Гражданская жена (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 21

Мужчина встряхнулся, отгоняя гнившие в голове мысли.

Они расстались, и ничего, кроме сына, его с Верой не связывает. Все в прошлом. А злится он, потому что устал. Устал и несколько раз за день чувствовал себя идиотом.

Вот в чем следовало разобраться.

Приехал он домой еще не поздно, отпер дверь своим ключом. Не успел войти, как навстречу ему в прихожую вышла Вика. Бледная, глаза красные, видно, что плакала. Поморщился, ему только ее слез не хватало.

- Я... - начала неуверенно.

- Есть хочу, накрой на стол, - проговорил он и, сбрасывая на ходу одежду, ушел в ванную.

Хотелось смыть с себя весь негатив, накопившийся за день. Стоял под водой, отпуская сознание, хорошо. Горячие струи по плечам, по голове, повел шеей, чувствуя, как мышцы расслабляются, а по телу разливается истома. Прикрыл глаза.

А перед мысленным взором за каким-то чертом всплыла бывшая. В тот момент, как он ее увидел. И неосознанно подмеченные тогда мелкие детали. Он вдруг явственно представил, что у нее могло быть под платьем. Наверняка в чулках. Хотелось бы знать, какие на ней трусы и влажные ли они?  

Резко вынырнул. Что?! Бл****!!! Этого ему только не хватало!

Выругался сквозь зубы и отключил воду. Пожрать надо нормально, чтобы всякая ерунда в голову не лезла.

В кухне его ждала Вика, на столе разогретый ужин, белое вино. Посмотрел на это все, и вроде жрать хочется, а нет аппетита. Сел, все-таки поесть что-то надо было. Вика аккуратно примостилась на стул рядом. Сидела тихонечко, наблюдала как он ест.

Верховцев вдруг отложил прибор, посмотрел на нее и спросил:

- Вика, что было в подарке?

Она тут же встрепенулась, настороженно на него глянула и сказала:

- Там был программируемый робот.

Назвала фирму, модель, перечислила все параметры, стоимость, плюсы и минусы, рекомендации по эксплуатации, удобство в управлении...

- Достаточно.

Как будто дыхание зимы пронеслось по кухне. Девушка застыла, приложив руку ко рту.

- Скажи, Вика, - начал он, хмурясь. - Чем ты руководствовалась, выбирая подарок?  

- Я пересмотрела все, что предлагалось в сети для мальчиков 9-12 лет, и остановилась на оптимальном.

Снова пошло перечисление параметров, соотношение цена/качество/удобство в употреблении.

- Вика, - устало проговорил Верховцев, отодвигая от себя тарелку. - Он в такие игрушки давно уже не играет.

Вика сразу осеклась и покраснела с досады, отвернулась, проводя кончиками пальцев по запястью.

- Я этого не знала.

- А что ты вообще знаешь о детях?

Девушка молчала потупившись. А на него разом нахлынули утомление и апатия, захотелось прекратить этот бессмысленный разговор. Встал из-за стола, она потянулась, пытаясь что-то сказать. Ему не хотелось слушать.

- Иди спать, Вика.  

И ушел в кабинет. Через некоторое время до него донесся тихий звук, это закрылась за Викой дверь спальни. В доме погас свет.

А он еще долго стоял у окна, засунув руки в карманы, смотрел в темноту.

Такая безжалостная отповедь. Сухо. Холодно. Не повышая голоса.

Вика сидела в постели, обхватив себя руками. Боже, ей приходилось слышать, как он буквально стирает людей в порошок двумя словами, но она надеялась, что...

Он никогда ТАК не разговаривал с ней.

Понятно, ее прокол, ее ошибка. Ей следовало лучше знать.

Но откуда ей было знать! Откуда ей было знать, когда он ничего о своем сыне не рассказывал? Откуда?! Девятилетний мальчик. Что может нравиться среднестатистическому девятилетке? Она и так выбрала подарок как для одиннадцатилетнего, «на вырост»!

Голова девушки склонилась ниже, по щеке скатилась слеза, она сразу смахнула ее. Весь день сегодня глаза на мокром месте.

Она просто немного иного ожидала, иначе представляла себе.

