Злоба (СИ) - Романович Роман - Страница 43

— Как тебя зовут? — обратился я к нему.

— А это имеет значение, новичок? — последнее слово прозвучало язвительно.

— Хочу знать, с кем говорю.

— Зови меня Карл, — последовал ответ, когда тишина стала невыносимой. — Майкл молод и не понимает реалий жизни.

— А ты понимаешь? Расскажешь? Почему рейдеры забирают детей?

Хорошо, что Майки захотел поговорить. Но я бы хотел услышать разные точки зрения и почему-то мне кажется, что идеалистическая картина парня не так точна, как циничная у Карла.

— Ты и правда ничего не знаешь о пустошах и городе? — недоверчиво проговорил Карл.

— По всей видимости нет, — вздохнул я напоказ.

— Ну тогда слушай. Хотя бы немного скрасим разговором уныние наших вечеров, — в темноте раздалась усмешка и она была ещё непривычнее в царстве меланхолии, чем всё остальное, — Как город устроен, хотя бы знаешь?

— Есть сердцевина, в которой по слухам жизнь лучше, но нам туда доступа нет. Мы живем на кольцевой, что опоясывает нижнюю частью города.

— Верно, — Карл привстал, пододвинулся к нам и скрестил ноги под собой, — Но это малая часть. Городу надо что-то есть, да и другие ресурсы ему нужны. Ближайшие километры вокруг гор занимают так называемые поселения. Там хватает людей, которые занимаются одним делом — обеспечивают едой основной город. Видел это место?

— Нет, — покачала я головой, хотя в темноте это глупо.

— Ну а ты, парень? — обратил он к Майки.

— Знаю, что так, — ответил тот мрачно.

— Плохо там. Тяжелый труд на открытом пространстве. В любой момент тебя могут убить и сожрать. Или поглотить злоба. Но люди как-то живут и чтобы они совсем не передохли, каста воинов их защищает. Рейдеры — это те воины, что уходят дальше пригорода.

— В пустоши?

— Да. Там тоже есть поселения. Те, кто не хочет жить по указке города. Если бы ты знал, как реально обстоят дела, понял бы, что это очень смешная шутка.

— Ничего смешного, — возмутился Майки, чем-то задетый.

— Ещё как смешная, — ответил Карл, ничуть не смеясь.

— Как реально обстоят дела? — влез я с вопросом в назревающий конфликт. Если такой в принципе может случиться у двух рабов страха, которым до агрессии, как до луны.

— В пустошах жизнь не сладка, — с затаенной грустью ответил Карл, — Я на кольцевой живу восемь лет... Не смог прорваться через лабиринт, а возвращаться мне некуда, моё поселение уничтожили.

— И часто поселения уничтожают? — было не совсем тактично лезть с вопросами в такой момент, но мне не хотелось, чтобы человек впал в ещё большее уныние.

— Да уж частенько. Но люди всё равно лезут в пустоши, потому что рядом с городом жизнь не сладка. Рейдеры же предоставляют кое-какую защиту. Но и цену дерут. В том числе забирают детей, мальчишек, чтобы засунуть их сюда.

— Но зачем? И что такое лабиринт?

— О, парень, как много ты не знаешь, — с каким-то злорадством ответил Карл, — Забирают мальчишек, потому что воинам всегда нужны новые кандидаты. Смертность то высокая.

— Но... Эм... Как это происходит?

При всём желание у меня в голове не укладывалось, как может быть связано боевое крыло с рабами страха.

— Рабы страха — это первая ступень. Здесь ты познаешь все оттенки отчаяния, неблагодарного труда и тяжелой жизни. Лабиринт — это то, куда нас всех засовывают раз в три месяца. Кто-то там прорывается, возвышается над собственными страхами и апатией. Так становятся рабами злости. Правда, нужно ещё научиться быть агрессивным, но в лабиринте это не сложно. Там царит жестокость. Ну а из рабов злости выбирают самых лучших и забирают в воинскую касту. Теперь понял?

— Понял... — заторможено ответил я, осмысливая сказанное. — Получается круговорот людей? Мальчиков забирают из поселения, если везет, они дорастут до звания воина и тоже будут забирать других мальчиков?

