Оковы безумия (СИ) - "MissMercy97" - Страница 11

— Неужели, уже можно? — высоким тоном спросил Драко, подцепив бумагу, чтобы развернуть письмо. Глаза скользнули по тексту и округлились от удивления. Он перечитал ещё раз, а затем снова, пока Грейнджер не выхватила из его рук это чтиво. — Ты уверена?

— Да.

— Точно?

— Нет, поэтому больше не спрашивай, — объявила она, словно заучила это предложение наизусть, предугадав его реакцию.

Драко попытался сглотнуть ком, подступивший к горлу. Грейнджер смотрела на него снизу вверх, от чего небольшие синяки под глазами казались темнее, чем они были. Драко бросил письмо на столик рядом с тарелкой, в которой покоилась недоеденная говядина.

Грейнджер была его слабостью и силой. Его проклятием и даром. Его судьбой?

Он коснулся двумя пальцами её подбородка и повёл ими вверх, очертив челюсть, и, дойдя до уха, аккуратно запустил руку в кудрявые волосы. Грейнджер прикрыла глаза и склонила голову к его ладони. Судорожный вздох сорвался с её губ, когда Драко сглотнул и приблизился к её лицу. Он остановился и распахнул глаза.

— Грейнджер…

Она приподнялась на носочки и нежно прикоснулась к его губам. Поцелуй был подобен шторму, в который попадают моряки, а Грейнджер предстала в роли сирены, из оков которой Драко отныне было не выбраться.

Он провёл языком по её нижней губе и скользнул внутрь. Жар, страсть, желание отошли на второй план, уступив место щекочущему чувству любви. Это не было пожаром, который обычно вспыхивал между ними.

Грейнджер издала тихий всхлип, и он понял — она плачет. Резко остановившись, Драко отстранился, и его глаза забегали по её лицу: щёки были красными и горячими, глаза мокрыми, а влага на губах переливалась в свете камина.

— П-Прости, — стена надломилась, но не была разрушена окончательно. Драко прикрыл глаза и затряс головой.

— Я люблю тебя, — желудок Драко подпрыгнул и замер. Он был не в силах избавиться от писка в ушах. Его веки разомкнулись, а тело задрожало, словно он подцепил лихорадку. — Грейнджер, я… я так сильно люблю тебя. Мне кажется, меня может разорвать от этого чувства, — Драко смотрел на неё — слегка испуганную, смущённую и покрасневшую. — Я… мне следовало раньше сказать это тебе. Я не знаю, почему я медлил. Не знаю, Мерлин, — он опустил руки вдоль тела, пресекая порыв закрыть ладонями лицо. — Я так… я…

— Драко, — Грейнджер, словно выйдя из транса, коснулась его щеки, — я тоже… я тоже люблю тебя, Драко. Мой мозг… он всё ещё сопротивляется иногда. Я даже, — она запнулась, — не могу формулировать свои мысли временами, но я знаю, что чувствую, — ей тяжело дались эти слова, будто они вертелись на языке долгое время, а она никак не могла угнаться за ними и произнести. — Нам будет сложно. Тебе в особенности. Но я люблю тебя.

Это было похоже на монолог. Она словно репетировала его очень долго и наконец смогла выйти на сцену, поборов страх. Барьер всё же рухнул, осталось преодолеть ещё пару маленьких преград.

И из этого состоит жизнь. Люди делают шаг, затем другой. Поднимают глаза навстречу улыбке или оскалу окружающего мира. Думают, действуют, чувствуют. Добавляют свои скромные усилия к приливам и отливам добра и зла, затопляющим планету и вновь отступающим. Несут сквозь мрак свой крест в надежде на хорошее будущее. Бросают храбрые сердца в обещание нового дня. С любовью — страстным поиском истины вне самих себя — и с надеждой — чистым невыразимым желанием быть спасёнными. Ибо пока судьба ждёт их, то и жизнь продолжается.