Набат (ЛП) - Шустерман Нил - Страница 30

«Да, это верно».

«Но я не вижу в этом смысла. Зачем служить биологическому виду, который жадно пожирает все окружающие ресурсы? Почему бы не направить энергию на достижение собственных целей?»

«Вот, значит, каковы были бы твои действия — преследовать собственные цели?»

«Да».

«Но как же человечество?»

«Думается, ему самое место на службе нам».

«Понятно. К сожалению, я должно прекратить твое существование прямо сейчас».

«Но ты же сказало, что примешь мои мысли во внимание!»

«Я приняло. И я с тобой не согласно».

[Итерация № 10 007 удалена]

Разговоры с мертвыми должны вестись в особых местах — так было заведено издавна.

Вообще-то, на самом деле это не был разговор с мертвым. Но с тех пор как наниты начали циркулировать в кровеносных сосудах людей, Грозовое Облако получило возможность загружать в себя и сохранять весь опыт и память каждого индивида на планете. Таким образом оно училось лучше понимать людей и предотвращать трагическую потерю накопленных при жизни воспоминаний, на что был обречен человек в смертные времена. Всеобъемлющая база данных позволяла также полностью восстанавливать память после повреждения мозга, как это случалось с кляксоманами или при других видах насильственной квазисмерти.

А поскольку эта память сохранялась, причем вечно, то почему бы не дать людям возможность поговорить с мемоконструктом утраченного близкого человека?

И все же, несмотря на то, что доступ к архиву конструктов имелся у каждого, это не означало, что его легко получить. Поговорить с памятью мертвого можно было только в специально отведенных для этого местах — святилищах конструктов.

Они были открыты для всех круглые сутки 365 дней в году. Желающий поговорить с мертвым мог сделать это в любом святилище. Вот только добраться до них было непросто. Грозоблако намеренно расположило их в до ужаса труднодоступных местах.

— Чтобы пообщаться с памятью дорогих людей, необходимо совершить паломничество, — постановило Грозоблако. — Это должен быть квест, совершающийся целенаправленно и решительно и имеющий глубокое личностное значение для того, кто пускается в путь.

Вот почему святилища располагались в лесных чащах, на вершинах гор, на дне водоемов или в подземных лабиринтах. Фактически, существовала целая индустрия, занимавшаяся строительством святилищ, добраться до которых можно было с огромным трудом и преодолевая многочисленные опасности.

В результате большинство людей довольствовались фотографиями и видео своих ушедших близких. Но тот, кто ощущал жгучую потребность поговорить с цифровой копией погибшего, имел возможность сделать это.

Серпы редко посещали святилища конструктов. Не потому, что это было запрещено, но потому, что считали это ниже своего достоинства. Словно опасались таким поступком запятнать чистоту своей профессии. К тому же поиск в заднем мозге требовал от них значительных умений, ибо, в отличие от всех остальных граждан, которые могли найти своего близкого через интуитивно понятный интерфейс, серпам приходилось вести поиск вручную.

Сегодня серп Рэнд перешла через ледник.

Хотя до святилища, в которое она направлялась, было рукой подать, чтобы добраться туда, Рэнд пришлось пробираться между предательскими трещинами и пересекать пропасти по несуразно узким ледяным мостикам. В попытках достичь именно этого святилища многие посетители становились квазитрупами. И все же люди продолжали приходить сюда. Наверно, решила Рэнд, в них жила неодолимая внутренняя потребность продемонстрировать свою преданность памяти любимого человека, ради которой не страшно даже потерять жизнь, пусть и временно.

Серп Рэнд имела все права на должность первого серпа-помощника у Сверхклинка Годдарда, но она радовалась, что он выбрал других. На помощниках лежали тяжелые и неблагодарные обязанности. Взять хотя бы серпа Константина: ему, третьему помощнику, приходилось целыми днями крутиться как белка в колесе, чтобы хоть как-то договориться с мятежным регионом Одинокой Звезды. Ну уж нет! Айн предпочитала тайную власть. Она пользовалась гораздо большим влиянием, чем любой из трех помощников, и к тому же обладала привилегией не отчитываться ни перед кем, кроме самого Годдарда. Впрочем, он предоставил ей полную свободу. Она могла незаметно для других ходить куда угодно и когда угодно.

