История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro" - Страница 78

— А? Почему?

— Правила Игры. Мы сделали ход — очередь за стариком. Так что держи ухо востро и не отсвечивай. Хотя, тебе проще — ты новичок.

— И как это мне поможет? — я в очередной раз напомнил себе об обещании Бреннана рассказать про Игру.

— По неписаному кодексу, в случае, когда один из кланов заполучает нового члена, второй клан должен получить уведомление. Хотя бы имя, но и этого довольно.

— То есть, Келли уже знают обо мне?

— По идее должны бы. Но, сдается мне, Бреннан хочет прикарманить тебя.

— Что?

— Скрыть до поры. Нет, нарушать кодекс никто не будет. — Дейли затушил окурок о подошву своих "катерпиллеров". — Просто уведомление поступит по почте месяца через два. Славная королевская почта.

— Что, так можно?

— Нечестный, но допустимый приём. Не волнуйся, — Дейли усмехнулся, — у Келли наверняка тоже припрятана пара тузов, о которых мы все ни сном, ни духом. В общем, будь готов и держи ушки на макушке.

Дейли щелчком отправил окурок точнёхонько в урну, прильнувшую к забору ярдах в пяти от нас, и, не прощаясь, спустился с крыльца. Я остался переваривать его слова. То, что Джон Дейли вовсе не так прост, как выглядит, я понял уже давно, но что он действительно из себя представляет — было воистину настоящей загадкой.

…

12/28/2013

…

Впервые за время с начала ведения дневника, я делаю запись утром. Всё очень просто. Я вписался в клан, перешёл, так сказать на легальное положение и собираюсь предстать пред очи Энни Флауэрс. И никак не могу набраться смелости. Хожу погостевой комнате в доме Бреннана, грызу ногти и не знаю, как всё начать. Надеюсь, ручка и лист, разлинованный темно-серыми горизонтальными полосами, помогут собраться с духом и выйти из дома под мелкий предновогодний снежок. Письмо способствует сосредоточению, ведь недаром некоторые безликие после освобождения от чужой личности садятся и пишут. Стихи и прозу. Не соблюдая правил, не следя за размером и рифмой. Думаю, что, порою, и не задумываясь о смысле. Случается, что из-под пера выходит что-то вполне удобоваримое. Случается, хотя и невероятно редко, что написанное становится настоящим шедевром. В нашей литературе есть даже направление, носящее название "Выдох безликих"… Ну вот, похоже, подействовало. Я откладываю стило и ухожу, раскрыв объятия судьбе. Удачи мне!

Совсем скоро стрелки часов сменят число "2013" на число "2014". Числа как числа. Абстрагируясь от времени и дат, с точки зрения домохозяйки, подсчитывающей семейный бюджет, разница всего в полпачки недорогих сигарет. С точки зрения ученика, получившего неудовлетворительный балл за контрольную по математике, такая разница между верным и неверным ответами на задачу, означает очередную взбучку от пьянчуги-отца. Но для большей части населения Земли, числа эти, как окончание старого года и начало нового, что-то, да значит. Кому-то в прошедшем году улыбнулась фортуна, подарив несколько миллионов за лотерейный билет, приобретенный почти случайно на сдачу в супермаркете. К кому-то в дверь постучала костлявая рука голода. Кто-то сделал открытие, способное через несколько лет сделать счастливыми множество людей. Кто-то в уличной драке впервые убил человека, избежал наказания и понял, что ему это нравится. Кто-то расстался с любимым человеком. Кто-то только нашёл его…

