Империя сосредотачивается (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 41

Спросил, как они узнали, что я здесь — ответили, что слухами, мол, земля полнится… прогон это, прикладывал я свое ухо к земле, и не раз, никаких слухов ни разу не услышал… но ладно, примем в первом чтении. Еще спросил, как оно там, в элитном доме творчества-то, творчество расцветает или что? Да разве это элитный дом, как-то одновременно ответили они, вот у тебя, Сергуня, это да, что ни говори, а Минобороны кроет наш Союз писателей, как бык овцу…

Потом Аркадий спохватился, что это мы все про нас да про нас, сам-то ты как? И что у тебя с головой, серьезное что-то?

— Да что вы, граждане писатели, — отшутился я, — с вышки неудачно спрыгнул, а так все хорошо, скоро выпишут. Как творческие успехи?

— Представь, дорогой, — ответил Борис, — закончили мы писать сценарий по «Пикнику», вот в этой папке чистовой экземпляр, можем тебе оставить.

Вот черт, мысленно хлопнул я себя рукой по больной голове, забыл ведь я совсем о своем обещании, а это ой как нехорошо для конкретного пацана с Автозавода.

— Конечно, давайте папку, сегодня же прочитаю и оценю… про экранизацию я уже закидывал удочку в Госкино, — бодро соврал я, — но не клюнуло. Пока не клюнуло, будем надеяться, что это просто погода такая была, нерыбная, так что все мои обещания в силе. И пара песенок у меня есть для вашего фильма, могу прямо сейчас проиграть, в фойе я вроде пианино видел какое-то…

И я с их помощью как-то доковылял до музыкального инструмента. Проиграл и спел я им, ну как смог конечно, одну песенку из репертуара нетрадиционного дуэта Тату, дико популярного в начале 21 века, «Нас не догонят», это в начало фильма годится, и «Обернитесь» Григория Лепса, а это в финале можно использовать, где ваш Редрик находит наконец свой Золотой шар. Братья внимательно все это выслушали, не преминули отметить, что голос у меня конечно козлиный, но идея и принцип им нравится. Ну вернулись в палату, продолжили разговор о фильме — спросил, кого бы они видели в роли режиссера, ну и в остальных ролях, Редрика, его подруги, мясника Барбриджа и всех прочих населяющих роман лиц? Братья переглянулись и сильно удивили меня:

— В роли Редрика мы только тебя видим, Сережа, — сказал Аркадий… вот это да.

— Спасибо, но боюсь не потяну, — скромно ответил я, — к тому же это в начале романа он молодой, а в финале-то ему за 30…

— Ерунда, — ответил Борис, — а гримеры на что?

— Ладно, про себя я понял, а с режиссером что?

Что с режиссером, они не знали, после того, как Тарковского не утвердили, других кандидатур внутри страны они больше не видели, а что там на Западе, знали плохо, может ты посоветуешь, все-таки снимался в совместном фильме?

— Да запросто, — мгновенно сориентировался я, — Стенли Кубрик подойдет?

— Это который «Космическая Одиссея»? Ну наверно да…

— Сейчас он, сколько я в курсе, немного занят, снимает кино по Стивену, кстати, Кингу, «Сияние» называется, в главной роли хорошо знакомый и мне, и вам Джек Николсон, а сразу вслед за «Сиянием» наверно его можно уговорить и на «Пикник».

— Ты думаешь? — задумчиво сказал старший брат, — он же все-таки звезда.

— Ерунда, разберемся, — хладнокровно ответил я, — пообещаем съемки в каком-нибудь сильно закрытом советском городе или в глухой тайге, у нас этого добра много, должен клюнуть. Николсона на роль Барбриджа кстати можно позвать, я думаю, что справится. Да, и еще у вас там кажется такой чудак-ученый был, вылитый Жак Паганель, как его…

— Валентин Пильман, — помог младший.

— Точно, Валентин, вот его бы отлично сыграл Евстигнеев, прямо с него все написано…

Братья неуверенно согласились, договорились продолжать договариваться, как сейчас это модно писать в продвинутых текстах, в сентябре, я так думаю, дело стронется с мертвой точки. На этом и расстались.

А после обеда ко мне пожаловала Инна Керимова, друзья мои, ну не Керимова уже конечно, а Варнакова, вместе с Мишаней, давно я их не видел. Оказывается команда ЦСКА сейчас на сборах в Адлере, и сегодня у них свободный день, так что они решили прогуляться вдоль да по берегу моря, чтобы повидать старого товарища.

