Сбежавшая игрушка (СИ) - Эванс Алисия - Страница 39

Все присутствующие, кроме оборотня, сидели с потрясенными лицами. Даже Артур, и тот, открыв рот, не стесняясь смотрел на мою грудь. Вдруг мне стало холодно, кожа покрылась мурашками.

— Немедленно оденься, — ледяным голосом приказал Сандр. Он не повышал голос, но в повисшей тишине его слова прозвучали особенно громко. Почему-то я тут же подчинилась, натянув сверху кофту и застегнув её на все пуговицы. Лектор стоял, уронив челюсть едва ли не до пола.

— Зачем вы это сделали? — прошипел Сандр, яростно сверля глазами бедного старичка. От оборотня исходила почти осязаемая угроза и плохо управляемая злость. Поняв, что капитан нашей команды обвиняет его, а не меня, лектор вдруг пришел в себя и, поправляя монокль, начал возмущаться:

— Что я сделал?! — взвизгнул он. — Я всего лишь попросил снять верхнюю одежду! Откуда мне знать, что она под ней ничего не носит! Вы ещё более распущенная, чем я о вас думал! — презрительно изрек старикан, метнув в меня высокомерный взгляд.

Я уже хотела было возмутиться и ответить ему что-то остроумное и грубое, но Сандр вдруг начал подниматься из-за стола. Выглядело это очень внушительно, с его-то ростом и фигурой. Перекошенное и покрасневшее лицо тоже добавляло впечатлений.

— ВЫ заставили её снять одежу, хотя не имели на это никакого права! — прорычал оборотень, а старик, похоже, здорово испугался: у него задрожали коленки, рот открывался и закрывался, а глаза сделались как два блюдца. — Даже мне было понятно, что у неё под этой кофтой ничего нет, а вы настаивали на том, чтобы она публично разделась! — кричал Сандр, и от его сильного и властного голоса дрожали стены. Все замерли, а лектор аж побледнел.

— Я не собираюсь оправдываться за распущенность кикой-то куртизанки! — взвизгнул старикан.

А вот это он зря. Мне, конечно, за «куртизанку» обидно, но вот Сандр двинулся на беднягу, явно намереваясь сделать с ним что-то нехорошее.

Я вскочила со стула и бросилась к оборотню, преграждая ему путь. Встав перед ним, уперлась руками в грудь, заставляя остановиться.

— Сандр, не надо, — умоляюще прошептала я. Он в таком состоянии, что сейчас убьет его и даже не заметит этого. — Пожалуйста, сядь.

— Отойди, — отрывисто приказал он, но я не подчинилась. В его голосе проскользнула сила, но я смогла ей сопротивляться.

— Сандр, успокойся, — почти заплакала я, когда он сделал попытку отодвинуть меня с дороги. Не знаю, чем бы это все закончилось, но на помощь пришел Артур. Он положил руку на плечо друга и серьезно попросил:

— Серьезно, дружище, сядь, — и вроде бы это дружеское похлопывание, но я видела, что вцепился парень в него неслабо. — Если ты его убьешь, то все провалишь, — едва слышно шепнул он ему на ухо, и Сандр, понимая, что Артур прав, сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Я практически повисла у него на руке, испугавшись того, что он может сотворить по моей вине.

— Я требую замены лектора, — зло бросил оборотень в сторону бледного и перепуганного старикана.

— Это возмутительно! — попытался возмутиться тот.

— Вы думаете, я не слышу запах возбуждения от вас?! — рявкнул Сандр, и Артур снова попытался его удержать, к счастью, удачно. Лицо старика удивленно и оскорбительно вытянулось. — Как вас вообще сюда допустили?! Такого извращенца должно игнорировать любое более менее приличное общество! Выйдите вон, пока я окончательно не вышел из себя!

В общем, лекция сорвалась. Всех нас отправили по домам, и только Сандр остался разбираться с администрацией. Мне было ужасно стыдно за свое поведение, хотелось провалиться сквозь землю. Ну, зачем я выкинула этот финт?! Объяснила бы все спокойно, к чему было раздеваться?! Дура, настоящая дура! Теперь у Сандра, да и у всей команды, начнутся проблемы. Из-за меня! Я всем приношу одни неприятности.

Через два часа напряженный и злой оборотень вернулся.

— Лектора уволили, завтра пришлют нового, — резко произнес он, а потом схватил меня за локоть и потащил в свою комнату.

— Полегче там! — крикнул нам в спины Артур.

