Засланец Божий 2 (СИ) - Гриб Роман - Страница 29

По пути заглянули в магическую лавку. Прикупили магичке разных ингридиентов, которые, по ее мнению, смогут ей понадобиться в дороге. Я особо не вникал, че она там берет, а ходил разглядывал витрины. Посохи, браслеты, амулеты. Что-то простенькое, словно в ларек с хендмейдом зашел. Деревяшки, перья, косточки на веревочках. А что-то, словно из ювелирного. Сложные узоры из меди, серебра, даже что-то золотое было. С камнями и без. Черепа, включая человеческие. Самородки металлов, осколки кристаллов. Короче, сувенирная лавка, как на каком-нибудь вокзале. Только черепа настоящие, а не пластиковые.

Затарившись напоследок сухпайками и прочими походными продуктами, мы добрались до Гильдии Героев. Полистав книжку с квестами, я увидел новое задание.

В графстве Лопьша деревенский пруд превратился в болото и поглотил прилежащие к нему поля. Гнилой водоем продолжает расширяться. Медленно, но верно забирая у крестьян засеянные поля. Посланный графом на разведку маг, с водной специализацией, между прочим, был найден в соседней роще. Он сидел на дереве, седой и, дрожа, что-то невнятно бормотал. Никто так и не смог добиться от него ни единого связанного слова. Помутившегося рассудком мага изолировали в комнате, целители работают, но могут получить ровно никаких результатов.

Информацию эту донес до нас уже распорядитель гильдии, ибо в книге все было гораздо более лаконично и коротко изложено.

— Лех, а это не тот ли самый пруд, где бобер свирепствовал? — усмехнувшись, спросил я у спутника.

— Ага. Он самый. — Нахмурился воин. — И сдается мне, что что-то тут совсем нечисто. Если бы это было мое странствие, то долг странствующего жреца повел бы меня в те края.

— Значит, надо идти. — кивнул я в ответ.

— Тебе правда не наплевать на людей? — приподнял Леха бровь.

— Да при чем тут люди? — возмутился я в ответ. — Мне интересно глянуть в глаза тому мудаку, что правит теми землями! Пять золотых за тварь, что способна свихнуть с ума мага! Такую либо приручить надо, либо замочить! И посмотреть, откуда у нее ноги растут! Уж точно не из жопы, как у нормальных существ. Ибо жопа там в округе творится!

— А я уж думал, ты человеком начал становиться. — вздохнул жрец.

— Да я скорее раком стану, чем буду рвать жопу ради незнакомцев, которым я ничего не должен! — ответил я. — Это ты у нас герой и рыцарь с промытыми мозгами, несущий добро туда, куда не просят, причем на халяву, чисто за идею.

— Да причем тут на халяву или нет, есть же элементарная человечность!!! — взорвался Леха. — Люди в опасности, а ты — ЖРЕЦ!!! МАРДУКОРА!!! И несешь что-то про промытые мозги!

— Да причем тут человечность! — прикрикнул я в ответ. — У этих людишек есть правитель! Он с них налоги собирает! Он и безопасность им обеспечивать должен! А он за неведомую ебаную хуйню пять монет дает! Если они терпят такого жлоба, то это ИХ проблема! Вон, Куладра, за разборку с некромантом слово долга отдал! И люди, хоть и живут в срани, но уважают его! А он о них заботится! А там что? Настолько нищее графство, что за хер пойми что, что в теории может половину земель опустошить, превратив их в болото, дают пять монет? ДА ОНИ ТАМ ВСЕ ДОСТОЙНЫ ТОГО, ЧТО ИМЕЮТ!!! Я пойду туда, потому что это относительно по пути, и потому что мне интересно на эту поебень глянуть. И если на месте увижу, что смогу ее выебать, и что это нужно, на мой взгляд, делать — сделаю! Не захочу — сяду и буду смотреть, как ты пыжишься, спасая так любимых тобой незнакомых не пойми кого. И нехрен так на меня смотреть, я добровольно в это не вписывался! Это у тебя был выбор, а меня просто ткнули носом в факты. Пиздуй, спасай мир! А он вообще заслуживает спасения?!

— Что-то, тебя совсем понесло куда-то. — проворчал Леха.

— А нефиг нотации читать, ты мне не папочка. — фыркнул я в ответ. — Не нравится должность моей секретутки — увольняйся.

— Ладно, ладно, я понял. — вздохнул воин. — Постараюсь держать себя в руках.

