Осколки падающих звезд (СИ) - "MissMercy97" - Страница 4

Драко пытался надеть обратно маску ледяного безразличия, поймав на себе взгляд Элфиаса Дожа. Этот неугомонный старикашка никак не прекращал кидать в его сторону недвусмысленные взгляды, от которых кровь застывала в жилах. Ладони стали мокрыми, и Драко аккуратно провёл ими по брюкам, убирая влагу.

— Кто-нибудь ещё из ранее неизвестных?

— Эйвери-Младший.

— Участвовал ли он в Битве за Хогвартс?

— Да, ваша честь. От его рук погиб один из сыновей Артура Уизли, — прохрипел Малфой, пытаясь усмирить дрожащие губы.

— Кто-то ещё?

— Торфинн Роули, — пробормотал Люциус сквозь боль, когда цепи сильно сжали его рёбра, выпуская воздух из легких. Услышав это имя, Драко сжался от воспоминаний о скрючившемся на полу Торфинне. После его фиаско с Поттером в немагической части Лондона, именно Драко применил к нему Круцио по приказу Повелителя.

«Волан-де-Морт. Не Повелитель» — как мантру повторял себе Драко всякий раз, вспоминая о прошлом.

Он крепко сжал руки, сомкнув пальцы между собой. Ладошки вновь вспотели, а пульс сильно отдавал в виски, создавая гул в голове. Запах подземелья давил на лёгкие, мешая свободно вздохнуть. Казалось, ещё немного, и он сползёт на пол в бессознательном состоянии.

Чистая ярость, затаённая ненависть, нескрываемое презрение, подавляемая злость.

Драко вздрогнул, словно в него запустили Круциатус, когда осознал, что упивается этим зрелищем, ожидая развязки. И она не заставила себя долго ждать.

Судья произнес следующее:

— Люциус Малфой Второй, Судебная Коллегия вынесла приговор, — в зале воцарилось молчание. — Вы приговариваетесь к десяти годам заключения в Азкабане.

— Нет, — крик Люциуса, вырвавшийся из горла, прокатился по залу, заставив присутствующих вздрогнуть. — Прошу. Нет!

— Отправить в Азкабан немедленно, — Судья грозно ударил молотком.

— Драко, сынок, — Люциус резко поднялся с кресла и руками обвил железную клетку, борясь с цепями. — Сынок, я любил маму. Знай! Я любил её! Любил! И тебя!

Желваки на лице Драко содрогнулись, стоило ему крепко сжать челюсти. Он не осмеливался поднять глаза и встретиться взглядом с отцом еще раз. Люциус стонал от боли, когда цепи сковали его движения намертво. Вспышки фотокамер вновь принялись ослеплять Драко. С трудом поднявшись на ватные ноги, он на мгновение застыл, прежде чем стрелой вылетел сквозь открывшиеся перед ним массивные двери. Нервы заставляли его идти, нет, бежать, желая раствориться в пространстве и с упоением насладиться тишиной коридора. Пробежав несколько метров, он резко остановился и опёрся на стену, больно ударившись затылком об камень.

Отвращение. Вот та эмоция, которая без труда сейчас читалась на лице Драко. Он крепко сжал губы в две тонкие параллельные линии, заставив зубы непроизвольно начать скрежетать. Судорожное дыхание не поддавалось контролю, сердце неумолимо выбивало бешеный ритм, больно отдавая в барабанные перепонки. И лишь этот звук заполнил пространство вокруг, давя со всех сторон.

— Мистер Малфой, — раздалось где-то справа, — вам помочь?

— Нет, — рявкнул Драко сквозь стиснутые от гнева зубы. Перкинс остановился в нескольких метрах от Драко, осматривая его с ног до головы.

— Встретимся у меня в кабинете через пять минут. Шестой уровень.

Не дав ответа, Драко оторвался от стены и побрёл в сторону лестницы, медленно переставляя ватные ноги. Имя Торфинна Роули послужило роковым пуском, и в голове, словно ядерная бомба, взорвались тысячи воспоминаний, звуков, голосов, фраз.

Не помня себя, Драко вошёл в лифт. Двое сотрудников Министерства резко умолкли и уставились на него. Драко, закатив глаза, молча нажал на кнопку нужного ему уровня, и лишь когда лифт резко тронулся с места, они вновь принялись разговаривать. Лифт резко качнуло вперед, и Драко почувствовал легкий толчок в бок, отчего повернулся, но заметил, что эти двое всё также были увлечены разговором об игре Пушек Педдл, которые недавно обыграли Холихедских Гарпий с разгромным счётом.

