На звук пушек (СИ) - Барт Владимир - Страница 11

Фабиан обратился к подполковнику де Реффи, а тот определил земляка мастера на стрельбище, к западу от городка. Положительную роль в назначении сыграли документы, заверенные страсбургскими жандармами. Тем более что и сам Вершер де Реффи оказался родом из Страсбурга.

Необходимое для работы на секретном полигоне подтверждение благонадежности из парижской жандармерии пришло за три дня. И Жорж Бомон оказался зачислен на государственную службу.

Осталось получить сведения о прохождении Бомоном воинской службы. Но запрос в архивы ушел уже не частным порядком, а через военное министерство. А Бартоли обещал написать своему знакомцу в архивах, и тот ускорит получение нужной справки.

И Бартоли не обманул. Уже через полтора месяца Бомона пригласили в комплекс зданий между Марсовым полем и площадью Фонтеной. Здесь, среди других учреждений военного министерства, временно располагался и военный архив. Временно, потому что с времен Наполеона французские архивы находились в состоянии постоянных переездов. А переезд, это всегда путаница.

Всегда, но только если это не касается архивов. В чем и убедился Жорж, увидев стройные ряды с картотекой, в которой военнослужащие перекрестно учитывались сразу по нескольким категориям и параметрам.

Архивариус, абсолютно седой мужчина весьма преклонных лет, оказался, как и Бартоли и Лучани, корсиканцем. И точно так же, как они, наплевательски отнесся к французской фамилии просителя, воспринимая ее как некую прихоть. Впрочем, было похоже, что для архивариуса все имена и фамилии были некими маркерами, необходимыми для идентификации субъектов.

Точкой, от которой старикан начал свои поиски, было выбрано возможное ранение Бомона во время итальянской компании. Таких раненных Бомонов оказалось аж восемнадцать человек. Из них 11 имели совершенно непохожие имена, пятеро имело имя Жан, и только двое — Жоржей. Именно их карточки и отобрал архивариус к визиту Бомона.

Один из Жоржей Бомонов был ранен, и ему ампутировали два пальца правой руки.

Жорж продемонстрировал целые пальцы, и эту кандидатуру отклонили.

— Что, смотрим то, что осталось, — проговорил архивариус. — Жорж Бомон, 1835 года рождения. Ну тут непонятно. По твоему лицу, братец, и не скажешь, сколько тебе лет. Морщин нет как у юнца. А по глазам — прям мой сверстник. Кхе-кхе-кхе… Так что ясности в этом пункте нет. Рост 192 сантиметра. Да уж. Рост у тебя гренадерский. И на глаз, метр девяносто как раз и будет. Волос светло-русый. Совпадает. Нос, брови, рот. Все совпадает. Что тут еще? Поступил на службу канониром 6-й батареи, 2 корпуса. Прохождение службы. Канонир 1 класса, капрал. Перевод в конную артиллерию. Участвовал в итальянской компании. Ну это понятно. Ранен 20 мая 1859 г. Вернулся в строй 10 июня того же года. Сержант, командир орудия — приказ от 18 июня. Вновь ранен 24 июня 1859 года. Умер от ран 10 ноября в госпитале при церкви Гроле в Кастильоне-делла-Стивьере.

Архивариус посмотрел на Жоржа.

— Поздравляю Бомон, вы мертвы!

На протяжении всей беседы архивариус, в силу того, что был значительно старше, обращался к посетителю на «ты». Но в последней фразе он перешел на «вы». Что ни говори, смерть требует уважительного отношения, тем более в преклонном возрасте.

— А ты, оказывается герой: участвовал в битве у Маженто и Сольферино! — поздравил старик. — Жалко, что погиб. Это очень усложнит прохождение документов. Начальство не любит воскресших героев. От них путаница в делах и сплошные траты.

— Я ни на что не претендую, — заявил Жорж.

— Можно, конечно, попробовать, — с сомнением проговорил старый бюрократ. — Корсиканцы должны помогать друг другу. Вот только начальник у меня пикардиец.

Бомон выложил на стол несколько империалов, завернутые в носовой платок. Все, что смог ему выделить в долг Фабиан Бартоли.