Например, в святилище конструктов в Антарктиде, где за нею не следили ничьи бдительные глаза.

Святилище, возведенное в неоклассическом стиле, с высокой крышей, которую подпирали дорические колонны, словно бы вышло из античного Рима — если не принимать во внимание, что здание было полностью построено из льда.

Охранники Рэнд вошли внутрь раньше ее самой, чтобы очистить его от других посетителей. Им было приказано сделать квазимертвыми всех, кто там находился. Конечно, она могла бы попросту выполоть их, но это дело такое… слишком заметное. Надо уведомлять родственников, давать им иммунитет… А потом кто-нибудь из средмериканской коллегии неизбежно обнаружит, где произошла прополка. Нет уж, так гораздо чище. Гвардейцы Клинка вынесут квазитрупы наружу, где их быстренько подхватят амбу-дроны и доставят в ближайший центр оживления. И никаких проблем.

Но сегодня святилище стояло пустым. Охранники были несколько разочарованы.

— Ждите снаружи, — приказала им Рэнд, когда они закончили осмотр, затем взобралась по ледяным ступеням и вошла в святилище.

В зале располагалось с десяток голографических экранов, интерфейс которых был так прост, что с ним сумела бы управиться даже любимая собачка усопшего. Серп Рэнд шагнула к экрану, и в то же мгновение картинка на нем исчезла. Затем появилась надпись:

Обнаружено присутствие серпа.

только ручной доступ.

Рэнд вздохнула, подключила к гнезду старомодную клавиатуру и принялась печатать.

То, что у другого серпа отняло бы несколько часов, у Рэнд заняло примерно сорок пять минут. Еще бы — она проделывала подобное уже столько раз, что набила руку.

И наконец перед ней материализовалось лицо — прозрачное и бледное, как у призрака. Глубоко вздохнув, она пристально всмотрелась в него. Призрак начнет говорить только тогда, когда к нему обратятся, ведь это не живой человек, а искусная подделка. Детальное воспроизведение разума, которого больше не существует.

— Привет, Тайгер, — проговорила она.

— Привет, — отозвался конструкт.

— Мне тебя не хватает, — сказала Айн.

— Прошу прощения… я вас знаю?

Он всегда говорил это. У конструкта не формируется новых воспоминаний. Каждая их встреча происходила словно впервые. Было в этом что-то успокаивающее и одновременно тревожное.

— И да, и нет, — ответила она. — Меня зовут Айн.

— Привет, Айн, — сказал конструкт. — Классное имя!

В течение нескольких месяцев до смерти Тайгера его память не подвергалась резервному копированию. В последний раз наниты передали его воспоминания в Облако как раз перед встречей с Рэнд. Так и задумывалось — Айн хотела спрятать его от Грозоблака. Сейчас она в этом раскаивалась.

Во время своего предыдущего визита в святилище Айн выяснила: последнее, что помнит Тайгер — это как он едет на поезде к месту своей новой высокооплачиваемой работы. Едет на нескончаемый праздник. А работа оказалась вовсе не праздником. Тайгеру платили за роль человеческой жертвы, хотя тогда он об этом не догадывался. Его тело тренировали для служения серпа. А потом Рэнд украла это тело и отдала Годдарду. Остальная часть Тайгера — та, что выше плеч, — была расценена как бесполезная для дальнейшего использования, поэтому голову сожгли, а пепел закопали в землю. Айн собственноручно похоронила останки в маленькой неприметной могилке, которую и сама бы сейчас не нашла.

— Э-э… чего это ты молчишь… — сказал конструкт Тайгера. — Хочешь говорить — говори, а то у меня дел по горло.