Гражданская жена (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 7

- Разумеется. Только отныне, будь любезен, общайся с сыном сам, - Вера быстро подхватила со стола подписанное заявление и пошла к выходу.

Уже подойдя к дверям, она обернулась и сказала:

- И... Квартиру я освободила.

***

Дверь закрылась, отсекая ее от него, от прошлого, от десяти лет, потраченных на...

На нее круглыми глазами смотрела секретарша. Нельзя распускаться, надо держать себя в руках. Помахала ей подписанным заявлением, подмигнула.

Они с Ниной Марковной даже поцеловались на прощание. Коллеги. Людям надо держаться друг друга и всегда стараться наладить хорошие отношения, потому что никогда не знаешь, кто поможет тебе в трудную минуту. Или кому поможешь ты. Иногда простая уборщица может куда больше, чем сам генеральный директор.

Теперь еще одно последнее усилие. Зайти в отдел кадров - и меньше, чем через полчаса часа она будет свободна.

Обратно она поехала не сразу. Надо было как-то выдохнуть это. Выветрить из себя, из легких, потому что дикое напряжение сводило затылок и плечи. Дать наконец утомлению притупить восприятие.

Раньше, когда еще была студенткой, Вера любила ездить в Ботанический сад. Поехала туда и сейчас. Тишина, ковер огненной листвы только начал покрывать дорожки. Покой, молчание. Бродить, раствориться в этом молчании.

Не думать.

Потому что и так все ясно.

И все логично.

И некого винить, только себя.

Почему-то вспомнилось одно видео с Ютуба, про испанскую корриду. Она тогда еще далекоидущие планы совместного отдыха строила. Там... Вере и сейчас было жутко от увиденного, кулаки сжимались. Какой-то душевный предел, ступор. Но ассоциация ближе некуда.

Там бык на арене задрал лошадку. Долго трепал, а она наконец вырвалась - и бежать по кругу, наступая на свои потроха. Накачанная наркотиками лошадка просто не знала, что уже мертва. Вот так же и ее душа. После всего полная иллюзия выпотрошенности...

Только в отличие от лошадки, которая все-таки сдохла через два круга, она жива. Надо привыкнуть к тому, что внутри пустота. Постепенно придут в порядок мысли, но это потом. Анализировать сейчас свои ошибки, рыться в воспоминаниях, выискивать, что и когда она проморгала, Вера не стала. Будет и этому время.

Когда сковывавшее ее напряжение отпустило и начала наваливаться усталость, Вера поехала домой. Не домой, поправила она себя, в квартиру Верховцева. Там как раз девчонки уже сгрузили Костику последнюю партию. отзвонились ей и уехали. Одна Люська осталась проследить, как наводят лоск девушки из клиниговой компании.

Однако долго она гуляла. На часах-то уже без малого два было, пока добралась. Уборка подходила к концу, а Люся доложила с порога:

- Лерка вернулась на работу, вечером придет к тебе помочь прибраться. Маринка сказала, что может Вовку на ночь забрать к себе. Там ему с ее пацанами...

- Не поедет он, - тихо проговорила Вера, разглядывая новыми глазами этот теперь уже чужой дом. Непривычно так.  

Видимо поняв ее состояние, Людмила отвела Веру в кухню. Насильно пихнула ей чашку приторно сладкого кофе, вытащила из шкафчика печенье.

- Ешь, не обеднеет твой...

Дальше пошли разные слова непечатные. Вера жевала молча, она ее почти не слышала. Она и голода-то не чувствовала. Однако большая чашка крепкого сладкого кофе и печенье оказались кстати. Даже как-то сил прибавилось.

- Ну что, не зря хоть ездила?

- Не зря, - кивнула Вера, но распространяться не стала.

Пока они были в кухне, уборка как раз и закончилась. Люся сама там их выпроваживала, а Вера еще раз медленно пошла по квартире, придирчиво высматривая, не оставила ли она в спешке чего-нибудь значимого. Вроде ничего...

Все чисто. Хорошо. Ее здесь больше нет.

- Вер? - подала голос незаметно подошедшая Людмила.

- Все, поехали. Ты со мной?

- Спрашиваешь, - обиделась та и ткнула в нее пальцем. - А тебе. между прочим, выпить надо!

