Мать наследника (СИ) - Эванс Алисия - Страница 24

- И долго этот кошмар будет длиться? – допытывалась я, смотря на повитуху тяжелым взглядом. В глубине души я понимала, что она ни в чем не виновата, но раздражение из-за ее отказа помочь не отпускало меня.

- У большинства женщин тошнота проходит через пару месяцев, - сдержанно ответила она. – Побольше гуляйте, Ваше Высочество. Пусть боги подарят вам здорового сына. Как жаль, что ваш супруг находится в таком сложном состоянии. Он был бы безмерно рад этой светлой новости. Пусть боги помогут ему и вам преодолеть все трудности, - поклонившись, она вышла из моих покоев.

- Да уж, пусть помогут, - пробурчала я, имея в виду одного конкретного синеглазого красавца.

Словно отзываясь на мои мольбы, под кроватью раздался странный треск. Пришлось привстать и немного перегнуться через край, чтобы рассмотреть источник непонятного звука. К своему безмерному изумлению, я увидела между кроватью и окном плетеную корзину, доверху заполненную фруктами: здесь и мохнатые киви, и зеленые яблоки, и не менее зеленые маленькие бананы, и даже пупырчатый ананас. Я ела эти экзотические фрукты всего пару раз в жизни, и их вкус мне не очень понравился. Сейчас же, глядя на их все эти свежие яства, у меня потекли слюнки, и это вопреки тошноте! Однако, приступать к завтраку я не спешила – на самом верху, прямо в короне ананаса, лежала записка. Развернув её, я увидела растянутый и витиеватый почерк:

«Моя душа и мое сокровище! Я надеюсь, этой ночью ты хорошо подумала над своим поведением и впредь будешь более благоразумна. Не подвергай себя опасности и не нервничай, радость моя. Знай, что ты в безопасности, и никто не посмеет навредить тебе. Я знаю, что ты беспокоишься о «предсказании», сделанном той шарлатанкой. Выбрось это из своей головы. В вашем мире нет настоящих прорицателей, они в моем-то мире настоящая редкость.

Я проконсультировался со специалистами. Мне сказали, что от токсикоза (твоя тошнота по утрам) хорошо помогают кислые фрукты. Если это не пройдет через пару месяцев, то нужно будет беспокоиться. Кстати, родная моя, будь готова к тому, что я намерен присутствовать на родах. Знаю, это не принято, но ты же не думаешь, что я оставлю тебя в этот ответственный момент? Побольше гуляй и думай о хорошем.

P.S. Ты всегда в моих мыслях».

«Побольше гуляй». Легко ему раздавать советы, будучи небеременным. Какие прогулки, когда мой желудок готов вывернуться наизнанку от любого изменения положения? Тем не менее, я взяла один зеленый банан и осторожно понюхала. Странно, но этот запах не вызвал у меня никаких неприятных ощущений. Маленький кусочек кисловатого фрукта, отправленный в рот, тоже не принес очередного позыва срочно наведаться в уборную. В итоге я с относительным удовольствием съела четыре банана, и головокружение вскоре прошло, я смогла встать. Увы, тошнота и недомогание остались.

Чтобы развеяться, я отправилась на прогулку в сад. Свежий воздух помогает, так зачем сидеть в душных комнатах? Стоило отойти от своих покоев, как на меня налетела стайка девушек во главе с Кларой.

- Я так рада! – верещала моя подруга, в буквальном смысле прыгая от радости. – Ты беременна, Адель! Ты смогла зачать ребенка! Пусть боги пошлют тебе крепкого сына и наследника трона! Это спасет нас всех!

Придворные дамы и слуги наперебой поздравляли меня, желали всех благ и то и дело поминали богов. Мне с трудом удалось от них вырваться. Удивительно, какая искренняя радость одолевает людей, многих из которых я знать не знаю. Даже по дороге в сад с десяток незнакомцев поздравили меня и высказали сожаление о том, что мой супруг не может радоваться вместе со всеми.

Но даже в беседке, в которой я уединилась, меня не оставили в покое. Мне не удалось и десяти минут побыть одной, наслаждаясь летним ветерком, как пожаловала главная гостья этого дня. Серпента. Она стала выглядеть даже хуже, чем в первые дни болезни Габриллиона. Глаза впали, волосы потускнели, а взгляд стал более жестким и внимательным. Сразу видно, что в эти дни, пока я наслаждалась близостью с Питом, эта женщина страдала и не спала ночами.

