Злоба (СИ) - Романович Роман - Страница 51

Второй уровень контроля я получил за полтора дня. Просто тихо развивая те формы, что мне показали. Черпал энергию из источника и либо в мышцы её направлял, либо пытался усилить кожу, но последнее было в разы сложнее и бессмысленнее конкретно сейчас. Это если сравнивать с насыщением... Источника в пять стандартом хватало, чтобы немного поднять мою выносливость и силу. Я не стал великим силачом, но внезапно, наши работы перестали быть таким уж изматывающими. Возможно, это ещё связано с тем, что я адаптировался к нагрузкам, но какое-то усиление энергия точно давала.

Чем я и пользовался, выкладываясь ещё больше, чем раньше. Я и до этого старался больше остальных работать, чтобы увеличить шансы на бонус. А сейчас так и вовсе, люди стали на меня коситься с подозрением, а кто-то даже и злостью. Там, где остальные члены отряда плелись с теми же самыми ведрами, нагруженными землей или камнями, я шел быстром шагом, обгоняя их. Они делали одну ходку, я две.

И это несмотря на давление Рика, когда он находился рядом. Кажется, своим упрямством я поставил в ступор этого злобного парня. Он мешал, толкал меня, ставил подножки, бил, оскорблял, кричал, а я игнорировал его, отрешенно наблюдая за тем, как злоба переливается по всему его телу.

Принцип, что предлагала система прост, как два пальца. Есть навыки, есть формы, есть архетипы. Архетип, как я понял, это направление, включающее в себя несколько форм. Форма — это какая-то магическая практика. У неё тоже есть свои уровни, которые можно и нужно развивать, углубляясь в тонкости.

За два дня единственное, что я смог прокачать — это насыщение. Дальше включился ступор и было непонятно, с чем это связано. Подсказку дала система, намекнув, что дело в тонкостях. Чтобы получить следующий уровень чувствительности надо было тренировать дальность. Но ведь наверняка есть и другие аспекты, кроме дальности? Система не выдавала весь список, но поощряла и подтверждала, если я сам до чего-то доходил.

Такой подход к обучению подтолкнул меня наброситься на известные формы и попытаться разложить их на составляющие, с точки зрения аспектов. Можно тренировать одну дальность, но... Эффективнее одновременно с ней пытаться выделить как можно больше оттенков, например. А когда работаешь с источником, то можно точечно черпать энергию, тренировать удержание, более эффективно насыщать мышцы и так далее. Вариантов много, я постоянно думал, какие ещё аспекты скрываются в форме и как их включить в общий план тренировок.

Отдельно спасало самоисцеление. Навык не рос, потому что за него отвечала система, всё так же пассивно восстанавливая меня по ночам. В связи с выросшей энергетической нагрузкой и разнообразием практики, я хоть и отрубался ночью, как убитый, зато смог за эти два дня поднять источник до шести стандартов.

И да, под конец второго дня я сделал прорыв в разрушение злобы. Специально не тратил энергию, когда мы возвращались и стоило всем разлечься, как я потянул злобу из Майки прямо в себя. Кощунство, нарушение всех мыслимых и немыслимых правил Эдема. Мой отец бы наверняка схватился голову и выдрал себе волосы, узнай, что я делаю. Но его тут нет, а именно так учит интерфейс от мамы, поэтому риск, как мне кажется, оправдан.

У меня получилось впитать где-то треть того, что собрал Майки. После чего я стал методично разрушать эту злобу. Далось это очень тяжело. Я взмок, едва сдерживал тяжелое дыхание, а сердце, казалось, кричало на всю кольцевую, что тут занимаются секретными практиками.

Запоздало пришла мысль, что можно вытянуть злобу и слить в золотые монеты, но... Это решит проблему единоразово и повысит мои шансы спалиться. Не так уж здесь много мест, где можно уединиться. В дни без работы ещё ладно, но в рабочие — точно нет.

Наградой мне стало бодрость Майки на следующий день. Злоба снова наполнила его, лишая части сил, но парень отчетливо посвежел. Синяки под глазами уменьшилась, кожа перестала быть такой бледной. Ночь с меньшим уровнем злобы позволила ему нормально выспаться.

