Гражданская жена (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 43

Трудно было одновременно держать экран и сохранять полную ясность мысли. Но смогла.

Все состоялось. Условия, на которых фирма Верховцева вступает в консорциум, обговорили, отработали программу взаимодействия. Четко, правильно, профессионально.

Вера уже готова была наконец свободно выдохнуть.

И все же Верховцев не был бы самим собой, если бы не вытворил дерьмо на прощание. Выцепил ее за локоть в коридоре, прижал к стене и пытался что-то грузить. А вокруг люди, и все на них смотрят. Вера свела все к шутке и сумела высвободиться. но после того как он со своей красавицей ушел, ее целый час трясло, задыхалась от ненависти.

Но это продет. Это ее личные трудности. Она в лепешку расшибется, постарается.

***

Выборность лидера консорциума так и осталась одним из ключевых условий. И Верховцев принял это. Переступил через себя и принял. Как вызов.

И с этого момента пошла дикая гонка.

Александр словно превратился в машину. Непрерывно работал сам, словно в сутках уже не двадцать четыре часа, а двадцать семь, как минимум. Вику заваливал заданиями. Иногда настолько противоречивыми, что она не понимала хода его мыслей. Застревала, терялась. Не успевала, не чувствовала так, как ему было нужно. Пошел перекос.

Просто одно дело уметь быстро и четко делать то, что ты умеешь. Найти, скомпоновать и упорядочить известное, а другое, чувствовать возможности, улавливать буквально из воздуха. Из ничего лепить стройные логические цепочки, которые потом начинают работать железно. Творить идеи, которые делают бизнес.

Он что, предъявлял к своей помощнице слишком высокие требования или хотел невозможного?

Чем дальше, тем больше ощущалось несоответствие.

***

Для Веры было много-много работы. Спасибо отцу и матери, которые посменно приезжали к ней, было на кого оставить дом и сына. Иначе ей бы просто не разорваться.

Зато они вместе с Панкратовым в кратчайший срок вывели фирму на отличные позиции. Большой пакет заказов, половина из них бюджетные. Панкратов... Пожалуй, лучший в мире шеф. Не сковывал ее инициативу, иногда просто оставался за спиной. От него шла молчаливая поддержка, неуловимая как нить. Отношение его так и невозможно было понять, хотя, наверное, этот человек просто очень сдержан во всем.

И это хорошо. С ним было комфортно работать.

Но в той сумасшедшей гонке были и совместные совещания. На которых присутствовал Верховцев со своей девочкой. Обязательные, не избежать. И часто. Гораздо чаще, чем ей хотелось, чем ей можно его видеть.

Трудно было, каждый раз на грани душевных сил. НО. Работа есть работа. Потому что даже их соперничество шло на пользу делу, поднимало общие показатели.

А Верховцев, как специально, изводил ее своими выходками. В такие моменты она люто его ненавидела. Улыбалась лучшей своей улыбкой, той, что берегла для врагов, была предельно вежливой. И ненавидела. Всей душой ненавидела.

И все это время чувствовала, что квасится что-то подспудно. Как затишье перед бурей.

***

Переломный момент наступил уже в новом году в начале марта, когда они обошли Верховцева по основным показателям развития.

Нет. Это было ожидаемо, закономерно. Еще когда в первый день увидел Веру рядом с Панкратовым, почувствовал. Понял на инстинктах. Но не готов был с этим смириться.

Но бл*****!!! Проиграть?! Это было немыслимо. НЕ. МЫСЛИМО.

Не стать главой консорциума, просрать какому-то выскочке.

Его фирма была на рынке столько лет, еще отец, бывший в свое время партийным функционером, начинал в девяностые этот бизнес. Потом Александр принял его, развил и поднимал дальше. И вот так уступить первенство?!

Ему было наплевать на то, что отчисления за руководство пойдут не в его фирму. Да и не потерял он в деньгах абсолютно. Наоборот, за время этой борьбы, поднялся, потому что работал, как безумный. Сам факт поражения - единственное, что имело сейчас значение. И он четко знал, почему проиграл.

Потому что два с половиной года назад сделал неправильный выбор.

