, резко отодвинув стул. Хотела просто побыстрее выйти из офиса, но железные ножки громко проскрежетали по полу, превратив мое бегство в демонстративную истерику. Терять было уже нечего, так что и дверь я придерживать не стала, и она хлопнула со всей дури.

В глазах жгло, в груди теснился воздух.

Выскочила на улицу. От холода перехватило горло. Морозный воздух не насыщал, только раздирал легкие ледяными острыми краями вдохов.

Стояла и глубоко дышала, стараясь не разрыдаться. Я уже давно перестала плакать каждый день. Это в первый год глаза всегда были на мокром месте, а потом стало полегче. Только если слышала по радио нашу песню или кто-то называл его имя.

Или вот так, как сейчас.

Напоминали, что я — теперь навсегда одна. Что мне незачем возвращаться домой, не для кого наряжаться и краситься, ломать ноги на высоких каблуках, громко смеяться, некому отчитываться по телефону, что еще немного задержусь на корпоративе, а потом возьму такси. Не к кому спешить перед Новым Годом, чтобы успеть запечь утку и порезать салаты.

За спиной хлопнула дверь офиса, раздались хрустящие шаги по снегу.

Оборачиваться не стала. На плечи легла моя куртка.

Артур встал рядом, вытащил из кармана пиджака сигареты, протянул мне пачку. Мотнула головой. Он щелкнул зажигалкой и выпустил облачко дыма в морозный воздух. Показалось, что сейчас оно замерзнет на лету и осыплется серыми туманными иголками на снег.

— Не обижайся на Олега, знаешь же, он у нас нервный и не очень умный.

Дернула плечом.

— Что дурак ляпнул вслух, остальные подумали про себя.

Куртка сползла и пришлось вытаскивать засунутые подмышки руки, натягивать ее поудобнее. Стало не так холодно, но ледяной воздух все равно кусал за щеки, а ноги начали замерзать в офисных туфлях.

Артур придвинулся ближе, приобнял за плечи, укрытые курткой:

— Не драматизируй. Все  остальные тебя любят и жалеют. Сколько ты уже одна? Года три?

Я сначала подумала, что это чисто дружеский жест, но он привлек меня к себе, затянулся в последний раз и выбросил сигарету, не докурив и до половины, и обнял и второй рукой.