Берлин - Париж: игра на вылет (СИ) - Чернов Александр Викторович - Страница 13

- Но что там, Ваше величество?

- Луи Баттенберг, которого мы с таким тяжким сердцем отправляли в Петербург, не только преуспел в своем деле, он совершил в России маленькое дипломатическое чудо. Я на днях получил от него шифрованный отчет из Стокгольма, о котором пока знаем только мы с лордом Эшером. Тебе - третьему - надо с ним ознакомиться. И больше пока никому. Кабинет все узнает, но в свое время. Сначала мы обсудим военно-морскую часть этого послания, она, а как ты убедишься, крайне серьезна, и придем по ней к согласию.

- Но почему не из русской столицы или из Киля, а с обратной дороги?

- Осторожность не лишняя. Кое-кто считает, что новая тайная полиция царя весьма эффективно работает. Не хотелось бы, чтобы с этим письмом ознакомились не только мы.

***

Когда Фишер оторвался от чтения послания лорда Баттенберга, бывшего не только зятем русской царицы, но и до недавнего времени начальником разведки Ройял Нэйви, его физиономия лучилась таинственной улыбкой Джоконды.

- Ну, и как тебе? – прервал подзатянувшуюся паузу Эдуард, - Смакуешь?

- Да. Пожалуй, все намного лучше, чем мы могли бы рассчитывать. Но почему?! Они действительно нас так сильно страшатся, или тут зарыто нечто более интересное?

- Конечно, решение Николая подписать с кайзером новый Договор перестраховки, нас порадовать не может. Однако, с его утверждением, что это вполне адекватный ответ на наше Ententecordiale с французами, поспорить трудно.

С другой стороны, это вовсе не тот формальный оборонительный и наступательный военный союз «на все случаи жизни», на котором настаивал Вильгельм. Таким образом, главная цель его блиц-визита в Петербург не достигнута.

Хвала Всевышнему, но царь действительно боится или, скорее, принципиально не желает столкновения с нами. Возможно, тут сыграло определенную положительную роль и то обстоятельство, что Алиса – внучка моей матери, а Баттенберг женат на ее сестре. Не зря лорд Луис пишет, что императрица лично встретила его на вокзале.

- Вполне допускаю, сир. Однако, возможно и то, что русские просто желают для себя большей свободы рук и нашей уступчивости на предстоящем мирном конгрессе, а кроме того не хотят отказываться от французских заемных денег.

- Логично, Джек. Тоже вполне логично…

- Но, по-моему, весь этот примирительный настрой царя мог быть вызван скорее тактическими соображениями. Русские осознают свою временную слабость в Финском заливе и опасаются за свои возвращающиеся с Дальнего Востока корабли. Ведь, в самом деле, момент просто исключительный. В случае чего, мы запросто могли бы их…

- Позволь мне с тобой принципиально не согласиться, мой воинственный Джек. Они прекрасно понимают, что на авантюру мы не пойдем, тем более при раскладе, имеющемся сегодня. Не только прямое нападение, но даже и история, подобная той, что некогда имела место быть с эскадрой Сенявина, сейчас не в наших интересах.

Я больше склоняюсь к тому, что этот перестраховочный договор царя с Вильгельмом вовсе не дань сиюминутным трудностям русских. Похоже, Ники действительно настроен на сохранение европейского мира на долгие годы. Разве не о том же говорит его решение в области военного кораблестроения? Ты до конца осознал, что это значит?

Царь намерен почти на четверть сократить линейный флот! Тем самым показывая и нам, и кайзеру, что не собирается включаться в гонку морских вооружений, направленную против интересов Великобритании. Надежды Вилли и столь любезного ему господина Тирпица противопоставить нам суммарный потенциал их собственного флота и мощного, к тому же обогащенного бесценным боевым опытом русского, в ближайшей перспективе вылетают в трубу.

Кроме того, вместо постройки следующей шестикорабельной серии линкоров, чего мы с тобой так опасались, царь собирается в ближайшие годы лишь возместить новым кораблестроением убыль в броненосных крейсерах, которых у него и до войны было – кот наплакал. Причем, и это уже третье подряд фиаско Вильгельма, Николай решил поручить их разработку, а возможно и постройку головного корабля, нам. Виккерсу. А вовсе не германским фирмам, на что кайзер самодержца, несомненно, всячески уговаривал. Но весь немецкий профит – несколько дестроеров и парочка легких крейсеров для Вулкана, Шихау и Круппа. Я бы назвал это утешительным призом.