С итогового совещания, затянувшегося допоздна, Верховцев вернулся в таком состоянии, что хоть ножом режь, кровь не потечет. А внутри все огнем печет, того и гляди прорвется лавой. Угольков добавила Вика

Она в последнее время зачем-то все время развивала мысль о том, неплохо было бы завести ребенка. А ему до фени были эти ее дурацкие мысли, он даже не считал нужным отвечать на них. Его поглощала гонка.

Сегодня она подняла эту тему снова. Мол, этап прошел, гонки теперь не будет, можно выдохнуть и начать жить нормальной жизнью. Завести ребенка...

Напросилась.

- Вика. - сказал он, тяжело на нее глядя. - У меня уже есть сын. И других детей мне не нужно.

Хотел бы, наклепал с Верой бы в свое время.

Она уставилась на него с плохо скрываемой злостью. И объяснять бессмысленно, все равно не поймет. Иногда ему казалось, что у Вики не хватает в душе каких-то функций.

Не объяснишь, что каждый раз, как видел Вовку, испытывал перед собственным ребенком стыд. Хотелось сказать мальцу, чтобы не думал, что он его не любит, потому не так редко бывал рядом. И что в больнице был с ним не он, а мать. И что уж вовсе, хуже чего не придумаешь, его самого теперь от досады вымораживало, получилось так, что из дому выгнал. Не было этого.

Но не исправишь теперь никак. Потому что Вера...

Он понимал, что давно пора прекратить винить Веру во всех своих грехах. Но и поговорить с сыном, как-то объяснить, почему это так вышло, донести до него, никак не получалось.

Открывал рот не раз. И не мог начать. Слов не было. Мыслей.

Ребенка заводить?! Ему бы перед этим своим сыном как-то отмыться.

Молчание тянулось долго.

- Может, и я не нужна? - спросила она наконец, скрестив руки на груди.

- Может, Вика, может, - ответил он и отвернулся.

Не стал обращать внимания на то, что она, всегда скользившая тихой тенью, против обыкновения громко затопала в спальню и стала нарочито шумно собираться. От этого Александр испытал только облегчение.

Сидел на диване в гостиной. Босой, голова откинута на спинку дивана. глаза закрыты. Через какое-то время она выскочила из спальни с чемоданом.

Личико злое, циничное.

- Ты об этом еще пожалеешь. Крупно пожалеешь! - бросила ему и ушла.

А ему было насрать. Зато в доме наконец воцарилась тишина. Пусть идет куда хочет и сливает его кому хочет. Глубоко безразлично.

***

Не сразу, спустя какое-то время Алекасандр встал, и пошел по пустой квартире. Не задерживаясь прошел мимо открытой двери спальни, в которой почти полгода спал. Там сейчас творился дикий бардак. Насрать.

Он зашел сначала в Вовкину комнату, постоял немного в центре. А потом в ту, семейную спальню, в которую не заходил все это время. Потому что в этой спальне витал дух рыжей стервы. Его бывшей гражданской жены.

Устроился на постель, вытянувшись во весь рост, закрыл локтем глаза. Пролежал так какое-то время, а потом резко, как распрямляется пружина, встал и вышел из дому.

Ночь была уже. Но он все равно поехал к Вере, потому что ему необходимо было ее увидеть.

***

Из-за того, что дед приболел, смешно сказать, полку вешал, молоток на ногу уронил, а у них же с бабкой симбиоз полный, мама места себе не находила. Вера не могла на это смотреть, отправила ее обратно на три дня. А Вовка увязался следом.

Ну пусть, подумала Вера, пусть проведает деда, немного обстановку сменит. Не отстанет он за три дня, нагонит быстро.

Так вышло, что в тот день она ночевала одна. Сидела в постели с планшетом, сначала с Люськой переписывалась, потом читала.

И вдруг звонок в дверь. А на часах-то половина двенадцатого, и никого она в гости не ждала. И ведь звонит же не переставая.

Вера уже догадалась, кто это может быть. Зло такое взяло. Какого черта?!

Встала, подошла к двери, глянула в глазок. Так и есть. Он стоит.