Да, наверное, надо, но это потом. А сейчас надо успеть раньше, чем сюда кто-то из Верховцевых заявится. Не хотелось ни с кем сталкиваться.

***

Ключи вместе с небольшим денежным вознаграждением Вера оставила у консьержки. Та уж и улыбалась ей, и из кожи вон лезла, а Вера думала про себя, что, скорее всего, это она утром на нее нежно любимой бывшей свекрови настучала. И вообще, по всему получается, она и раньше на нее стучала. Впрочем, Вера не осуждала женщину, зачем? Каждый живет, как может.

Дома, в смысле, у нее на квартире был дикий бардак. Не удивительно, стандартная двушка, пусть и в новом доме, это не Верховцевские хоромы. Тут ее коробки быстро заняли все пространство.

Хорошо, что она не стала ее сдавать, самой вот, пригодилось.

Вовка выбежал встречать, он себе облюбовал лоджию, сходу потащил показывать, как начал обустраиваться. Конечно тесненько, но ничего так. Напомнило Вере ее школьные годы.

- Хочешь поехать ночевать к тете Марине? - спросила она.

Мальчик сначала замялся, но потом качнул головой и развел руками, оглядываясь:

- Ну... Я тут... не могу же я все так бросить. Да и в школу завтра.

Да. Она и забыла про школу. Совсем голова пустая.

Потом они с Людмилой распаковывали и распихивали по шкафам содержимое коробок. Потом подъехали Марина с Лерой, В четыре пары рук-то все быстрее и легче.

Наконец, к девяти часам дом стал немного походить на дом. Остальное постепенно сама. Вовку погнали спать, он и так уже валился с ног, и собрались на кухне. Переселение обмыть.

Выпили немного, посидели... К одиннадцати дом опустел, подруги разошлись, сын спал в раскладном кресле на своей лоджии, Вера зашла посмотреть. Разумеется, все разложить он не успел, кругом коробки. Ничего завтра сама тут приберется.

Впрочем, у нее и назавтра были планы. Надо срочно перетряхнуть все свои старые связи - искать работу. Ездить, обзванивать. Значит, надо уплотнить график и все успеть.

А теперь спать, потому что ее уже знобило от усталости - ощущались сутки без сна. Вера быстро приняла душ и наконец улеглась.

Но только сон так и не пришел.

Вместо сна пришли мысли.

В ночной темноте потолок кажется призрачным. Если смотреть на него пристально, можно представить, что за его гладкой поверхностью движутся зыбкие тени.

На самом деле, ничего интересного там нет, просто глаза никак не закрываются и лежать дико неудобно, потому что это не ее кровать.

Стоп. Это ее кровать. Отныне и... так далее.

А не спится даже не потому что больно, боль уже изрядно притупилась, защитная реакция организма, гасить всплески бесчувствием. Сна нет, потому что в голове нет порядка.

Вера знала, что ее гложет. Просто... То, что она увидела сегодня в офисе, поколебало ее чувство собственной правоты, надломило в главном. Все-таки десять лет.

Она прожила десять лет с Верховцевым. А тут, глядя на его дивный симбиоз с молоденькой помощницей, она невольно задалась мыслью, а было ли ему вообще с ней хорошо? Было ли им вообще хорошо как паре в сексе? Сложный вопрос. Она даже заерзала под одеялом. Тут хочешь не хочешь, а проговорить все про себя и разобраться придется. Иначе оно так и будет уничтожать ее изнутри.

Конечно, копать придется глубоко, ох глубоко...

С чего вообще все началось?

Тут она саркастически хмыкнула. С чего начинается у всех боссов с секретаршами? Сначала объекты начинают напоминать друг другу то место, которое постоянно зудит, а почесать никак не удается. Но зато потом, когда дорвешься чесать, остановиться уже невозможно. Ну... она долго удерживалась на дистанции, почти три года. Можно было гордиться собой, три года мужика водить на коротком поводке и не давать воды попить. А потом, однажды, все просто сорвалось в штопор.

Но. Был ли вообще счастлив с ней Верховцев?

Вера старалась вспоминать скрупулезно, потому что надо было понять.

Копаться в своих интимных воспоминаниях горько, потому что все в прошлом, и немного стыдно. Иные моменты и сейчас заставляют душно краснеть, потому что все в прошлом, но ничего не ушло, все осталось. У нее осталось, а у него ушло.