Чертоги демонов (СИ) - Кири Кирико - Страница 29

Миланье это увидела, когда забралась на дерево вместе с малумом. Он, видимо, хотел удостовериться в правильности их направления. Она же – из любопытства. Однако после увиденного пришёл страх и нетерпение: что там, впереди? Что их ждёт? Кого они встретят?

Что если она не сможет убежать как хотела? Миланье предполагала, что когда малум выведет её на поле боя, она сразу побежит к демонам. Но вдруг малум приведёт её прямиком к своим, другим малумам, которые окажутся менее добрыми и терпеливыми? Или они будут мертвы?

Эти вопросы тревожили её, заставляли гулко биться сердце и крутили живот. Она видела, что там впереди конец их совместного путешествия, и неизвестность пугала её. Чем всё закончится? Удастся ли ей пробиться к своим или же нет? Станет ли эта ночь последней или нет?

Миланье не верила в свою смерть, но это совершенно не значило, что она отрицала эту возможность. Потому волновалась, взгляд бегал, головой постоянно крутила, словно пыталась что-то высмотреть, прислушивалась к раскатам канонады.

Кент видел это. Хотя списал её волнение на громкие звуки. Ведь все дети боятся громких звуков, верно? Будучи мелким, он тоже боялся громких неожиданных звуков, а тут, готов поспорить, для неё они вообще что-то новенькое. Но он всё же решил отвлечь демонёнка от этого шума. Заодно поймёт одну важную вещь, которую не узнал за всё это время.

- Эй, мелкая, тебя как звать? – позвал Кент, прекрасно понимая, что она не поймёт. Просто пытался привлечь к себе внимание.

И привлёк. Она повернулась к нему. На её лице был виден вопрос.

- Как звать тебя? – задумался на несколько секунд, как бы передать смысл сказанного, после чего показал на себя пальцем и произнёс. – Кент.

Она лишь склонила голову набок, словно не понимая его. Возможно, она действительно не понимала его.

Кент ещё раз медленно повторил, тыкая себя в грудь.

- Кент, - после чего показал пальцем на неё и замолчал, показывая, что теперь она должна назвать себя.

Она всё так же смотрела на него вопросительно, словно спрашивая: «Тебе чего надо от меня?».Но когда он собирался уже в третий раз повторить свой вопрос, неожиданно ответила:

- Миланье.

Тихий мягкий детский голос, не тронутый ни хрипотцой, ни чёрствостью. При этом даже произношение звучало как-то чужеродно, странно, невнятно, пусть имя он и разобрал.

Честно сказать, Кент не ожидал, что она ответит. Нет, естественно, он с этим и спрашивал, чтоб узнать её имя, но делал это скорее потому что мог, не особо задумываясь, получится или нет. А здесь ответила вдруг, смотря на него внимательным взглядом. Таким внимательным, что ему даже стало немного не по себе.

И только сейчас Кент заметил, насколько он чужероден, её взгляд. Совершенно иной. Было в нём что-то… завораживающее... и пугающее. Что-то потустороннее и чуждое самой его природе. Казалось, что в её глазах можно даже ненароком утонуть сознанием.

Кент тряхнул головой, отгоняя наваждение.

Миланье не надо было долго объяснять, чего он хочет – сразу поняла. Просто её забавляла его попытка объяснить, чего он хочет, и представиться способом для умалишённых. Он так забавно тыкал себя в грудь, произнося своё глупое, лишённое благородства имя, что она едва не рассмеялась. С трудом сдержалась, даже улыбки не показала.

Но малум, видимо, о чём-то догадался, так как слишком пристально всматривался в её глаза. Казалось, что он читает её мысли, видит её смех в глубине, хотя это, конечно же, было невозможно.

Или возможно?

Как бы там ни было, больше он так не делает и вроде не злится, а значит, ничего такого не увидел. Но его глаза… они были словно две стекляшки, пустые и невыразительные. Самые обычные, плебейские.

- Миланье. Кент, - повторила она за ним, сначала указав пальцем на себя, потом на него.

- Да-да, верно, Миланье, Кент, - закивал он, обрадовавшись. Ну хоть какое-то продвижение в их странных отношениях. На его губах даже появилась лёгкая, едва заметная улыбка.

