Следящий за горизонтом (СИ) - Сапрыков Николай - Страница 12

Голова готова была разорваться от напряжения. Дрожащими руками Майкл поправил очки, которых на месте не оказалось. Он даже не может заставить себя открыть глаза.

С первым вздохом наружу вырвались самые яростные, самые громкие вопли, которые когда-либо позволял себе Майкл. Его существование в таком виде скоро оборвётся, и он ничего не может с этим поделать.

Когда он наконец раскрыл глаза, то ничего, кроме слепящего белого света, не увидел. И лишь те запахи, давно затёртые в воспоминаниях запахи, заставили Майкла умолкнуть. Он неуверенно вдохнул.

…4.3

На улице было грязно. Запах сырой земли стойко закреплялся в сознании Майкла как запах утраты чего-то привычного, хотя он и не собирался думать ни о чём подобном. Сегодня они гуляли с рыжеволосой Лори, за которой Майкл зашёл по адресу, который ему оставила Альбертина. Медсестра тогда сказала, что он может приходить в любой день, когда захочет, что двери их дома всегда открыты. Лори это подтвердила.

«До чего странные люди, — думал Майкл. — Всё напоказ, открыто». Подобное отношение было чуждо ему. Как и любое другое межличностное отношение. Даже с самым близким человеком у них не было полного контакта никогда. Мысли об отце с тех пор, как он умер, не трогали Майкла очень уж сильно.

Сейчас он гулял с прекрасной девочкой, смотрящей вокруг с таким азартом, какого, казалось, у Майкла не было никогда. Блеск в глазах Лори был необъясним для Майкла, он не видел ничего в тех вещах, которые время от времени восхищали её. Какие-то мелочи, которые Майкл чаще всего оставлял без внимания, были частью самой Лори. Она существовала, принимая непосредственное участие в каждом моменте своей жизни. Майкл лишь любил наблюдать со стороны, и его это нисколько не смущало. Его всё устраивало.

— И ты всегда такой? — сбегая с моста, спросила Лори.

— Какой такой? — не меняя скорости, Майкл следовал за ней, держа руки в карманах.

— Ты как будто не хочешь жить счастливо. Однообразный какой-то, загадочный.

— Возможно, нам нравятся разные вещи.

— Может. Мне вот нравятся путешествия. Ты много где был? Я несколько раз к тёте ездила в Италию. К другой тёте. У них вкусно кормят. А с тётей Сарто мы собираемся скоро поехать в Германию, в Мюнхен.

— Зачем? — Майкл пнул камешек, который отпрыгнув от неровности брусчатки, угодил в ногу навстречу проходящему мужчине.

— Ну, там же красиво, столько нового, интересного. Другая жизнь, всё такое. Тебе же нравятся красивые виды, верно? Ты любишь смотреть. Так их там полно.

— Жизнь везде одна. Может как-нибудь и доведётся посмотреть на другие города вживую.

— Не будь таким скучным! — Лори указала на карусель подле небольшого пруда. — Пойдём туда. Мне дали немного денег, мы можем развлечься. Нам даже ещё хватит на пиво.

— Пиво? — Майкл остановился. — Я наверно пас.

— А я выпью. Только не слова тёте. Я тебя ещё научу развлекаться по-взрослому.

— Потом, может быть.

Они шли дальше, взявшись за руки. Их заинтересованность друг в друге росла с каждым новым рваным диалогом. Майкл сегодня чувствовал себя уверенно и непринуждённо — у него появилась подруга, он был одет в новые чистые вещи, появился дом, где вроде как его были рады видеть без особого повода. Майкл стал чаще улыбаться.

Карусель, в которую сейчас забирались Майкл и Лори, представляла собой огромную колонну с вращающимся диском, к которому на цепях были закреплены одноместные сидения. Майклу ни разу не приходилось кататься на подобной штуке, и он с интересом наблюдал, как его и Лори закрепляют на сидениях. После непродолжительной паузы вся конструкция вокруг колонны начала подниматься, и перед Майклом открылся вид, от которого глаза последнего расширились, а лицо отражало искреннее удивление.

