Небесный механик (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна - Страница 73

Доктор и санитары не бояться в этот день предоставить ему полную свободу. В присутствии жены он становится прежним Эмилем. Они много говорят на разные темы. Маргарет рассказывает ему обо всех новостях, случившихся за эти дни, передает приветы от друзей. Время летит незаметно. Иногда Эмилю хочется вернуться домой, но где-то в глубине души он понимает, что ему лучше остаться под присмотром доктора. Он бы не хотел, чтобы Маргарет пострадала от его «шума» ночью.

Эмиль думал о времени, проведенном вместе с женой, и постепенно проваливался в сон. Ему привиделось бескрайнее море голубого тумана, из которого точно покачивающие на волнах ладьи выплывали знакомые образы. Туман сменился фантастическими пейзажами. Он видел желтый песчаный берег, цепочку следов уходящую за горизонт. Эти следы оставила Маргарет — она всегда приходила к нему во сне.

«Наверное, именно лекарство служит причиной моих видений, — мелькнула у него последняя осознанная мысль. — Это еще одна причина, по которой я рад видеть доктора».

Теплые лучи солнца нагревали большие белые валуны, похожие на овец, разбредшихся среди густой зеленой травы по склону. Длинная извилистая дорога вела от железнодорожной станции к внушительному полукруглому зданию, построенному еще в прошлом веке. Летом белый фасад психиатрической лечебницы был частично скрыт за деревьями. Местные фермеры были против ее постройки — кому захочется постоянно выносить такое соседство, но помешать строительству не могли, и мало-помалу притерпелись. Горькую пилюлю подсластил тот факт, что благодаря этому заведению дела в городке, наконец, пошли на лад. Лечебница дала многим жителям постоянную работу, с окрестных ферм для больничной столовой закупали свежие продукты, а родственники, приезжающие проведать пациентов, регулярно наполняли местный бюджет звонкой монетой.

Это было очень красивое место. С холма открывался вид на неровное изрезанное фьордами побережье и темные, почти отвесные скалы, покрытые густым лесом. Уйдя от дороги, Маргарет садилась на камень, нагретый в течение дня, и смотрела, как солнце медленно клонится в сторону гор, окрашивая холм в багряно-красный цвет.

Чтобы иметь возможность регулярно навещать Эмиля она арендовала маленький домик. Ничего особенного: всего три комнаты и маленькая кухня, но ей больше и не было нужно. И хотя она не была стеснена в средствах — Макс даже предлагал ей снять настоящий особняк с прислугой, ей не хотелось привлекать излишнего внимания к своей персоне. Того, что с ней произошло за последний год, хватило, чтобы навсегда отбить охоту привлекать вообще чье-либо внимание. Маргарет осознавала, что превращается в затворницу, но не хотела ничего менять. Круг общения был ограничен мужем, персоналом лечебницы, Максом и Виктором Тальботом, но последнего она не видела уже два месяца — он был слишком занят. «Небосвод» неохотно приоткрывал свои тайны, умения ученых хватало пока не на многое. Работая совместно с коллегами из Майстема, они только и могли, что поддерживать горизонт в чистоте.

Если бы Маргарет захотела, то с легкостью завязала бы новые отношения, начала новую жизнь — после Затемнения начинать жизнь сначала стало очень популярно. Многие мужчины оказывали ей знаки внимания, Маргарет же была неизменно вежлива, но холодна. Все чаще ей хотелось остаться одной. Она и Эмиля навещала больше из чувства долга, со скукой в душе играя роль преданной супруги.

Да, Маргарет было жаль мужа — она неоднократно наблюдала за ним ночью, и не обманывалась рассудительностью Эмиля во время дневных посещений. Насколько трезво рассуждал он днем, настолько же безумно вел себя после заката.