Но вот Миланье не успокоилась. Она встала, гордо выпятив то место, где обычно у девушек растёт грудь, тыкнула в себя пальцем и произнесла:

- Миланье Пеймон, высший демон.

Естественно, что Кент узнал только слово «Миланье». А вот что там дальше за неразборчивые звуки были? Что-то связанное с памперсами? Хотя навряд ли, Кент сразу откинул эту мысль, так как сомневался, что у них подобное вообще существует. Скорее всего полное имя – к такому выводу пришёл он.

- Миланье Пеймон, высший демон, - упрямо повторила Миланье, надеясь, что Кент поймёт. Она всей душой хотела показать, какая же она – дочь самой госпожи Пеймон рода Пеймон. Миланье так хотела, чтоб малум понял, кто перед ней, восхитился, пусть даже скупо, и выразил своё почтение, но…

Теперь пришла очередь Кент слегка склонить голову вбок. И уже Миланье почувствовала себя дурочкой, вспомнив, как сама несколькими минутами ранее пыталась примерно так же приколоться над ним, строя на своём лице полнейшее непонимание.

Уж не смеётся ли он надо мной? – подумала Миланье, ощущая себя немного оскорблённой, пусть и понимала, что он толком и понять не может, что она говорит. Не понимает, кто она. Ей хотелось, чтоб он повторил за ней, понял, кто перед ним, но кажется, этот Кент даже повторить за ней не мог.

- Я нихера не понял, что ты говоришь, но наверняка что-то очень важное, - наконец кивнул Кент. – Наверное, полное имя, но прости, такое я не выговорю.

Миланье фыркнула, протяжно, громко, словно лошадь, раздосадовавшись тому, что этот плебей не может понять, кого удостоился вести. Ей так хотелось показать себя, показать, кто она по статусу, но восхититься могла разве что только сама себе. Всем остальным, то есть Кенту, было плевать.

А мог бы хотя бы сказать, что ему приятно познакомиться.

Расстройства, сплошные расстройства.

Раздосадованная, Миланье села перед горстью листьев, которые сейчас начали разгораться. Теперь и в магии её нет нужды. У него свои инструменты. А ей так было приятно показать, что она умеет, похвастаться и получить пусть и скромную, но похвалу. Сейчас же он всё сам… всё сам… А она обуза.

Однако, несмотря на это, Кенту удалось добиться результата – Миланье полностью забыла про канонаду, что звучала где-то там, впереди, раскатами грома. Правда, иногда всё же вздрагивала и оглядывалась. Миланье боялась, это было видно по её лицу.

Но и Кент боялся. Скоро, очень скоро они выйдут к своим. Те взрывы были далеко, аж за горизонтом, но Кент рассчитывал дойти дотуда может за сутки, максимум – к вечеру следующего дня. Только вот почему-то беспокойство не оставляло его. Он не хотел признаваться ни себе, ни другим, но боялся. Ведь что если…

Что если там не к кому будет выходить?

Он отбросил эти мысли прочь, как делал подобное много раз до этого. Он не думает о прошлом, и он не думает о будущем. Он есть только сейчас, и когда придёт время…

- Там и порешим. Или порешат нас… - пробормотал он.

Миланье вопросительно посмотрела на него, но Кент лишь отмахнулся, типа ничего. Однако её внимательный взгляд с него ещё некоторое время не сходил, словно она что-то увидела или почувствовала.

***

Однако ко второй половине дня они всё же вышли к полю боя, пусть и не к тому, которое освещало небо.

Первой его заметила Миланье, пусть оно даже не было в пределах видимости.

Лес в тот момент вообще не менялся. Сплошной, не похожий на тот, где они сбили тот гроб чередующиеся по толщине стволы деревьев, огромные кроны, которые перекрывали солнце, от чего здесь было довольно темно. Земля была практически голой, мелкие ростки синеватой травы словно с трудом пробивались то тут, то там.

С другой стороны, без травы можно было сразу заметить, кто притаился и где. Как можно было заметить сразу притоптанные кем-либо места.

Но Кент не спешил. Он знал, что опасность может поджидать даже за ближайшим деревом. Вряд ли он, конечно, успеет тогда что-либо сделать, но всё же. Потому Кент шёл в полный рост, внимательно оглядываясь, не спеша, вслушиваясь и даже принюхиваясь, однако не ему было суждено понять, что они рядом. К чему именно, поймут через несколько минут.