— Всё так, — ответил Карл. — Но большинство не доходят до этого уровня. Часть застревает в рабах страха навсегда. Часть погибает или получает серьезные травмы. Посмотри, сколько вокруг людей с протезами... Если ты ещё не понял, то они стоят больших денег. Если на тебе долг, уйти ты сам не сможешь. Мы живем впроголодь. Дальше, если не дурак, сам додумай.

— Что за разговоры у вас там?! — раздался раздраженный голос старшего, — А ну валите спать! Завтра тяжелый день!

— У нас будет работа? — спросил я у парня, что только что вернулся.

— Будет! Так что ложимся и набираемся сил, болтуны!

Карл послушался и первым вернулся на свой лежак. Чуть помедлив, за ним отправился Майки. Мне ничего не оставалось, как тоже лечь. Было над чем подумать.

***

Толчок вышел, что надо. Я отлетел, как пушинка, упал на бетон, покатился прямо под ноги своим напарникам. Те не успели среагировать и двое упали на меня.

Так Рик поздоровался при встрече. Когда я выбрался из под тел и встал, его уже не было. Зато у меня в голове эхом отдавался его смех.

— Простите, — буркнул я людям, которых невольно задел.

— Эрик, — процедил напряженно старший, но ничего больше не сказал.

Кажется, он прямо сейчас думает, сколько я проблем принесу. Хорошее начало дня, ничего не скажешь. А что было дальше... По счастливой случайности выпало снова месить моё любимое дерьмо. Опять какие-то коридоры под ржавыми трубами, где натекло, а нам убирай.

В этот раз день для меня прошел совсем иначе. К запаху я ещё у Ша привык. Да и морально был готов к тому, что нас ждет. Повезло, что Рика рядом не было и то хлеб, можно расслабиться... Ну почти. Я продолжал контролировать обстановку вокруг, регулярно поглядывая по сторонам. Тут и без Рика опасностей хватает.

Под конец дня, когда отряд работал, как сонные мухи, я подошел к старшему и задал вопрос:

— Сегодня ждать бонус?

— Нет, — ответил он. Интонацию голоса под респиратором и среди гула труб не разобрать, но вряд ли она радостная.

— Я как-то могу помочь получить бонус?

Мышцы болели, спина болела, а ладони так и вовсе, пылали огнем. Я давно пропотел и возненавидел эту работу, но... Если хочу изменить свою жизнь, мне надо отказаться от жалости к себе и делать больше, чем остальные.

— Если поднажмем, то шансы повысятся, — сказал Арчи.

Мне показалось или от него полыхнуло удивлением? До сих пор разобраться не могу, то ли это эмпатия проявляется, то ли я домысливаю чужие реакции.

— Направляй, старший, — ответил я ему, — У меня ещё есть немного сил.

Это было наглое вранье. Сил нет. Зато есть упрямство.

Как-то мои слова повлияли на старшего. Он сам подналег на оставшиеся участки, я ему помогал, да и другие люди тоже присоединились. Как я узнал позже, мы задержались на лишние полчаса и закончили, когда прилетел... шар.

Это и правда был шар, который держался в воздухе на неизвестных мне принципах. Он завис пару раз, быстро пронесся над нашим участком работы и также быстро улетел.

— Бонус! — радостно крикнул старший, — Дали бонус!

В ответ раздалось пару радостных криков. Всего пару, да и то, вялых.

***

— Ты ничтожество! — кулак врезается в живот и меня сложило пополам, — Слизняк! Никто!

Рик кричал, его глаза покраснели от полопавшихся капилляров, из рта летела слюна, но я этого не видел, пытаясь вдохнуть.

— Лучше вали отсюда, новичок! — бросил он мне презрительно, — Вали нахрен из города, пока я не втоптал тебя в грязь!

Парень пробил мне с ноги в живот, отчего в глазах потемнело. Я сжался, прикрывая голову руками, но продолжения не последовало. Рик ещё сказал пару слов, хохотнул и ушел. А я остался лежать на холодном металле, под взглядом отряда.

Когда смог дышать и прийти в себя, поднялся и оглядел их лица. Полные шока, ужаса, сожаления и презрения. Но ко мне или к себе? Из двадцати человек никто и ничего не сделал. Старший тоже находился в стороне, а сейчас сверлит меня взглядом. Майки отвел глаза, когда я на него посмотрел. На некоторых лицах я заметил облегчение, что избили меня, а не их.

— Всё в порядке, — сказал им, — Можем возвращаться.