Вообще-то, когда она увидела того, кого Саша обычно называл мальчиком или ребенком, когда увидела их вместе, и это бросающееся в глаза сходство... А там целый парень! Со своим сложившимся характером, взрослый! Откуда ей было знать?

И как она ни старалась, он не пошел на контакт.

Снова потекли слезы. Она хотела... Хотела показать Саше, что открыта, что готова принять, раз сын для него важен. Ради него!

Затея провалилась. И хуже всего, что он теперь винит ее.

***

Однако следующий день прошел относительно спокойно. У них был секс, а секс всегда снимает проблемы и недоразумения. И Вика решила, ничего страшного, это всего лишь первая попытка. Москва не сразу строилась.

***

У Веры второй выходной прошел на нервах.

Весь день она с трепетом ожидала, что Верховцев опять заявится забирать Вовку. Но слава Богу, в воскресенье их никто не тревожил, и к вечеру она наконец успокоилась. Вовка тоже особого волнения не проявлял, но по мелким нюансам, по тому, как он иногда хмурился...

Скрывает что-то, партизан. И ведь не признается же, сколько не пытай.

Ладно, подумала, захочет, расскажет сам. Уважала она в этом это - мужицкое. Сын хоть и был похож на на ее бывшего внешностью, но характером пошел в ее отца, такой же упертый и правильный по жизни.

Ох, при мысли об отце Вере поплохело. Не то, чтобы ей кто-то слово кривое сказал, просто, ее отцу Верховцев с самого начала не понравился, а уж что жениться не стали, так и вовсе. Ну, как бы, и вот результат.

Рано или поздно, а родителям звонить и каяться придется. Но все же Вере не хотелось, чтобы они видели ее в момент слабости. Надо сперва найти работу и устроить свою жизнь.

И к этому моменту она собиралась подойти особенно серьезно.

Это конечно было весьма и весьма волнительно. Когда начинала думать, у нее руки подрагивали. Почему-то ее профессиональная чуйка уперлась в то, что предложение Щурова реальный шанс. Но привычка предполагая лучшее, рассчитывать на худшее, не давала расслабиться и отпустить вожжи.

И Вера опять допоздна рыскала в сети, искала сведения, запасные пути. Готовилась. Хотя, сколько не готовься, всего не предусмотришь.

В конце концов, усилием воли прекратила все это и пошла загонять Вовку в постель. Потом несколько раз перебрала свой деловой гардероб, все сомневалась, что завтра надеть. И ведь понимала, что особой разницы-то нет. Волнение.

Все, спать.

Утро вечера мудренее.

***

В выходные по телефону, указанному на визитке, Вера звонить не стала. Ее представления об офисной этике не позволяли. Вот и пришлось томиться неизвестностью весь воскресный день и утро понедельника.  

Отправила Вовку в школу, выждала еще немного, потом остановилась на большой парковке перед супермаркетом и вытащила визитку Щурова. Смотрела на нее, смотрела. Сзади было его рукой написано:

«Панкратов Федор Михайлович»

И номер телефона.

Название фирмы ничего ей не говорило, да и в списке Татьяны Аанатольевны оно не числилось. Но Щуров ведь и сказал, что тот только начинает. Ох... кот в мешке, этот ее шанс, подумала она и с замирающим сердцем набрала цифры.

Пошел вызов.

Гудки. Долго. Вечность.

И с каждым ушедшим в вечность гудком сжималось сердце.

Абонент не берет трубку.

Черт, она так настроилась. У Веры заныло в затылке, а в душе стало разливаться разочарование. Не берет... Собралась уже отбиться, но буквально на последней секунде ответили.

Есть! Вера почувствовала, как внутри все холодеет и проваливается куда-то. Настоящий экстрим.

- Да? - раздался в трубке далекий голос с помехами.

Прикрыла ладонью трубку, чтобы продышаться.

- Здравствуйте, Федор Михайлович...

- Одну минуту, - послышалось на том конце, прорываясь сквозь потрескивание. - Я сейчас перезвоню вам.

- Да, конечно, - пробормотала Вера и отбилась.

Потом сидела с колотящимся сердцем и пялилась на дисплей. Во рту пересохло, отчего-то страшно пошевелиться, даже сглотнуть. А время идет, минуты тянутся. Не звонит и не звонит. Выдохнула, уговаривая себя. Сейчас, сейчас.