Чертоги демонов (СИ) - Кири Кирико - Страница 47

- Понятно, - за что в ответ услышал лишь «Тц». – Как бы то ни было, сейчас мы прогуляемся в другую сторону. Надо кое-что найти.

- Это связано с некросомами, верно?

- Почти. Всё, теперь двигаем.

- Погоди-погоди, - быстро остановила его Миланье. – А как же я?

- А что ты?

- Я же ничего не вижу! Как я пойду за тобой? – вновь жалобная мордаха смотрит на него, невинно шмыгая носом. – Я бы с радостью, но… как же мне идти за тобой? Я упаду, ножку сломаю. А мне мои ножки дороги, как и глазки!

От уменьшительно-ласкательных «ножки» и «глазки» Кенту хотелось кривиться. Однако то, что правда была на стороне Миланье, он тоже понимал, путь и нехотя. Потому что…

Пять минут спустя…

Миланье, счастливая, как кошка, налакавшаяся сметаны, сидела на шее Кент. До этого она тоже сидела на шее у Кента, однако теперь она это делала в буквальном смысле слова. Весело болтала ногами, стукая пятками по его груди, что-то мурлыкала под нос и вела себя вполне беззаботно. Её глаза были перевязаны белым бинтом и выглядели так, словно она готовится играть в жмурки.

Кенту такой поворот был не по душе, однако поделать он ничего не мог. Если она пойдёт пешком, это займёт слишком много времени. Просто бросить её ему теперь даже в голову не пришло. Однако служить ездовой живностью для неё, - а Миланье именно так его и воспринимала, - он не хотел.

- Вы такие странные. Вроде и как демоны, вроде всё то же самое, а вот, например, рожек нету, - она похлопала его по каске. – Как недодемоны. И сейчас даже ухватиться не за что. А вот были бы у тебя рога…

- Были бы у меня рога, я был бы одним из самых несчастных на свете, - буркнул Кент, однако Миланье шутку не поняла и не оценила. Возможно даже, что такого выражения у них и нет.

- Ну почему же… Большие такие…

- Ага.

- А так у тебя вообще ничего нет. Жаль. Мог бы сойти за настоящего демона, - Миланье вздохнула так, словно её это действительно волновало. – Но как бы то ни было, ездить на тебе одно удовольствие.

- Я тебя сейчас сброшу, - рыкнул Кент.

- Эй, я же сделала тебе комплимент! – возмутилась Миланье.

- Если бы я сказал, что твой голос очень полезен, так как противный и работает как будильник, тебе было бы приятно?

- Эм… нет, - тихо ответила Миланье, поняв свою ошибку. Однако молчала недолго. – А у меня действительно противный голос?

- Когда как.

- А мама говорит, что красивый. Что я очень красиво пою. Хочешь послушать?

- Ага, в лесу, где бродят зомби, водятся хищники и могут находиться враги. Да, давай, мне кажется, что это очень хорошая идея.

- Правда? – обрадовалась Миланье.

- Нет! – рявкнул тот в ответ. – Ты чо, дура?!

- Не дура я! Сам-то неправильно говоришь «что». Оно произносится как «што».

- Ты что, самая умная?! Тебе-то вообще откуда знать, как правильно на человеческом языке произносить это?

- Потому что я понимаю тебя! И слышу, как ты неправильно говоришь, необразованный малум! – возмущению Миланье не было предела. Её называет дурой, но сам даже на собственном языке говорить не может нормально.

- Ты чо…

- Что!

- …прикопалась?! Я тебя и так несу на себе, так что уткнись в тряпочку там.

- У меня нет тряпочки!

- Как же ты достала… - выдохнул Кент. – Ей богу, не заткнёшься, я тебя рогами к ближайшему дереву прибью, ты поняла? Будешь висеть здесь, пока не сдохнешь от голода.

Ответом было возмущённое молчание и пыхтение. Только скрежет её коготков был слышен по его шлему. Хорошо, что хоть не по голове, а то вообще на ремни бы ему там всё порезала.

Лес однородным пейзажем сменялся перед ними. И пусть Миланье этого не видела, она всё же наслаждалась поездкой. Её, конечно, не в первый раз возили на себе – например, Роро так делал. Однако теперь у неё был собственный ездовой малум! Ну… не совсем собственный, но приучить бы его немножко к уважению, да сделать слугой… В любом случае, она победила, он везёт её на себе, её взяла!