Так вышло, что к последним относился Крейван Фланахэн, которого жителем Земли можно было считать без году неделю. Энн Флауэрс, конечно, не была первой девушкой, которая пришлась безликому по душе. В разное время, у себя на Эйеринне, Крейван встречал многих особ приятных взору и остальным чувствам. С некоторыми он был просто знаком, и хотел быть знаком немного ближе. С некоторыми был дружен и надеялся, что дружба может перерасти во что-то более глубокое. Бывали романы затяжные, на полгода, на год. Бывали быстрые, как удар клинка. Но вот настоящей влюблённости не было никогда. Так, чтобы раз — и навсегда. Словно где-то в сердце Крейвана сидел маленький страж, не дававший ни одному милому образу зацепиться здесь, и, уж тем более, задержаться навечно. Как знать, может, была правда в словах матери, которая винила Ремесло в одиночестве сына. Дома, в своей родной реальности, Фланахэн и помыслить не мог, как можно совмещать постоянные разъезды и неизбежный риск с любовью человека, который не смыкает глаз ночами, терзая свою душу страшными сценами его, Крейвана, гибели. А что делать, когда она будет носить под сердцем их ребёнка? Сможет ли он так же беспечно покидать дом, как делал это десятки раз прежде? Случалось, ночными часами, уже засыпая на своём холостяцком ложе, он пытался поставить себя на место отца, представить, с какими чувствами тот готовился исполнить очередной заказ. Был ли он всё ещё здесь, со своею семьей, или мысленно, под чужой личиной, уже проникал остро отточенным остриём под ребро очередной жертвы чьих-то недобрых помыслов. Потому-то, не в состоянии поставить себя на место Джейда, в общении с противоположным полом Крейвана устраивали поверхностные отношения; он закрывался от любых попыток перевести обычную близость в степень готовности к женитьбе. Кстати, в этом своём добровольном отречении от любви Фланахэн был отнюдь не одинок. Многие безликие, вставшие на стезю служения Ремеслу, были индивидуалистами, не признавшими гнёта семейных оков, и отец Крейвана являлся, скорее, одним из редких исключений. Мысль же о том, чтобы попытаться связать судьбу с подобной себе безликой, воровкой чужих личин, даже в голову не приходила. Муж и жена, занимающиеся Ремеслом вместе: что может быть занятнее? Два независимых самолюбца, не желающие уступать друг другу ни на йоту — интересно, как долго мог бы просуществовать такой союз? Фланахэн сомневался, что долго, хотя никогда даже и не слыхал о такой диковинке.

Но как бы ни закрывал безликий своё сердце от чувств, мешающих Ремеслу там, на Дорасе, здесь, на Земле, его защита дала трещину. Что было тому виной? Заболел ли тот самый маленький страж, или же сам Крейван понял, что смысл служения Ремеслу ускользает с каждым днём? Как бы то ни было — он определенно влюбился. А впервые в жизни влюбившись по-настоящему, бросился в этот водоворот без оглядки и без памяти…

Последние несколько дней Крейван то и дело ловил себя на мысли о том, что же у них с Энни происходит и почему их чувства так стремительно выплеснулись наружу, подобно горному селю, способному за считанные минуты смести с лица земли небольшую деревушку. Не успела часовая стрелка сделать и двух полных оборотов, как взаимная симпатия (Крейвану необычайно трудно было изображать лишь симпатию), возникшая после знакомства, расцвела во что-то глубокое и прекрасное. Нет, это был не светло-розовый шиповниковый цвет подростковой влюблённости и не бордовая роза — цвет зрелой любви немолодых супругов. Причудливый ярко-алый цветок, от лепестков которого не оторвать глаз, а аромат невозможно кружит голову. Стоило только Энни поддаться этой сводящей с ума чувственной магии, как волевые оковы, до сих пор сдерживающие эмоции Крейвана, рассыпались в пыль. Под напором встречных потоков чувств, казалось, не смогла бы выстоять никакая преграда. Что до злых людей и злых слов, так для первых были наготове сила и ловкость безликого, а для вторых… До вторых Энни и Крейвану и вовсе не было дела.

Крейван страшно нервничал. Сегодня вечером, впервые с момента "повторного" знакомства с Энни Флауэрс, они встречаются в кондитерской Шефа, а потом идут встречать Новый год к Бреннану. Самого Бреннана не будет, он уехал в Лондон, на встречу с "деловыми партнёрами". "Посидим, выпьем шампанского по случаю наступления нового года, поболтаем о том, о сём. Заодно, не буду мешать вашим брачным играм", — Дилан уже знал об увлечении Фланахэна и относился к нему с доброй иронией. С какими такими "деловыми партнёрами" собирался встречаться командир и о каких делах собирался "болтать", Крейван не знал, но догадывался, что это каким-то образом касается его участия в Игре. Это соображение одновременно немного тревожило и возбуждало. Но, в любом случае, безликий был благодарен Бреннану за возможность остаться наедине с Энни.