На грани (СИ) - Семенова Наталья - Страница 32

- Кара... - выдохнул Данил и быстро подхватил меня на руки. - Помощь! Нам нужна помощь! - выкрикивал он, почти бегом направляясь к карете скорой помощи. - Потерпи родная, - тяжело дыша, успокаивал он. - Сейчас тебе помогут. 

- Сюда! - кто-то крикнул ему. - Давайте. На кушетку. 

Чьи-то руки помогли затащить меня в машину, а затем я почувствовала кожаную твёрдость под спиной. 

- Что с ней?! - надтреснуто спросил Данил у женщины в белом халате. 

- Сейчас разберёмся, молодой человек, - посмотрела она на него с укоризной. - Отойдите чуть в сторону и не мешайте. 

Боги! Он выглядел таким расстроенным и виноватым, словно сам приложил руку к моему избиению... А я не могла выговорить и слова, чтобы сказать, что со мной всё хорошо и скоро всё пройдёт, желая скрутиться в маленький комок. 

- Так, дорогая, - обратилась ко мне женщина. - Ляг прямо. Вот так. Знаю, что больно, но нужно потерпеть... Аахх... Всё хорошо, всё хорошо, - она отошла от меня и зашуршала какими-то пакетиками. - Сейчас мы тебе поможем. Потерпи ещё чуть-чуть. 

- Что?.. - озадачился Данил, а затем бросил взгляд в район моего живота, где врач подняла футболку. - Сукин сын! - взревел он и со всего размаха ударил кулаком в металлическую стену машины, а затем схватился за голову, вернув ещё более страдающий взгляд ко мне. 

- Тише, молодой человек! - прикрикнула на него женщина и вколола в мою вену иглу. 

Смотреть туда, куда были устремлены оба их взгляда я не хотела. И так ясно, что картина там ужасная. Я зажмурилась, стискивая пальцы в кулаки, желая лишь о том, чтобы обезболивающее скорее подействовало, и я смогла бы объяснить Данилу, что он тут ни при чём. 

- Так... Мне нужно ещё кое-что проверить, - тихо сказала врач. - Хорошо, дорогая? Справишься? 

Я коротко кивнула головой, а затем почувствовала на своей коже живота прохладные пальцы, обтянутые резиновыми перчатками. Я скривилась сильней, когда она быстро профессиональным давлением прошлась по всему участку повреждений и услышала, как Данил задышал тяжелее, сквозь зубы рычанием выпуская ругательства. 

- Хорошая новость - переломов нет, - констатировала врач. - Но нужно убедиться, что нет внутреннего кровотечения. 

Я распахнула глаза и увидела, как женщина выпрыгнула из машины, окликая кого-то по имени. Данил тут же сел рядом со мной и, аккуратно взяв мои пальцы в обе свои руки, приложил их к своим губам. 

Мы молча смотрели друг другу в глаза, и я, наконец, начала чувствовать облегчение. 

- Всё хорошо, - выдохнула я и свободной рукой заправила его волосы за ухо. 

Данил поджал губы, но твёрдо кивнул. 

Мозг и тело начала окутывать непреодолимая слабость и, закрывая глаза, я тихо попросила: 

- Побудешь со мной? 

- Всегда. 

*** 

Обошлось без внутреннего кровотечения.  

Все четыре дня, что я в больнице Данил почти не покидал моей одноместной палаты. Которую оплатил он же, чтобы быть рядом - спать, свесив длинные ноги, на коротком гостевом диванчике. Как оказалось его дедушка в равных долях в своё время открыл депозитные счета всем своим внукам. Данил им пользовался в крайних случаях, предпочитая зарабатывать сам. Но, как ни странно, мне было всё равно какая сумма на счёте за его плечами, даже в какой-то степени хотелось, чтобы её вообще не было. 

За всё время Данил исчез на весь день именно сегодня. Вот тогда меня и накрыла волна мыслей о том, как теперь сложится моя жизнь. Защита мне больше не требуется, а жить той жизнью, что я жила до всего случившегося я уже не хотела. Единственное, чего я хотела до мозга костей так это свернуться калачиком на груди Данила и никогда не покидать его тёплых объятий, слушая мерный стук его сердца.  

Зато в этот день, удачно избавляя от дальнейшего самобичевания, меня навестила капитан Стрельникова. 