Сандр не слишком нежно впихнул меня в свою комнату, захлопнул дверь и развернулся ко мне. Взгляд у него был такой горящий, что стало страшно. Сделав шаг назад, спиной врезалась в стену и поняла, что бежать некуда. Оборотень двинулся на меня, с таким злобным видом, что я по-настоящему испугалась. Он подошел вплотную и упер руки в стену, по бокам от моей головы. Я в ловушке.

— Значит, любишь уверенных в себе мужчин? — задумчиво спросил он. Я осмелилась поднять голову и чуть не обожглась о его взгляд: горящий и колючий, как крапива. Я молчала, не зная, что ответить, ведь эта фраза была сказана мной на эмоциях, ничего конкретного я не имела в виду. — Которые не стесняются заявлять о своих желаниях? — это прозвучало тихо, и оттого ещё более зловеще. — Что ж, вот мое желание! — Сандр вдруг схватил меня за плечи и развернул лицом к стене, затем его руки одним движением спустили с меня штаны до середины бедер. Не успела я опомниться, как ягодицы обжег сильный удар. Это был не шлепок, которым он награждал меня во время занятий любовью, а самый настоящий болезненный удар по попе.

За ним последовал второй, от которого я вскрикнула, потом третий, четвертый… Не меньше десяти ударов рукой, от которых моя пятая точка почти горела. Только когда я не выдержала и как ребенок расплакалась, Сандр натянул обратно мои штаны и прекратил это унизительное наказание.

Я даже не сделала попытки повернуться к нему. Было стыдно смотреть оборотню в глаза после такого. Стыдно за свою выходку на собрании, стыдно за то, что доставила проблемы, стыдно за такое наказание и за понимание, что я его заслужила. Я просто стояла и беззвучно плакала, обняв себя за плечи и прижавшись лбом к стене.

— Ладно, всё, — выдохнул Сандр, положив руки мне на талию. — Иди сюда, — это прозвучало нежно, но мне было плевать — я захлебывалась слезами. Когда оборотень понял, что с моей стороны нет даже попытки отлипнуть от стены, сам развернул и прижал к своей груди. Меня это почему-то совсем не успокоило, а даже наоборот. Теперь я рыдала ему в рубашку, в голос, навзрыд.

В запахе Сандра уже не было и следа злости или недовольства, но явственно выделялся привкус горького сожаления, жалости и чего-то особенного, присущего только оборотням. Странный аромат, который я бы истолковала как «инстинктивное желание оградить» или как-то так.

— Всё, не плачь, прошу тебя, — шептал он, наглаживая мои волосы и покрывая поцелуями макушку, висок, глаза. — Я дурак, Поля, я идиот, прости меня. Только не плачь, только не плачь… — он перешел на шепот, крепко обняв меня, заставляя прижиматься ухом к его груди. Я слышала, как бьется его сердце. От рыданий началась икота и было сложно говорить. Сандр схватил стоявший на подоконнике стакан воды и поднес к моим губам, вынуждая сделать несколько глотков. Потом подхватил на руки и вместе со мной лег на кровать. Я оказалась лежащей на его груди, с распухшим носом и красными глазами.

Сандр гладил меня, что-то шептал, но я не слушала. Плакать перестала, но такое ощущение, словно в груди у меня образовалась огромная дыра. Как он посмел так поступить?! Так унизительно, больно и низко… Хотя я понимала, что Сандр не применял и четверти своей силы, но все равно попа саднила. Подумать только! Отшлепал меня как маленькую девочку! Да лучше бы прилюдно наорал, обозвал, высказал все, что думает о моем поступке, но вот так, наедине, голыми руками…

— Больно? — Сандр вдруг опустил ладонь на мою ягодицу и начал гладить. Я молчала. Вообще не хотелось разговаривать с этим…оборотнем. Роб недавно толкнул меня и навсегда потерял доверие, а этот натуральным образом побил! Пусть и очень своеобразно. Сандр все ждал моего ответа, а я лежала, думая о том, что не так уж долго продлился мой первый в жизни любовный роман. — Прости меня, — снова повторил он и встал, перевернув меня на живот. Приспустил мои штаны и, скорее всего, оценивал нанесенный вред. Я ожидала чего угодно: предложения позвать врача, отнести меня в целительский корпус или нанести мазь, но точно не того, что он поцелует меня в ягодицу. От прикосновения горячих и влажных губ дернулась, но Сандр мягко удержал меня на месте. Вместо поцелуев начал дуть на больное место, и это и вправду помогало и облегчало неприятные ощущения. Вскоре он снова приступил к зацеловыванию поврежденной части тела, и ничего удивительного нет в том, что вскоре в его запахе появилось возбуждение.