Ну обнялись-расцеловались, чо… включая мою Анюту. А потом я был погребен под речевым водопадом Инны, за прошедшее со дня нашего последнего свидания время она еще более повысила свою словесную активность, хотя дальше, казалось бы, уже и некуда, дальше только Ниагара… минут через десять она наконец выдохлась и я сумел встроить свои пару копеек.

— Аня, — сказал я, пытаясь изобразить глубокие физические страдания, ну чтоб вошли в положение, — ты бы сходила с Мишей на море, на дельтаплане может покатаетесь, а у меня тут есть одно маленькое, но довольно-таки большое дельце к Инне Рамилевне, обсудить бы…

Анино лицо выразило небольшое недоумение, но за полгода совместной жизни она уже привыкла, что просто так я ничего не прошу и не делаю, так что она согласно кивнула. Ну а мишино лицо так и совсем ничего не отразило, покер-фейс у него обычный был вместо лица. И они под ручку пошли через крашеную нашу дверь под цветущие пальмы и кипарисы. А Инна как будто язык проглотила от неожиданности, пришлось мне на себя лидирующую роль брать.

— Пойдем, — сказал я, — Инночка, и мы тоже прогуляемся в парк, там все же веселее, чем в этой палате.

— А тебе разве можно? — поинтересовалась она, — что-то твой вид мне не особо нравится.

— Нормальный вид, чо… особенно если сравнивать с тем, что позавчера было.

— Как это тебя угораздило-то? — спросила она наконец.

Я вздохнул и повторил свое вранье про вышку и бассейн, которое вот недавно озвучил двум братья, ну не рассказывать же ей в самом деле про немцев и хвынтокрыл. Она выслушала все это с большим скептицизмом, но вопросов на эту тему не сгенерировала, спросила только:

— Что за дело-то у тебя ко мне, ты меня прям заинтриговал.

— Ты сейчас где учишься-то, в Бауманке, я слышал?

— Ну да, в прошлом году еще перевелась.

— И как, нравится?

— Учеба как учеба, где-то нравится, что-то нет. К себе в штат что ли позвать хочешь? — ответила она вопросом на вопрос.

— Нет, хочу предложить тебе в фильме сыграть…

— Ну наконец-то, — чуть не подпрыгнула в воздух Инна, — я уж думала ты про меня и не вспомнишь — когда эту, как ее… «Миссию» свою снимал, не вспомнил ведь, а я так надеялась. Что за фильм, когда начинать?

— Фильм по книге Стругацких… помнишь наверно таких, они… то есть он, старший рядом с вами на Вернадского живет…

— Ну помню конечно, смешные они такие и в очочках оба. А что за книга?

— Пикник на обочине.

— Иди ты… я ж ее раз десять от корки до корки прочитала. И кого же там по твоему мнению я смогу сыграть, жену сталкера эту… Гуту?

— Ну что ты, для Гуты у тебя чересчур буйный темперамент, там кого поспокойнее надо, а вот Дина Барбридж, стерва эта холодная и красивая, это как раз тебе впору.

— Ну Дина так Дина, согласная я на все. А сценарий?

— Готов уже, на тумбочке в палате лежит.

— А режиссер, опять ты?

— Не, боюсь не потяну — хотел бы Кубрика пригласить…

— Кубрик…Кубрик… это который «Космическая Одиссея 2001 года»?

— Он самый.

— Ну у тебя и запросы, Сергуня… а на роль папаши Дины, мясника Барбриджа ты не иначе как Николсона хочешь позвать?

— Угадала с первого раза.

— Ух ты, тут надо присесть и переварить все это, — сказала Инна и плюхнулась на скамеечку под цветущей акацией. — Аж голова закружилась.

После минутного переваривания мысли Инны вдруг переключились на совсем другую тематику:

— Слушай, Серега, — и она толкнула меня локтем в бок, — я тут вспоминала на днях свою жизнь (было бы что вспоминать в восемнадцать-то лет, подумал я, но вслух ничего не сказал), и получается, что все самое яркое, что в ней было, с тобой связано…

— Иди ты, — ответил я ей, чтобы что-то ответить.

— Правда-правда, клуб этот отжатый, песни необычные, поездку за джинсами очень часто вспоминаю, купание в святом источнике, а уж твои практические занятия это я вообще не знаю с чем сравнить… это просто космос какой-то.