Выглядела она измученной, с кругами под глазами, но, тем не менее, они светились победным блеском и капелькой вины. 

Она знала, где я буду ещё до того, как меня туда привезли. Благодаря звонку Данила. Следила за домом и видела, как меня в него завели. Слежку за Заречневым официально запретили, но она была бы не Стрельниковой, если бы послушалась. Так что, её источник доложил, что Заречнев собирается меня навестить. А часом позже она узнала, что он отдал указание возобновить поставку живого груза. Тогда-то она и поняла, что он не собирается меня убивать и усмотрела возможность поймать его на месте преступления.  

Она раз триста извинилась, что воспользовалась мной, как приманкой и, если бы знала, что это приведёт меня в больницу, то отказалась бы от плана. Но мы обе понимали, что не отказалась бы. И я её не винила, в конце концов, я сама напросилась на эти побои. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Так же она пожаловалась на несносного Данила, который приехал за час до операции и съел ей весь мозг, желая действовать, а не сидеть в ожидании. А ещё он был безумно зол, что меня не вызволили сразу же, и, не смотря на его ранение, ей пришлось разрешить ему участвовать в операции захвата.  

Именно из-за того, что он убил человека не при исполнении, ему и пришлось отсутствовать весь день. Так как у меня взяли письменные показания о моменте смерти Заречнева ещё вчера, Стрельникова, пообещав, что всё будет отлично, уже под вечер покинула мою палату, напоследок сказав, что безумно рада моему появлению однажды на пороге её кабинета, ведь, благодаря этому мир избавился хотя бы от маленькой частички зла. 

Была ли я сама этому рада? Безусловно. Двадцать четыре спасённые девушки грели душу. Но на самом деле от принятого однажды решения меня одолевали смешанные чувства. Оно перевернуло мою жизнь буквально с ног на голову. И я уже не могла - не хотела! - руководствоваться теми доводами, что руководили моей жизнью “до”. А “после” наполнено неизвестностью. Пугающей и сбивающей с толку. Я ещё это “после” я не представляла без Данила... 

И он появился в моей палате примерно через час после того, как её покинула Нина. 

- Как ты? - сразу спросил он, заставляя моё сердце биться быстрей и отложить книгу, которую сам мне вручил перед уходом, чтобы я не скучала. Где он её достал оставалось для меня загадкой. 

- Плохо, Данил, - наиграно тяжело вздохнула я. 

- Что-то болит? - тут же забеспокоился он, бросив неуверенный взгляд на дверь палаты, в раздумьях звать ли медсестру. 

- Нет, - улыбнулась я. - А как твоё плечо? 

- Только что с перевязки, - присел он с краю моей кровати и улыбнулся: - Заживает, как на собаке. 

- Хорошо, - расслабилась я и быстро перевернулась, уложив голову на его колени, руками обнимая за поясницу. - Как прошло разбирательство? Оба? 

Он рассказал мне, что приложил руку к аресту Славского, а его начальник всей душой радел за невиновность этого гада, устроив разбирательство. Но Данил был уверен в надёжности своего алиби и не сомневался, что доказать его вину не удастся. Я тоже всей душой в это верила. 

- Всё отлично, - весело выдохнул он, поглаживая пальцами мой затылок и вызывая тем самым острое желания замурчать. - Я, конечно, больше не служу в органах, но чист от всех обвинений. 

- Оу, - выдохнула я и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза: - Ты расстроен? 

- Я знал на что иду, - тихо, очень убедительно ответил он, касаясь тёплой ладонью моей щеки, а затем нахмурился: - Ты сказала: плохо. Что это значило? 

Я снова вздохнула, укладывая голову обратно: 

- Я устала находиться здесь... Отвези меня домой?  

- Сейчас? - усмехнулся он, шутя. 

- Да... - лукаво улыбнулась я. - Сможешь? 

- Попахивает вызовом, - смешно прищурился он. 

- Это он и есть, - рассмеялась я. - Принимаешь? 

- Легко! - заулыбался он, но снова мгновенно нахмурился: - Ты точно хорошо себя чувствуешь? 

- Точно - полостью здоровой. 

- Тогда дай мне пять минут, - игриво повёл он бровями. - А пока можешь одеваться.