Его болезнь не была особенной. Доктора по всему миру наблюдали похожие симптомы и уже окрестили их «Синдромом Затемнения». В самом худшем случае несчастные, заболевшие им, влачили жалкое существование оборотней. Неспособные к любой работе, к нормальному человеческому общению они искали уголок, залитый солнечным светом, приходя в сильнейшее беспокойство при малейшей облачности, а с наступлением ночи превращались в бессловесных существ, впадающих в оцепенение или неистово мечущихся по улицам. Буйных ловили сразу, но их было не так много от общего числа больных. Остальных развозили по приютам, больницам или старались не замечать, подкармливая украдкой. Когда-нибудь власти найдут решение и окончательно освободятся от этих жаждущих света людей, но пока это миг еще не настал и их можно было встретить в любом городе.

Глядя в пустые глаза безумных, в тоске подставляющих лицо солнцу, Маргарет лучше понимала мотивы поступка Эмиля. Он был невиновен, просто оказался слабее, чем она думала и не смог вынести ужаса, захватившего разум. При других обстоятельствах она могла быть на его месте.

Война закончилась несколько месяцев назад. Как и предсказывал Механик, между Небрусом и Островным содружеством завязалось вынужденное сотрудничество. Только опустившись до животного состояния, потеряв самое главное, люди столь остро почувствовали ценность не только каждого мгновения человеческой жизни, но и окружающего мира, что забыли о былых распрях. По крайней мере, на какое-то время. Пока живы непосредственные очевидцы Затемнения, жители будут относиться друг к другу терпимее. Вероятно, у их детей на этот счет сложится иное мнение, но к тому времени материк и острова будут связаны крепче, чем когда-либо.

Получается, в целом общество только выиграло, но Маргарет совершенно не чувствовала себя счастливой. Она потеряла прежние ориентиры. Ради чего жить, зачем? Иногда она подобно другим несчастным искала участок, освещенный солнцем, но по-настоящему согреть ее мог только внутренний, причиняющий жгучую боль, свет. Если Эмиль заглянул в себя и увидел черную бездну, то в ней горела память о миллионах солнц, открывшихся во время путешествия с Механиком.

Думая об удивительном человеке, с которым ее свела судьба, Маргарет испытывала противоречивые чувства. На одной чаше весов были его ум и дальновидность, а на другой — беспринципность и эгоизм. К счастью, ей не довелось увидеть гибель ученого — когда она вбежала в лабораторию, подстегиваемая плохим предчувствием, все уже было кончено. Только на белом полу остались смазанные кровавые пятна.

Позже Маргарет подробно рассказали, как Эмиль Леманн проник на охраняемую территорию, представившись ученым из группы Тальбота. Как его встретил Макс, и они долго беседовали. Узнав, что ей ничего не угрожает, Эмиль, попросил встречи с Механиком, который как раз заканчивал экскурсию. Макс клялся, что до самого последнего момента Эмиль был спокоен и ничем не выдавал своих намерений. Механик шел впереди группы и сразу узнал Эмиля. В этот момент ее муж выхватил револьвер, и дважды выстрелил. Больше не успел — подоспела охрана. Его повалили на пол и избили, хотя он не сопротивлялся, а потом оттащили на один из складов, потому что тюремных камер в научном центре не было.

Шум выстрелов вызвал смятение в рядах ученых. Они отказывались верить, что их руководитель — их всезнающий, всеведущий бог науки, умирает в собственном научном центре, словно обычный человек. Это было верхом абсурда. Даже когда окровавленного Механика спешно увезли в медицинский кабинет, они не желали в это верить. Все ждали чуда, но в этот раз оно не произошло — врачи ничем не могли помочь. Одна пуля пробила грудную клетку, разорвав легкое, а вторая угодила в центр «Искусственной жизни», раздробив ее на куски. Мгновенная операция могла бы исправить положение, но для ее проведения был необходим второй аппарат, а он отсутствовал. Механик умер на руках у медиков, так и не прейдя в сознание.

Маргарет хорошо помнила хаос, творившийся по ее возвращению, бледные испуганные лица незнакомых людей, чьи-то истерические выкрики, громкий топот. На нее почти не обращали внимания. Она попросила, чтобы ей показали тело, и какой-то молодой врач, раньше видевший их вместе, сжалился и отвел в операционную, предупредив, что увиденное может ее шокировать.