Неожиданно для себя я почувствовал впервые за очень долгое время что-то теплое. Я реально смог помочь кому-то. Пусть на ничтожную каплю, но сделать мир лучше. И я не я, если остановлюсь на этом.

— Почему ты всегда поднимаешься?! — заорал Рик, наклоняясь надо мной.

Я валялся, уперев руки в бетон и пытаясь встать. Очередной день на складах, короткий перерыв в темной норе, чтобы не мешать остальным рабочим и Рик, который пришел специально за тем, чтобы поиздеваться.

Собрав силы и с легким усилием воли послав по искре в каждую руку, я выпрямился и поднялся, с вызовом смотря на него. Он замахнулся, занёс свою давно проржавевшую металлическую руку, но я не дрогнул, не моргнул и он остановился, смотря на меня с удивлением.

— Почему ты меня не боишься? — голос звучал, как у младенца, который столкнулся со странным, непознаваемым феноменом, не в силах понять его. Настолько искренне, настолько невинно и по детски, что не верилось, будто этот голос принадлежит малолетнему садисту.

— Потому что ты — никто, — ответил я, давно устав сдерживать в себе гнев. — Ты считаешь себя крутым и сильным, но ты — никто. — я шагнул ему навстречу и Рик отшатнулся, с неверием таращась на меня.

В его картине мира было невозможным, чтобы раб страха говорил такие слова рабу злости.

— Никто тебя не уважает. Боятся немного, как бешеную собаку, но не уважают. Потому что ты, — указал я на него пальцем, — Падаль. То худшее, что есть в человеке.

Рик замотал головой так отчаянно, будто желал расслышать эти слова, выкинуть их из головы, чтобы вернуться в привычный мир. А я... я просто стоял и смотрел на него, с тем максимальным безразличием, что мне было доступно.

Когда парень пришел в себя, последовала ожидаемая расплата. Он попытался ударить, но я отшагнул назад и его кулак пронесся мимо. От этого парня занесло и он упал.

Повисла гнетущая тишина. Впервые за всё время упал не я, а Рик. Это нельзя назвать агрессией с моей стороны, потому что я даже не коснулся его.

Почему-то мне казалось, что он должен вскочить быстро. Наброситься на меня, избить, как-то отомстить за унижение. То, что он сочтет это унизительным — я не сомневался. Но Рик разрушил это ожидание. Вместо этого он замер на полу, полежал так пару секунд, уперся руками, как я только что делал, и поднялся... медленно.

В его взгляде я увидел приговор. Он не кричал, не угрожал и даже не попытался ударить. Вместо этого Рик ушел, что напугало меня больше, чем всё остальное. Если человек не управляет своими эмоциями, то они управляют им. Это страшно, опасно, но прогнозируемо. Если Рик смог в такой ситуации удержать себя, то... Он гораздо сильнее внутренне, чем я думал. Не просто тупое злобное животное, а практик, что стремится к возвышению. И кто знает, к чему это приведет.

Старший поймал мой взгляд. Он смотрел напряженно, со скрытым страхом, словно предупреждая, чтобы я теперь был аккуратнее в десяток раз.

***

— Ты понял, что произошло? — поймал меня Арчи на пути обратно.

— Ты про Рика? — глянул я на него.

— Да.

— Он сдержался.

— А ты понимаешь, что это значит? — в голосе, как отдаленное эхо, скрывалась тревога.

— Что он опаснее, чем есть.

— Ты опять не понимаешь, — зажмурился Арчи, словно хотел скрыться от всех неприятностей разом, — Рабы страха — это учебные пособия для рабов злости. Те, на кого безнаказанно можно выплескивать агрессию и учиться её контролировать. Ну почти безнаказанно... Но даже за убийство наказание всего лишь штраф.

— Что ты хочешь мне сказать? — уставил я на старшего, не понимая его опасений. — То, что Рик опасен я давно понял. Как и все его друзья.

Ох сколько ударов, толчков и оскорблений досталось всей группе в последние дни. Они и злиться перестали, настолько люди измотаны.

— Чем лучше он сдерживается, тем больше злости копит. Это самый опасный момент в жизни раба страха. Потому что чем больше агрессии, тем больше шансов натворить дел, когда сорвется раб злости. А он обязательно сорвется.