Пьяная Паучиха (СИ) - Эйта Аноним - Страница 60

  34.

  - Саюшка, скажи пожалуйста, на этой книге нет следов крови?

  Ночь, темнота, юная дева на кровати, часы только-только пробили полночь. Еще бы грозу за окном, и Саю бы решила, что попала в старый черно-белый фильм про призраков и девиц.

  Правда, в фильмах призраки жаждали крови, или хотя бы хорошенько налюбоваться на юную и трепетную плоть, а этому парню до ее плоти, да и до плотских желаний вообще, явно не было никакого дела. Куда больше его в последнее время беспокоила бесплотная богиня, которая на все молитвы молчала, как героический кеттский воин на допросе у злобного захватчика из Валлоу, так что захватчику волей-неволей пришлось переквалифицироваться в сыщика-гадалку.

  Когда Саю пришла из школы, он как раз раскладывал карты.

  А вот сейчас Ланерье протягивал ей книжку.

  Саю включила ночник, протерла глаза и приняла у Ланерье из рук тонкий томик "Приключений бравого реррея в царстве Окоса". Мягкая обложка, светлая полоска от небрежного сгиба по переплету, загнутые уголки страниц. Книгу долго и много читали, и читали небрежно.

  Саю рассеянно перелистнула страничку, и книжка будто сама раскрылась на том месте, куда ее хозяин, видимо, уронил яичницу. Или блин. Что-то такое, масляное, местами чуть присохшее.

  Но крови не было.

  - Нет.

  - А ей можно кого-то убить? - жалобно спросил Ланерье.

  Саю взвесила книгу в руке. Легкая.

  - Вряд ли, - пожала плечами она.

  - Думаешь, эта книга - свидетель преступления? - почему-то громким шепотом спросил Ланерье, и Саю захотелось снова померить ему температуру.

  Танцы на морозе вроде обошлись небольшой простудой и несколькими глубокими царапинами на ногах, но мало ли, инфекция дремала в мозгу и теперь пробудилась, желая захватить и без того порядком помутившийся разум.

  - Что у тебя за вопросы среди ночи? - не выдержала Саю, - Я начинаю беспокоиться...

  - Я тоже, - Ланерье надоело нависать, поэтому он плюхнулся на кровать Саю, заставив ту поджать ноги, - Мару залили соседи, и он попросил переночевать...

  - О, я не знала, - воскликнула Саю, которая в последнее время пристрастилась спать в одной длинной футболке, Ланерье-то ведь как-то все равно было, в чем именно Саю доползала до ванной, и теперь судорожно вспоминала, куда сунула пижамные шорты, - очень неожиданно, а почему ты...

  - Ну да, спит у меня, как убитый. Его сморило до твоего прихода, так что не сердись, что он не поприветствовал тебя, как полагается...

  Саю вовсе не собиралась сердиться. Она вообще не думала, что у нее есть право как-то влиять на решения Ланерье по поводу гостей, но ей было приятно, что тот предполагал такую возможность. Хотя предупредить мог бы и пораньше.

  - Я не сержусь, - на всякий случай сказала она очевидное.

  Ланерье в последнее время был на взводе, слишком нервный, слишком возбужденный. Он так старательно вслушивался, что его успокаивал любой голос, даже голос Саю. Она это заметила, и старалась не оставлять без ответа ничего, что бы он не сказал.

  Если ему для того, чтобы снова почувствовать под ногами пол, а не ту зыбь, из-за которой он в последнее время начал натыкаться на стены, нужно будить ее среди ночи - пусть.

  - Я обшарил его рюкзак...

  А вот это уже было странно.

  - Это же чужой...

  - Просто обшарил, - с ликованием в голосе сказал Ланерье, - мне показалось, так будет правильно!

  - Но это не так. Даже если Лаллей тебе так сказала...

  - Мне был знак, да... Знак! В общем, в последний раз Мара читал что-то, когда у него на районе старушку убили вторым томом какой-то древней классики, и ему в руки попался вещдок.

  "Тебе что, заняться нечем?" - хотела было сказать Саю, но промолчала. Ланерье ведь правда было нечем заняться. Он даже узлы перестал вязать, говорил, сразу расплетаются. Вряд ли Мара сильно обидится на то, что его друг тиснул у него книжку ненадолго. Пусть себе развлекается.

  - Спроси его об этом завтра, когда он проснется, - искренне посоветовала Саю, - думаю, он объяснит, что ему просто нечего читать в автобусе.

  - В автобусе он читает документы, - обиженно сказал Ланерье.

  "В моей поездке в Тьен мне показался удивительным ритм столичной жизни; я решил проехаться по обычному маршруту: мэрия, дом Правления, главное здание ТГУ... и везде в автобусах были люди, много занятых, хмурых, сосредоточенных людей, и люди эти работали, удерживая распечатанные листы на коленях, локтем; карандаши в карманах, ручки в руках, очки для чтения держатся на носу, как приклеенные, в давно продавленной в переносице ямке, даже когда автобус подпрыгивает на очередном ухабе; и я подумал - когда я вырасту, стану ли я так занят? Стану ли я занятым, хмурым, сосредоточенным и безразличным к миру за окном? К этой наскучившей мэрии железного века постройки, к шпилям университета, в который не ходил? У нас в Орехене автобусы старые, и иногда дует из дверей, которые уже лет сто не закрывались до конца, но люди хотя бы не вынуждены работать вне работы, отрывая у жизни еще по чуть-чуть, и читать под этим сквозняком - вот, почему я так люблю..."

  - Саюшка? Саюшка, ты еще здесь? - жалобно спросил Ланерье, не дождавшись ответа, и даже подергал ее за рукав футболки двумя пальцами.

  - А, извини, я просто... Вспомнила кое-что.

  Шель как-то выиграл на школьном конкурсе сочинений, и Лелле зачитала его работу за общим столом. Даже отец похвалил, хотя и сказал, что для юноши Шелека слишком впечатлителен.