Старик взглянул, на подношение, хмыкнул… и убрал платочек в карман.

— Не густо, но попробую сделать все, что смогу.

Бог любит троицу. Через три недели на почту мастера Бартоли поступил толстый запечатанный конверт, со всеми необходимыми документами на имя Жоржа Бомона, сержанта в отставке.

Как бонус к письму шла памятная серебряная медаль за итальянскую компанию и подлинный диплом, выписанный еще в октябре 1859 года.

Военное министерство.

Архивы Французской Империи.

Памятная медаль за итальянскую компанию.

Члены административного совета 13-го полка конных артиллеристов подтверждают, что Бомон Жорж, сержант, командир орудия, принимал участие в итальянской компании и получил медаль, утвержденную императорским декретом от 11 августа 1859 года.

Зарегистрировано в Военном министерстве под № 121121, Дуэ, 8 октября 1859 года.

Полковник Фресио.

Для разрешения и регистрации в Большой канцелярии Имперского ордена Почетного легиона № 89481.

Диплом являлся подлинником 1859 года. И был тем ценен. Придавая фактом своего существования правдоподобность остальным документам, выписанным нынешним 1869 годом, с пометкой «копия».

Бомон подумал… и отказался от медали и от диплома к ней:

— Я не помню. Если мне подтвердят, что я именно тот Бомон, что служил в 13-м полку полковника Фресио, тогда я вновь обращусь к вам.

— Чудак человек, — покачал головой, служащий архива. — У тебя есть все документы, что ты есть ты.

— Но я не помню себя, — упрямо повторил Жорж.

И тем не менее, общими усилиями воскрешение Жоржа-Йоргена состоялось.

Вива Корсика! Да здравствуют корсиканцы!

[1] Да здравствуют корсиканцы!

[2] В описываемое время стандартная немецкая миля равняется в 7420 метров, но отличалась в различных германских землях, обычно в большую сторону.

[3] Во французской армии имеется унтер-офицерское звание «майор», соответствующее старшине или старшему прапорщику. Чтобы не путать сходством со штаб-офицерским званием «майор», далее будет употребляться чин «сержант-майор».

[4] Pinzutu (корсиканский) — чужак, нездешний, понаехавший, француз.

[5]Scimarellu (корс.) — дурачок, блаженный.

[6]Me ne impippu! (корс.) — «Мне все равно». В данном контексте соответствует «хоть горшком назови».

[7]Piombu! Di quale si? (корс.) — Обалдеть! Чьих будешь?

[8]Paghjelle — традиционное корсиканское многоголосое пение.

[9] Piglia a machja? — Ушел в маки? В смысле: «находишься в подполье»? Маки — в данном случае не цветок, а непроходимые заросли на склонах гор, убежище всех, кто не ладит с законом.

[10] Имя Жорж (Георгий) на корсиканском звучит как Ghjorghju (Дьордью).

[11] Carcajola — сорт вина с Корсики, известный во Франции с первой четверти 19 века, но чья история значительно старее. Производится в регионе Балань.

[12] Балань — Balagne

[13]В смысле профессия корсиканского бандита.

[14] Шарль Луи Наполеон Бонапарт, — с 1848 г президент Франции, с 1852 император Франции под именем Наполеон III

Франция, Париж, осень 1867 г

На стрельбище Жоржу поручили самую легкую работу: установку мишеней. Во время стрельб приходилось бегать по специальному рву, выложенному камнем и Поднимать на древках новые и новые мишени, взамен превращенных в решето стрелками. Работа эта не требовала особых навыков. По мнению старшего рабочей команды полигона, как раз именно то, что нужно для новичка. А выносливость и немалая физическая сила, делала Жоржа идеальным кандидатом на должность. Команды на открытие и прекращение огня подавались свистком. Точно так же давались команды на установку и смену мишеней.

В дни, когда не было стрельб, Бомон занимался изготовлением и ремонтом мишеней. Те из них, что были разбиты в щепы, складировали в один из сараев, а затем отправляли на отопление помещений полигона. Следить за этим так же входило в обязанности новичка.