Кстати, теперь я совершенно не склонен считать коммерческие успехи пройдохи Захарофа в Петербурге единственно лишь его заслугой. Очевидно, что мы имеем дело с политическим решением самого царя и его военно-морского окружения. Баттенберг ведь не просто так упомянул о Русине, Гейдене и Банщикове в этой связи. Нам с тобой надо пристально присмотреться к ним всем.

- Но при этом царь готов допустить германцев до святая святых, до своих верфей. Я понимаю, конечно, что ему хочется, воспользовавшись удачной конъюнктурой, в темпе провести их модернизацию. Но отдавать на сторону такие пакеты акций, это…

- Это тоже политическое решение. Только жертвуя определенным куском прибылей и открывая некоторые карты, можно быстро наверстать технологическое отставание с иностранной помощью. Ты не хуже меня знаешь, что германские инвестиционные деньги дешевле наших, а качество продукции уже вполне сопоставимо, к сожалению.

Кроме того, Виккерс тоже получает там свою долю. Да еще какую! Адмиралтейские верфи и заводы Петербурга. Американца этого, Крампа, царь тоже не обделил, конечно. Разумная практика рачительного хозяина, не желающего класть все яйца в одну корзину.

Что касается Армстронга, то, как пишет Баттенберг, к нему у Николая отторжение на уровне враждебности. Но его можно понять: в конце концов, ведь именно эта наша фирма выстроила почти две трети японского линейного флота, а на половине остальных их кораблей стоят ее пушки. Вернее, стояли. Посейдон хорошо пополнил свой арсенал…

Короче говоря, такие новости заставляют меня посмотреть на ситуацию под иным углом зрения, друг мой. Наше предложение, переданное через лорда Луиса, попало точно в цель. И помяни мое слово: я не сомневаюсь, что скоро русские согласятся обсудить с нами всеобъемлющее размежевание зон влияния в Азии.

- Допустим. Но ставлю сто против одного, что они потребуют для начала, как нашей покладистости в деле заключения их мирного договора с Токио, так и окончательного решения вопроса с турецкими проливами. Причем в духе их предложений от 98-го года. Вот только на что-либо подобное мы пойти не сможем.

- Я бы не был столь категоричен, Джек. Каждый вопрос в политике имеет свою цену. Каждый. Что же касается японцев, на натаскивание которых мы потратили столько сил…

Черт возьми! Ну, кто мог ожидать такого решительного их разгрома?! Мы считали, что, даже проигрывая «по очкам», эти желтомазые джентльмены проявят свои знаменитые самурайские качества фокстерьера и, истекая кровью, причинят русским армии и флоту такой урон, что в репертуаре русско-галльского кабаре наша милая шалунья Марианна станет впредь играть только главные роли. В таком случае наглец Вилли оказался бы в положении загнанного волка, обнесенного красными флажками. А что мы имеем теперь?

- Что, сир?

- Издеваешься? Теперь нам придется признать, что четыре года внешней политики Великобритании - моей политики - спущены в ватерклозет, и надо все начинать сначала! Желание русского царя с нами договариваться, я лично расцениваю как подарок судьбы. И веский повод поприветствовать умницу Луи Баттенберга членом Тайного совета и кавалером Большого Креста ордена святых Михаила и Георга.

- Договариваться - это замечательно. Но, сир, позвольте мне надеяться, что хотя бы персидская нефть не станет предметом торга. В противном случае, при всем уважении к Вашему величеству, мне останется лишь просить об отставке…

***

Несколько забегая вперед, можно сказать, что объективным итогом этой дружеской прогулки короля и Первого морского лорда во время охоты, станут серьезные изменения в корабельном составе Ройял Нэйви. По сравнению со списком из известной нам истории, конечно. Новые вводные полученые Фишером, приведут и к увеличению числа кораблей, и к их определенным качественным улучшениям. Но с точки зрения Руднева, Банщикова и Балка такое развитие событий представлялось вполне ожидаемым.