Магия ЦИФРы (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 14

— Ну, по крайней мере, эта знает больше слов, чем предыдущая, у которой главные три слова это «Еда» и «Хочу» и «Дай». — Облегченно вздохнула Аня, а потом слегка ткнула меня в бок локтем. — И сама хочет как можно скорее в койку прыгнуть. Рискнешь стать первопроходцем межвидовых отношений?

— Не-не, дорогая, не надо мне такого счастья даже с доплатой, — со смешком поднял руки я. Двух девушек и ежедневных забот по выживанию мне вполне хватает, чтобы быть полностью удовлетворенным в любом смысле слова. Честно говоря я и одной работой иногда задалбываюсь до такого состояния, что хочется минимум в недельное турне на необитаемый остров. А еще есть некоторая опаска подхватить от подобных дикарок какой-нибудь зверски покостный микроб! Сифилис, долгие века являющийся бичом белого человека, между прочим, из Америки привезли, и для её коренных обитателей являлся он болячкой, в общем-то, неприятной, но терпимой. А вот конкистадоры и прочие колонисты от него за несколько лет сгнивали заживо, в свою очередь заражая краснокожих, выкашивающей целые племена оспой. — И потом, какие еще межвидовые отношения? Видно же, что это человек, пусть и совсем другой расы, чем мы…Может, неандерталец?

— Вообще похоже на картинку из учебника, — призадумалась девушка, рассматривая нашу пленницу. — Только они вроде бы были рыжие, и уж точно не такие высокие…Впрочем, учитывая факт наличия иных миров, все старые научные теории все равно нуждаются как минимум в кардинальной доработке. Тырда, почему твои сородичи всегда нападают на нас, если думаю, что могут победить?

— Хилые люди, — ткнула дикарка в нас. А потом, секунд через двадцать, когда поняла по нашему молчанию, что мы ждем продолжения её ответа, наморщила лоб и все же соизволила дать более развернутое объяснение. — Хилые люди слабые. Но люди, могут делать магию и острые палки, чтобы убить настоящих людей. Значит надо убить их первыми, пока не подстерегли одиноких охотников толпой. И вкусные они.

— Ну точно фашистка, — дернула щекой со шрамом женщина-ополченец, буравя пленницу злым взглядом. — Даже хуже, те хоть до людоедства не опускались вроде…

— Между использованием человеческой кожи для абажуров и приготовлением шашлыка из мяса своих жертв принципиальной разницы не вижу. — Согласился я, а потом выложил на стол из внутреннего кармана своей одежды длинную кость, что отлично защищала от пуль, и по единогласному мнению всех медиков ранее принадлежала не кому-то из людей. — Но эта женщина может быть очень нам полезна, и потому о её прошлых преступлениях придется забыть, если вдруг не отыщутся кровники…Тырда, как твои люди делают такую магию? Как они вообще делают любую магию?

— Надо есть, — уверенно заявила светловолосая дикарка, а потом запнулась, явно подбирая слова. — Есть не так, как всегда, а чтобы не стать сытым. Тогда будет хорошо. Будет магия.

— Гастро, мать её, мантия, — пробурчал себе под нос второй из конвоиров, которым был молодой парень лет шестнадцати. Но сделал он это достаточно тихо, а потому я решил не делать ему замечания. Тем более, названия для данной отрасли волшебства в общем-то подходило, если выкинуть из него среднюю часть.

— Ты можешь сделать такую магию? — Уточнила у дикарки Аня, кивая в сторону волшебной кости. — Ты можешь нас научить?

— Тырда не уверена, — напряглась девушка. — Тырда не пробовала. Магия — это работа старых мужчин.

— Она уклоняется от ответа. Она не хочет помогать! — Впервые дух, заключенный в рогатом черепе, проявил что-то вроде условно положительных эмоций. И это было какое-то злорадное предвкушение, я аж даже заподозрил, что сейчас он ляпнет чего-нибудь вроде «убей её, хозяин!», однако нежить удовольствовалась лишь констатацией факта. То ли в дело вступили ограничивающие её чары, то ли остатки бандитствующего лорда-колдуна считали подобное развитие событий единственно возможным.