Вид на этот город практически с высоты птичьего полёта. Ощущение обособленности от этого мира, возможность наблюдать за ним и быть неприкосновенным. В этот самый момент, после всего пережитого, он впервые за долгое время почувствовал себя свободным. Свободным абсолютно от всего. Свободным от мелочных переживаний и пресловутых мирских целей. Он наблюдал и ощущал максимальное удовлетворение. Именно удовлетворение — в понятие «Счастье» он не верил. Он вообще во многое не верил. Но сегодня поверил в фатум. И Майкл чувствовал, что его доля притязаний в этом мире будет крайне скромной.

Всё быстрее и быстрее, карусель кружилась, повергая в радостный крик всех участников этой забавы, и лишь Майкл, вцепившись мёртвой хваткой в специальные накладки для рук на цепях, молча, кружил вслед за всеми. Он тоже получал удовольствие, но какое-то другое. Странное, не похожее само на себя, удовольствие.

В тот самый момент, когда карусель остановилась, и их уже опустили на землю, Майкл ощутил, насколько сильно он сжимал поручни-накладки руками. Настолько, что уже через несколько часов на ладонях образовались ссадины. На лице Лори отражалось восхищение, и он очень быстро забыл о боли в руках.

На улице уже как полчаса стемнело, вдоль плохо освещённых дорог то и дело сновали автомобили, с соседней улицы доносились застольные песни и громкие пьяные возгласы.

Лори таки настояла на своём, и Майкл, сидевший рядом, тоже вместе с ней потягивал пиво. Запах спирта теперь не был таким токсичным, каким он его знал до недавнего времени.

— Ты живёшь там же? — спросила Лори.

— Да, квартира теперь моя. Ко всему прочему, городской центр помощи будет содержать меня до совершеннолетия. Меня даже в детский дом не отправят. Это хорошо, ведь мне туда не очень-то и хотелось.

— Рада за тебя. Что за городской центр помощи?

— Не знаю, — Майкл отпил из бутылки. — Ты пойдёшь со мной гулять ещё?

— Ты не лезешь за словом в карман, как сказала бы тётя. Думаю да, с тобой… интересно. Я вот к своим восемнадцати годам планирую уже посетить не меньше десяти стран. Доучить, наконец, итальянский. Вообще не хочу останавливаться на месте. Может, составишь мне компанию…

— Там посмотрим, — Майкл поднял голову, — на небе ни одной звезды.

— Что? А, да. Ни одной.

— Когда они последний раз были, — проговорил Майкл, облокотившись на выступ бордюра.

— Вчера, — Лори приняла ту же позу.

— Вчера я наверх не смотрел.

— Звёзды-то были.

— Для меня нет, — он снова посмотрел вперёд.

Майклу не хотелось сейчас разговаривать, не хотелось болтать ради того, чтобы болтать. Он в гордом молчании провожал взглядом одну машину за другой. Лори что-то рассказывала, очень оживлённо жестикулировала, но Майкл уже не мог уловить суть разговора. Он лишь взял её за руку снова, и этого оказалось вполне достаточно. Она довольно улыбнулась, сказав под конец только лишь одно:

— Тебе нужно открывать себе жизнь, Майк. — В её глазах было сочувствие и причастность.

— Так я и живу.

…1.1

Майкл, наконец, понял, чем так остро пахло от его одежды. Это был запах золы. Судя по всему, он изрядно извалялся в ней, пока катился по земле. Белая рубашка на теле Майкла превратилась в измазанную тряпку, светлые джинсы — в робу чернорабочего. Длинные засаленные волосы заползали на глаза. Майкл встал на четвереньки, продолжая глубоко и надрывисто дышать. На поверхности было прохладно. Вследствие стресса, а так же отсутствия обуви на ногах Майкла, его конечности начали быстро холодеть и мёрзнуть.

Только сейчас он обратил внимание на шум, который стоял слишком явно рядом, чтобы исходить из под земли. В звуке не было ничего таинственного, необычного, зловещего, и как ни странно, именно обыденность гула, что расходился вокруг, пугала Майкла. Звук напоминал работающий двигатель.

Максимум, что смог разглядеть Майкл без очков, это размытые контуры, которые образовывали очертания неких живых существ. Каково было облегчение, когда с приближением одного силуэта, поднявшись, Майкл смог убедиться, что перед ним стоял человек. Значит, ему смогут помочь. Хотя бы попробуют. Откуда они тут?