Сказка для Мальвины (СИ) - Вебер Агата - Страница 1

Человеческая жизнь — странная гонка: цель не в конце пути, а где-то посередине, и ты бежишь, бежишь, может быть, давно уже мимо пробежал, да сам того не знаешь, не заметил, когда это произошло. Так никогда и не узнаешь. Поэтому бежишь дальше. (Цитата из интернета)

В один из вечеров в доме поднялся шум. Услышав, что это кричит мой муж, я спустилась к нему, чтобы разузнать, в чём дело.

— Что случилось? Милый?

— Поднимись наверх. И не выходи без моего разрешения.

Что это сейчас было? Как он посмел орать на меня? Никогда не видела, чтоб Джамаль так срывался. Меня душил гнев, слёзы застилали глаза. И мне захотелось прямо сейчас собрать вещи и свалить отсюда. Что я забыла тут, в этой стране? Подошла к гардеробной и посмотрела на дорогие вещи, которые были сплошь дизайнерского и высокого качества. Лайла всегда за этим следила. Разве это всё моё? Разве это моя жизнь? Нет, я должна быть в Москве и жить с родителями!

Джамаль зашёл в комнату и сказал устало:

— Прости меня, моя девочка, моя любимая. Меня окружают одни идиоты. Вот и сорвался. Но я постараюсь больше никогда на тебя не кричать.

Он сел рядом со мной.

— Не будешь? А что это сейчас было? — срываясь опять на рыдания, спрашиваю мужа.

— Я ведь должен был показать своим людям, что жена у меня послушная. — Усмехается он и пытается меня обнять. — Ты ведь послушная, да, моя сладкая девочка? Правда? — прошептал он, затем властно притянул меня к себе и накрыл мои губы в жарком поцелуе.

— Выпей водички, и давай мириться.

Я взяла стакан с водой, что всегда стоял на тумбе, и выпила освежающую жидкость. Это помогло немного успокоиться. Вот умеет он отвлечь меня, сделать так, чтоб всё забылось!

Муж ушел, и я опять осталась одна. Хотя у меня ведь есть тот, кто ждёт меня всегда. Я пошла в комнату сына, села около него и по-русски сказала:

— Сказочная страна, эта Африка.

— Не послушалась Мальвина маму и угодила к аллигатору. — Засмеялась я как-то, мне показалось, даже нервно. — Вот, сыночек, какая у тебя мама, все сказки перепутала. В её жизни всё оказалось наоборот. От Артемона сбежала к Пьеро. Хорошо, что муж не Бармалей.

— Лайла, я знаю, что ты русский не понимаешь. Думаешь, что я сыну могу что-то плохое сказать? Не переживай, — сказала уже по-английски рядом сидящей в кресле тени. Так как в её глазах я прочитала немой вопрос.

Пот заливал глаза, казалось, этой операции не будет конца, на столе лежал мальчишка лет пяти: чёрная кожа, покрытая коростой грязи, слипшиеся, спутанные кудрявые волосы воняли тиной. Он случайно проглотил батарейку, искал, что поесть, на помойке за селением. 

— Пинцет! — отрывисто скомандовал Тёма. — Зажим, ещё! — я стояла, держа наготове кетгут, и ждала, когда он скажет, что можно зашивать, но время шло. Семь часов мы боремся за жизнь этого мальчонки. В полевой госпиталь его с криками и причитаниями принесла мать, которая с виду казалось что как будто была испугана и сильно взволновано. В её глазах был как мне казалось страх но он был как будто наигранный. И у меня почему-то возникало подозрение в её искренних чувствах к этому ребёнку. Он был без сознания, очень истощён. Из её сбивчивых объяснений на ломаном французском мы поняли, что ребёнок плохо себя чувствовал уже несколько дней, его постоянно рвало. Рентген показал инородное тело в желудке. Во время операции мы обнаружили, что это батарейка. Она сильно окислилась. Необходимо было удалить все повреждённые ткани. Ситуация осложнялась сильнейшей жарой и почти полной антисанитарией. Конечно, операционную обрабатывали по всем правилам, но всё же это походные условия.

Наконец Артём облегчённо вздохнул:

— Мальвина, зашивай! 

— Он будет жить? — я пытливо посмотрела на нашего хирурга. 

— Я сделал всё, что мог, теперь надежда на антибиотики и организм. Ему необходимо будет полежать у нас до того, как придёт в сознание, — Артемон быстро написал препараты для капельниц.

Я взглянула на список — ещё одна такая операция, и нам просто нечем будет лечить этих людей. Лекарств и материалов почти не осталось, ближайшая поставка на следующей неделе вместе с гуманитарным грузом, а то, что осталось, всё одноразовое, и его очень мало. Вышла из операционной палатки, — в нашем передвижном госпитале она самая большая и чистая, — на выходе в меня буквально вцепилась чернокожая мадам, что-то лепетала на своём языке, плакала. Я вспомнила, это мать нашего больного, почему то не испытывала к ней ни капли жалости. (Хотелось послать её с маршрутом в горы. Надолго. Это что же за мать такая. Обращаются к нам только в крайних случаях. Подобные этому.)

Знаком дала ей понять, что ребёнок жив, и, не обращая более внимания, побрела в свой шалаш. Назвать это строение из веток и глины, наспех слепленное местными жителями, домом, — запятая не нужна — язык не поворачивается. Открыла последнюю бутыль привозной чистой воды, немного сполоснула лицо, попила и без сил рухнула на лавку у стены, застеленную более-менее чистым одеялом. (Моё состояние было равно нулю. Такие мамки, как эта часто встречались. За два месяца таких я чувствовала себя, как рыба в водах пресных. Потому что каждая вторая к шаману прежде обратиться. Потом к нам. Да и то что серьёзно. Да на кой мне черт сдалась эта практика, да ещё эта диссертация)

От жары сон совсем не шёл. Выйти прогуляться нельзя: малознакомая местность, насекомые, змеи, а самое страшное — нелояльные к белым местные экстремисты. Их не волнует, что мы врачи и приехали помогать. Для них мы враги. Уже было несколько инцидентов, теперь по одному никуда не ходим. В этой “демократической” республике Конго свои законы и порядки. Что я забыла в этой Богом забытой стране, вдали от родины? (практика) Разрешите представиться: Марьяна Андреевна Малевина или просто Мальвина. Закончила ФГБОУ ВО РНИМУ им. Н.И. Пирогова, по специальности врач-реаниматолог с красным дипломом. Защитила диссертацию по микробиологии. Сюда, в Конго, мне предложил поехать Артём, мой добрый друг со школьной парты. Мы вместе учились, окончили школу отличниками и также вместе поступили в “Пироговку” на один медико-биологический факультет, только я отучилась на реаниматолога, а он стал хирургом.