— Значит, ты можешь колдовать, — удовлетворительно кивнул я, ощущая, как на душе ощутимо полегчало. Попытка обмана — это мелочи, а вот появление в нашем анклаве источника защитных костяных амулетов серьезно повысит шансы на выживание все тех людей, которые обитают ныне в самодельной крепости. А возможно и не только их, ведь подобным козырем мы обязательно поделимся с другими анклавами выживших.

— Тырде показывали, как делать магию, но это было давно. Когда Тырда была маленькая, и племя Тырды было маленькое. Совсем старое племя Тырды, не просто старое, которое погибло вчера в битве с новым. — Интересно, выходит между собой арии как-то сотрудничают? Впрочем, ожидаемо. Те, кто слишком агрессивен чтобы пройти мимо соседа без драки, рано или поздно нарвутся на более сильного соперника и сыграют в ящик…Хотя учитывая культурные особенности людоедов, хоронят у них скорее всего путем поминальной трапезы, где усопшему отведена роль главного блюда. — Но потом Тырда не делала магию, магия — дело старых мужчин. Тырда, наверное, все-таки сможет сделать магию, Тырда умная. Но магия будет слабой и быстро умрет.

— Почему только мужчины вашего народа занимаются волшебством? — Уточнила Аня, внимательно рассматривая лицо нашей пленницы. Кстати, а сколько лет стоящей перед нами людоедке? Двадцать, тридцать, пара сотен? Стареть то арии стареют, однако насколько быстро это делают дикари, магия которых строится вокруг поедания жертвы? — Это обычай или женщинам что-то мешает заниматься магией?

— Женщины должны рожать детей, делать еду или чистить шкуры, — неуверенно пожала широченными плечами дикарка, перед богатырскими статями которой любая валькирия с экранов кинематогрофа смотрелась бы крайне блекло. А уж феменистики при помощи такой активистки устроили бы даже не прорыв полицейских кордонов на пути в какое-нибудь общественное место, а настоящие массовые беспорядки. — Охотники ходят за добычей. Старые делают оружие и магию. Но если надо, то женщины тоже могут магию, но они могут хуже, ведь не бывает старых женщин. Когда волосы начинают седеть, то растущие в животе дети начинают их убивать. Старые мужчины тоже часто умирают сами, но все же не все…

— А, все понятно. Тут любая сдохнет, если заставлять её рожать как свиноматку, тем более в пожилом возрасте. Да к тому же без лекарств и соблюдения норм санитарии. — Заметно успокоилась и расслабилась Аня. — Только почему тогда среди вас не было никаких детей? Максимум — подростки, да некоторое количество беременных женщин.

— Старые, которые говорили с мертвыми и теми кто не рождался, знали, что идет Большая Беда. Они мудрые, они велели ждать её и быть готовыми. Много есть и толстеть, запасать хорошее оружие, которое можно легко унести с собой, если придется бежать. — Беззаботно откликнулась дикарка, чьи вожди ходили в грязных шкурах и вряд ли умели считать хотя бы до ста или писать собственное имя, однако все равно проявили больше предусмотрительности в подготовке к катаклизму, чем сидящие в высоких кабинетах чиновники моей родины, знавшие о грядущем Конце Света. — А дети бы все равно не выжили, ведь они рождаются очень слабыми и растут очень долго. И пока они маленькие, то такие вкусные…

Я не знаю, как у меня получилось схватиться за зачарованный перстень и создать магический барьер, который отделил нас с Аней и людоедку от сторожащих выход из помещения конвоиров. В частности, женщины со свежим шрамом, которая вскочила со своего места и, крича чего-то несвязно-матерное, принялась посылать в испуганно вскрикнувшую пленницу пулю за пулей. Рефлексы, видимо, за последние несколько месяцев изрядно обострились, поскольку неделя без смертельной угрозы и схватки за свою жизнь являлась приятным исключением из правил. Однако, в сидящих за столом никто и не целился, весь свинец предназначался исключительно будущей матери, по всей видимости просто сожравшей братиков или сестричек того ребенка, который рос в её чреве. И интуиция подсказывала мне, ни один выстрел не миновал бы своей цели. Прервавшая допрос женщина слишком желала уничтожить дышащую с нами одним воздухом ошибку природы, чтобы позволить себе промахнуться. В общем-то, я прекрасно её понимал. Но нам, черт побери, нужны были защитные костяные амулеты и любая другая магия, которую пленные дикарки могли нам предложить!