Хотя какой ценой…

Сразу вспомнилась деревня, а вслед за ней та девочка, лежащая в пыли с дырочкой в голове. Вся в крови, с грустным жалобным лицом.

Вот она какая, война… - мелькнула невесёлая мысль у неё в голове. И чтоб избавиться от подступающих слёз, Миланье быстро тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Вряд ли они уйдут насовсем, теперь война будет приобретать определённые ассоциации у неё, и каждый раз в голове будет мелькать картинка этой убитой девочки. Миланье в будущем может даже и забыть про этот случай, но картинка, словно фотография в альбоме, всегда будет появляться у неё в голове.

- Ты чего там дёргаешься? – пробасил Кент. Сейчас по голосу Миланье могла сказать, что он успокоился. Сколько они уже идут? Десять минут? Двадцать?

- Да в глаз что-то попало, - ответила она тихо.

- У тебя нет глаз.

- Дурак! – пискнула Миланье. – Есть у меня глаза, просто я ничего не вижу! Не говори таких глупостей!

- Остынь, мелкая.

- Не мелкая я!

- А какая? Огромная? – поинтересовался Кент.

- Нет!

- Ну тогда мелкая, - пришёл он к окончательному решению.

- Никакого уважения, - буркнула Миланье, скрестив руки на груди. – Знал бы, с кем разговариваешь, по-другому бы себя вёл.

- И с кем же я разговариваю? – спросил Кент.

- С Миланье Пеймон, - с жаром сказала она. – Ты просто малум и не понимаешь этого, но будь демоном, сразу бы оценил честь, которой тебя удостоили! Многие были бы готовы отдать свою свободу за такое.

- Ну и дебилы, - подвёл итог Кент, чем вызвал скрежет зубами у Миланье. – Но раз ты с такой гордостью говоришь о том, кто ты, тогда кто твои родители? Какие-то великие люди?

- Мои родители? О-о-о, очень великие! Вот, например, моя мама, она лучшая! – казалось, Миланье только обрадовалась похвастаться тем, кто её мать. – Она наисильнейшая из всех! Она очень-очень-очень уважаемая женщина! Она очень мудрая, красивая и влиятельная! Она… - но тут Миланье неожиданно замолкла, внимательно, немного прищурившись, посмотрев на Кента, пусть и не могла его видеть, а он её. – А зачем ты интересуешься?

- Да просто, - пожал он плечами. – Интересно, кто твои родители, вот и всё. Ты слишком часто упоминаешь, что очень важная шишка.

Она внимательно смотрела на него, после чего продолжила.

- Моя мама наискучнейший, ничем не выдающийся, самый-самый непримечательный обычный демон. А я обычная девочка, которая не умеет ничего, - отчеканила Миланье.

- А вот мне так не показалось, - усмехнулся он. – Гонору, что дерьма в канализации. И постоянно болтаешь: я такая, я сякая. Обычные люди себя так не ведут.

- А я и не человек, - ответила Миланье, словно это было оправданием её поведению. – И чтоб ты знал…

Неожиданно Миланье замолкла. Даже не спрашивая, Кент знал – сейчас она принюхивается к чему-то. Он слышал по её шмыганью носом, быстрому-быстрому, словно у собаки. И мог предположить, что она унюхала – трупы или средство передвижения той группы.

- Кент, пахнет горелым.

Значит, средство передвижения.

- Сможешь сказать, как далеко?

- Я не знаю. Пахнет противно, очень противно, мерзко.

- Как пахнет горелое мясо? – нахмурился он, но, к его облегчению, Миланье быстро замотала головой.

- Горелое мясо пахнет приятно. Здесь же пахнет странно. Как… как… - она задрала голову к небу, приложив палец к подбородку, пытаясь подобрать слова. – Как… как те железные сгоревшие колесницы, что мы встретили на дороге! Точно! Как они! Кент, это колесницы?

- Не думаю, если только там впереди не дорога, - покачал он головой. – А теперь для тебя ответственное задание, Миланье.

- Хорошо, я помогу тебе, - гордо и слегка высокомерно ответила Миланье, но Кент не обратил на это внимания. Она ещё ребёнок, да, умный, но ребёнок. Потому глупо обращать на это внимание. Хочет быть полезной? Пусть будет, он не против.

- Отлично. Нюх у тебя как у собаки, потому…