— Только так, чтоб я этого не видел. — кивнул я.

За этим разговором мы как раз выбрались из пещеры Нумырии.

— Ну что, в какую сторону идти?

— Направо. — ответил Леха. — Так мы через пару дней выйдем как раз к той деревне, возле которой заболотился пруд.

— Ну, тогда вперед! — усмехнулся я. — Герои! Кто-нибудь зонтик взял?

— Двааа друууга шлии дооомоой!

Дооорооооогооой ноооочной!

Вдруг раз бой ни ки из ле са

Вышли целооюуу толпой!

В этот самый момент, под мои нарочито фальшивые завывания, прямо поперек нашей дороги, треща ветками, грохнулось дерево. А мне че то анекдот вспомнился.

«Идет медведь по лесу, видит в кустах огромные глаза. Медведь кричит: — Ты кто? — Мышка. — А чё глаза такие большие? — Какаю.»

Просто на этом упавшем дереве, вцепившись в ветку всем, чем только позволяла природа, сидела очередная местная лесная херовина, напоминающая плод любви лемура и белки. Причем лемура оно напоминало скорее огромными глазами, размерами стремящимися обогнать фары жигулей-копейки. А ту мышку из анекдота активным процессом опорожнения кишечника.

А вот и господа дровосеки показались из кустов.

— Монеты и добро на землю! — Наглым хриплым голосом гаркнул мерзкий тип с гнилыми зубами и рябой мордой, клочками обросшей противными пучками бороды. — А кто будет согласен отсосать, тех отпустим с миром!

В ответ на эту реплику раздался хохот подтягивающихся из кустов его однобандчан. Вооруженные луками и дубинами, местные гопники все, как на подбор, являлись обладателями самых наимерзких морд, какие мне довелось видеть в своей жизни. Кривые, полубеззубые, изрубленные шрамами и ожогами, одноглазых несколько экземпляров. У кого-то нехватало пальцев на руках, у кого-то вообще — конечностей. Парочка сухопутных пиратов хромала, имея вместо ног деревянные палки ниже колена.

Одеты были все крайне разномастно. У кого-то кожаная броня, явно с чужого плеча, у кого-то — не то тулупы, не то дубленки, тоже явно сшитые на других людей. Кому то их одежда была велика и висела мешком, а у кого-то пупы на их жирных животах рвались посмотреть на окружающих.

— Не-не-не! Там совершенно другие слова в той песенке! — перебил я главаря.

— Какие слова? Что ты несешь? — нахмурился рябой. — Отдавай бабки и соси, тогда, может быть, в живых останешься!

— Лех, нужна пояснительная бригада! — обратился я к напрягшемуся и схватившемуся за ручку меча спутнику. — Че за бзик у него с минетами?

Валькирия тем временем медленно доставала клинки из ножен. Увалия, глядя на них, тоже подобралась и, судя по медленно покрывающимся инеем ладоням, готовила какие-то заклинания. Даже Пушистик, почуяв намечающееся представление, залез на мое левое плечо и устроился поудобнее. Один лишь Гартаил оставался спокоен и невозмутим, как обкуренный танк. Хотя, его то можно понять. А вот че так взбудоражило моих далеко не первоуровневых спутников?

— Это Цухник Рябой. — процедил в полголоса Леха. — Главарь банды «Неуловимых уродов». За их головы Кельвлинская корона дает по сотне золотых за каждого бандита, и тысячу за главаря. И столько же графу, на землях которого эти головы будут предъявлены.

— Так с отсосами то что?

— Банда знаменита тем, что они действительно оставляют в живых тех, кто согласится на преступление, за которое уготована смертная казнь. На территории Лопьши это — оральный секс. Рассчет на то, что жертвы не побегут сдавать их, боясь смерти. И вполне оправданный рассчет.

— ЧТО?! КАЗНЬ ЗА МИНЕТ?!! — возмутился я. — Да я этого графа точно на шаурму пущу! Гарик, будешь такую шаурму?

— ХВАТИТ МЕНЯ ИГНОРИРОВАТЬ!!! — взревел Цухник.

— А че ты так напрягся то? — продолжил я допытывать свой походный источник различных забавных фактов. — И почему их до сих пор еще не перебили, за такую цену то?

— Да потому что у них у всех уровни не ниже пяти сотен, а у главаря все восемьсот.

— А что такое шаурма? — с любопытством спросил эльфодракон.