- Мне донесли радостную весть, - на этот раз она даже не спрашивала разрешения войти и нарушить мой покой. Она просто упала на сидение напротив, вперив в меня надменный взгляд. «Она не станет вредить твоей беременности» - всплыли в памяти слова Пита. Если бы не он, я бы начала опасаться Серпенту, слишком уж неадекватный у нее вид. – Ты беременна.

- Да, - коротко ответила я, подняв голову и бесстрашно смотря ей в глаза. Пит защищает меня. Даже когда его нет рядом, мне нечего бояться, он всегда оберегает меня. Только уверенность в своем мужчине помогла мне держаться и принять нападки любовницы моего мужа спокойно.

- Когда я носила Рагнара, то дважды едва не потеряла его, - Серпента резко отвернула голову, глядя куда-то вдаль, - а во время родов началось такое кровотечение, что я фактически побывала на том свете. Не подумай, что я хочу навредить тебе, царевна, - неожиданно сказала она, вновь посмотрев на меня. – Габриллиону нужен законный наследник, от этого никуда не деться. Беременность – это тяжкий труд. Роды – это самое сложное испытание в жизни женщины. Моли богов, чтобы они подарили тебе сына. Если родится девочка, тебе придется несладко – Габриллион не жалует женщин. Придется рожать ещё раз.

- Как он? – спросила я, видя в её глазах съедающую боль за царя. – Габриллиону лучше?

- Нет, - опустила взгляд Серпента, и вся агрессия и злость тут же улетучились из неё. Плечи поникли, словно ни них навалился непосильный груз, из глаз ушла жизнь. – Но и не хуже. Лекари говорят, что у него есть шанс очнуться. Я верю, что Габриллион откроет глаза и проживет еще много лет.

- Я в этом не сомневаюсь, - сама удивляюсь, насколько искренно и честно прозвучали мои слова. Пит не убьет царя Севера, он обещал, что тот вернется к своей обыденной жизни, полной пьянок и гулянок.

- Удачной тебе беременности, - равнодушно бросила Серпента и вышла из беседки, спешно зашагав во дворец.

Глава 21

Зима выдалась очень холодной. Я, выросшая в солнечных садах Юга, среди пальм и каштанов, оказалась не готова к крепким морозам и сугробам высотой в человеческий рост. Признаться, такого холода, как в эту зиму, я не испытывала никогда в жизни. Слуги могли укутать меня в четыре слоя теплой одежды, надеть самую теплую шубу, но стоило выйти на улицу, и морозный воздух очень быстро пробирался к коже, острыми иголками пронзая тело. Поэтому в последние месяцы беременности о прогулках пришлось забыть. Большую часть дня я проводила в покоях. Живот вырос до таких размеров, что мне казалось, стань он чуть больше, и я тут же лопну, как мыльный пузырь. Малыш рос очень активным и мог по несколько часов толкать меня изнутри. Иногда мне казалось, что он танцует, настолько неуемными были его движения!

Пит стал приходить чаще. Наши встречи случались два, а то и три раза в неделю, как правило, в моих комнатах. Пит гладил мой живот, прижимался к нему ухом, целовал его. В те моменты, когда малыш толкался, стоило отцу прикоснуться к животу или вдруг оживлялся, услышав его голос, лицо Пита озаряла самая счастливая улыбка из всех, которые только можно представить. Он ждал рождения этого ребенка так, как никто другой. Я побаивалась родов и волновалась, а он считал дни до них.

Вопреки предостережениям Серпенты, моя беременность протекала идеально. Утренняя тошнота перестала одолевать меня ровно на третьем месяце, и я надолго забыла о любых неудобствах, связанных с моим положением. Только теперь, на исходе беременности, мой живот достиг гигантских размеров, мешая спать, ходить и даже кушать.

В последний месяц зимы морозы стали совершенно дикими. Северное море замерзло, люди старались не выходить на улицу без надобности и даже не выпускали из помещений животных. Как назло, в один из самых холодных дней котельная, находящаяся глубоко в подвале дворца, сломалась, стены покоев остыли, и мороз проник в наши спальни. Мне пришлось укутаться в две шубы и накрыться одеялом, чтобы не замерзнуть. Боюсь представить, что ожидает малыша, если он решит родиться в это время.