«Четвёртый уровень, Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними».

Бросив очередной взгляд в сторону Драко, сотрудники покинули лифт, наконец, оставив его одного.

Лишь слабый цветочный аромат, едва уловимый даже при желании, остался в воздухе. Он слышал шёпот мыслей, которые перебивали его собственные. Склонив голову набок, Драко глубоко вздохнул и крепко сжал основание палочки.

— Гоменум Ревелио, — взмах был практически незаметным.

Импульс заклинания прошелся вдоль лифта, и перед ним возникла перепуганная, Салазар её дери, Грейнджер, которая натурально съёжилась и виновато опустила голову, обхватив свои плечи, словно пытаясь прикрыться.

— Мерлин, Малфой! — её писклявый голос он бы ни с чем не перепутал. Тот дискомфорт, который он доставлял его ушам, можно было сравнить разве что с болью от направленного прямо в глаза Люмоса.

— Грейнджер? Ты слишком громко думаешь, — он сузил глаза. — Что за спектакль?

— Не твоё дело, — в ответ рявкнула она, поправив выпавшую из хвоста шоколадную прядь.

— Да нет уж, я жду объяснений, — игнорируя тон её голоса, Драко постарался расплыться в ехидной улыбке, но получилось кривовато. — Я сейчас же сообщу охране.

— Не смей! — лифт вновь дёрнулся, отчего Грейнджер не устояла на ногах и сильно приложилась рукой об стену, коротко взвизгнув и сжав локоть.

— Зачем ты здесь? — Драко ухватился за поручень. — И что за сцена с дезиллюминационными чарами? Когда ты вообще успела их так освоить?

Грейнджер стало неловко. Это было слишком заметно по её раскрасневшимся щекам, недовольной гримасе и бешеному взгляду, который она кидала то в сторону Драко, то куда-то под ноги. Она так крепко начала сжимать палочку, что костяшки на левой руке побелели и, казалось, что еще немного, и они оба услышат треск надломившейся деревяшки. Драко заметил, что она не использовала свою боевую руку, а лишь слегка согнула локоть правой руки, держа его на весу.

— Малфой, прекрати задавать вопросы, на которые не получишь ответы! — она тяжело дышала, явно пытаясь подавить волнение, охватившее её. Грудная клетка высоко поднималась и быстро опускалась обратно, а ноздри сердито раздувались.

— Что ты хочешь сделать? Выкладывай немедленно! — он крепче ухватился за свою волшебную палочку, готовый в любой миг наставить своё оружие ей в лицо. — Или будешь сопротивляться?

— Я ничего тебе не…

— Легилиментс.

Перед глазами замелькали тёмные круги, а по спине словно пробежал электрический разряд, переходящий на лицо и останавливающийся на онемевших губах. Вокруг всё поплыло, будто он канул в Омут Памяти. Драко блуждал в её голове, пока, наконец, не нашёл, что искал.

»…Постарайтесь не нарушить цепь событий, которые привели к победе. Любой ценой, — произнёс старый брат Дамблдора.

— Я обещаю! Мне надо идти, времени не так много, — воодушевлённо пробормотала Грейнджер…».

Она продолжала сопротивляться, пытаясь похоронить воспоминания глубже, но её защита была совсем слабой и никчёмной, предоставляя нужные воспоминания прямиком в руки Драко.

»…Ряд пятьсот двенадцать, стеллаж одиннадцать, — вновь голос Аберфорта раздался в голове Драко.

— Что?

— Гермиона, где хранится время?».

Выбравшись из её головы, Драко слегка пошатнулся.

— Ты не имел права! — лицо Грейнджер исказилось гримасой гнева. Сквозь затуманенный взгляд она пыталась найти глазами его лицо, но лишь в очередной раз дёрнула головой, словно после резкого пробуждения от ночного кошмара.

— Ты ищешь маховик времени. Но они же… Что ты хочешь исправить?

— Не твое дело.

— Грейнджер, выкладывай, что ты хочешь сделать.

На её глазах блеснули слезы. И что-то щелкнуло внутри Драко. Он прочёл в ее глазах отчаяние. Безумное и пожирающее. И такое знакомое ему самому. Драко слегка приподнял тёмные брови в изумлении.

— Джинни…

— Маленькая Уизлетта, точно.

Словно перехватив слова Драко, Грейнджер крепко сжала кулак правой руки и, скривившись от боли, выкрикнула: