На звук пушек (СИ) - Барт Владимир - Страница 22

А в результате Дюпону пришлось вспомнить о собственном патриотизме. Потому что его принялись рьяно искать по всему югу не только ищейки Сюрте, но и дружки Плачидо. Первые давно имели на Дюпона зуб, но не имели возможности его привлечь. А потому уцепились в свой шанс и объявили Гаспара одним из подозреваемых. А вторые, по младости и неопытности, а так же из привычки решать все радикально, решили, что если мочкануть главного свидетеля, то у полиция не сможет узнать, кто истинный убийца.

К счастью Дюпон имел несколько личин-«шкурок», которые менял в зависимости от обстоятельств. Но в этот раз Гаспар решил вернуться к своему подлинному имени, которое нигде и никак не замаранная ни в чем криминальном. Тем более у Дюпона, который ни одного дня не служил в армии, имелся идеальный послужной список и звание старшего капрала. И все благодаря возможности выставить вместо себя «заместителя», что дозволялось французскими законами. Стоило найти парня, имеющего с ним некоторое сходство, хорошо подмазать его, и отправить служить под именем Гаспара Дюпона. Пообещав хорошую премию, если «заместитель» отслужит «честно благородно». Ловкость рук, и практически в рамках закона. И вот скромный парижский рантье Гаспар Дюпон, старший капрал в отставке, отправился на призывной пункт.

Газеты писали, что все кампания займет от силы несколько месяцев. Что прусские солдаты воюют, подгоняемые в бой палками унтер-офицеров. Что французская армия освободит германские народы от тирании Пруссии. И прочую лабуду, в которую Дюпон не верил. Впрочем, он не считал, что кампания будет трудной. Французы всегда били немцев, будь то австрийцы, пруссаки или прочие саксонцы.

Однако патриотичного рантье, перешагнувшего четвертый десяток, не хотели брать на действительную службу. Власти не знали, что делать с более молодыми призывниками, на которых не хватало ни обмундирования, ни снаряжения. Пришлось Гаспару подключить свои знакомства, благодаря которым он сумел получить должность инструктора Шалонского военного лагеря. Слава богу, в оружие он понимал толк. Да и о муштре имел представление, благодаря своей предусмотрительности и дружкам-ветеранам, в свое время посвятивших его в тонкости военной службы. А возможные ошибки и несуразности в поведении спишут на то, что Дюпон проходил службу давно и успел все подзабыть. Да и кто в царящем вокруг хаосе будет обращать внимание на странности какого-то капрала?

В общем, в один прекрасный день Гаспар оказался в Шалонском лагере, где формировался 6-й корпус армии Франции.

Шалонский лагерь, разрекламированный как идеал современной армейской организации, в реальности напоминал бивак рутьеров[1]. Толпы агрессивных молодых людей, расхристанных и оборванных, делали что хотели, покидали свои части по собственному желанию, и возвращаясь, когда заблагорассудится. В лагере было запасено немало провианта и снаряжения, но из-за неразберихи в снабжении солдаты не получали на обмундирования, ни палаток, ни даже достаточного питания. Вся эта масса здоровых и голодных мужиков, бродила по округе, пьянствовала, играла в карты, дралась, воровала, задиралась к гражданским и задирала юбки всем встречным женщинам.

Если бы волей Творца в Шалонский лагерь был бы ниспослан обычный типовой попаданец… То уже на другой день здесь бы горланили «Цыпленок жаренный, цыпленок варенный…», и это не портило бы общее впечатление.

Каждый из новобранцев был уверен, что к концу компании станет маршалом или на худой конец генералом. А многие в мечтах уже примеряли королевские и княжеские короны. Благо в Германии хватало и тронов, и принцесс. Это было источником нескончаемых шуток и анекдотов. Какая немецкая принцесса устоит перед храбрым и галантным французом? И черт с ним, что у них лица лошадиные и тощие зады. Потом можно будет выписать гризеток из Парижа.

Приписанные к корпусу офицеры были или ветеранами колониальных войн, на которых молодые смотрели как на никчемных стариков. Или молокососами, только окончившими военные школы, а потому не имевшими авторитета у парижан, составлявших большинство призванных в 6-й корпус.

Свой кусок счастья достался и старшему капралу Дюпону, под чью команду отдали десяток оглоедов. Не знаю, как на месте Гаспара справился настоящий капрал, а Дюпон, вспомнив свою криминальную сущность, в три часа привел молодняк в чувство. Для этого понадобилось только сводить их в ближайший лесочек, подальше от чужих глаз. Несогласным с курсом корабля было предложено покинуть борт по собственному желанию. Пока не вынесли вперед ногами. Молодые и борзые не ожидали такого наезда от старичка с шевронами. И самый борзый попытался что-то вякнуть. Он и послужил примером для остальных. Как не стоит разговаривать со старшими.

Назад волчата возвращались за ним, как за своим вожаком, сплоченные общей целью: где раздобыть пожрать, одеть, обуть, и где обустроиться на ночлег. Как не удивительно, выступая сплоченной группой, удалось решить большинство этих проблем уже к вечеру. Затем Дюпон занялся муштрой. Даже в банде должна быть какая-то дисциплина. Что уж говорить об армии. В результате отделение Дюпона выглядело, на фоне других, чуть ли не образцовым. Все десять солдат отделения были в наличии, не пьяные, обмундированные и при деле.

— Как фамилия?

К Дюпону обратился незнакомый генерал. Генерала сопровождала небольшая свита и один из сопровождающих, по всей видимости, адъютант, тут же записал в блокнот данные капрала.

Волчата Дюпона в этот день осваивали новейшую винтовку Шасспо. Гаспар доходчиво объяснял молодняку, что от того, как они знают и умеют пользоваться оружием, зависят их жизни. А что думают недоумки, слоняющиеся по лагерю и горланящие песни, его не волнует. Для этого у певцов есть собственные сержанты.

В этот момент и подошел генерал. Хотя обычно высокое начальство не баловало солдат своими посещениями. Сбросив заботу о мясе войны на обер-офицеров.

В тот же день Дюпон навел справки и выяснил, что он имел честь говорить с генералом Гренье. Командиром 1-й пехотной бригады, 1-й дивизии, 5 корпуса.[2] Что делал генерал из 5-го корпуса в лагере 6-го было непонятно, но это выяснилось уже на следующий день, когда Дюпона и его отделение вписали в состав 1-го учебного батальона подполковника Бомуара, в роту капитана Леру, взвод лейтенанта Гренье. Племянника, между прочим, бригадного генерала. Для Дюпона задачка, почему это произошло, была проще, чем выпить бокал бужоле. Армия нуждалось во всем, но больше всего в толковых сержантах и капралах. Оружие можно подвести с арсеналов, обмундирование со складов. А вот кадровых сержантов катастрофически не хватало. Вот Дюпона и бросили на усиление во взвод лейтенанта, только что окончившего академию Сен-Сир, и еще не нюхавшего не то что пороха, но и запаха солдатских портянок. Хотя и не было сказано ни слова, но было ясно, что его приставили дядькой к начинающему офицеру.

В 1-й учебный батальон собрали всех кто был более или менее подготовлен к военной службе. Говорили, что их отправят в дивизии 6-го корпуса в ближайшие дни. В то время, как остальной вольнице предстояло еще веселиться в Шалоне и окрестностях.

Ожидание отправки затянулось до августа. Поговаривали, что из-за перезагруженности железных дорог, вывоз запасов в действующую армию сильно затруднен. Не хватает ни вагонов, ни паровозов. А чтобы отправиться в Мец своим ходом требуются лошади для обоза. Которых тоже не было, как и свободных вагонов.

А тока личный состав батальона подымал пыль на плацу, осваивал ружейные приемы и время от времени поротно отправлялся на стрельбище.

Третьего августа в лагерь поступили газеты с сообщениями о первых победах французского оружия:

«Наша армия перешла в наступление, пересекла границу и вторглась на территорию Пруссии. Несмотря на хорошо укрепленные позиции врага, нескольких наших батальонов оказалось достаточно, чтобы овладеть высотами, доминирующими над Саарбрюккеном».

В других газетах уточнялись подробности. Корпус Фроссара разгромил противника, потеряв всего 11 человек. Саарбрюккен сожжен дотла. Захвачены орудия, брошенные бежавшим врагом. И так далее, и тому подобное.