Тень Скорпиона - Плахотин Александр - Страница 43

Врата захлопнулись, и Инвар остался один.

Он почувствовал себя совершенно обессиленным — хотелось заснуть и никогда больше не просыпаться.

Сделав шаг к запертым дверям, он поскользнулся, наступив на оброненный Каясом меч. Немного постояв, недоуменно разглядывая находку, Мийяра все же решился подобрать трофей.

Когда дрожащие пальцы коснулись рукояти, оружие загорелось желтым пламенем и взвилось, обручем охватывая шею победителя.

Инвар закричал, силясь сорвать сжигающую кожу стальную петлю…

…Когда чародей наконец пришел в себя, на его шее, под самой скулой, обозначился рисунок причудливого зверя, имя которому — Скорпион.

— БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ДЕВИН КАЯС, ПРИНЕСШИЙ В МОЙ ДОМ ГОРЕ И БЕСЧЕСТЬЕ, ПУСТЬ ПОКАРАЕТ ТЕБЯ НЕБО, ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛ, И ДА НЕСТИ ТЕБЕ РАСПЛАТУ И ПОСЛЕ СМЕРТИ!!! — На Каяса смотрело искаженное болью и безысходной ненавистью лицо Ень-Иро.

Старый друг, в грязных лохмотьях, с обрывками веревок на руках, слился с облаками и, растворившись, оставил вместо себя прекрасную женщину.

— Вига? — Каяс преклонил колени.

«Поднимись», — безмолвно приказала богиня.

— Я… я… — Пораженный увиденным, смертный остался на месте. — Я НЕ ЗНАЛ!!! — Он поднял голову.

«Теперь знаешь. Но приговор тем не менее вынесен. Единственное, что я могу сделать для своего верного слуги, так это только… смягчить его».

Взмах невесомой руки — и перед глазами мертвеца все завертелось по-новому.

Загрузив хворостом широкие санки, Батата вместе с дочерью уже собиралась назад, в деревню, когда отчетливый стон заставил ее остановиться.

— Мама, это там… — Соплюшка уверенно показывала в сторону обледенелой реки.

Опустив вязанку на землю, женщина, ухватив топорик поудобней, двинулась в указанную сторону.

По колено проваливаясь в снег, они вышли к берегу Келебсира.

У самого берега, в дымящейся яме, лежал человек.

Женщина подошла ближе, держа оружие наготове.

— Он что, с неба свалился? — шепнула девочка, дергая мать за подол изношенной шубы из овчины.

— Отстань! — Крестьянка вытянула шею, силясь рассмотреть лежащего.

Тот снова застонал и повернулся на бок, прижимая колени к животу. Только сейчас до Бататы дошло, что мужчина был абсолютно голым.

— Так кто ж тебя так, родненький? — Опустилась селянка рядом, осторожно берясь за костлявое закопченное плечо старика.

Он через силу поднял голову, невидящими глазами отыскивая вопрошавшую.

— Ге… гдхе… — прохрипел он, вытягивая дрожащую руку.

Батата, быстро скинув с себя шубейку, попыталась укутать ею страждущего. Старик глухо вскрикнул и, отстранившись, забился от боли в обожженном теле. Сообразив, женщина с дочерью принялись бросать на него снег. Вскоре мужчина прекратил стонать и теперь лишь беззвучно плакал, мотая безволосой головой.

— Звать-то тебя как? — Батата прикидывала про себя, как будет лучше: погрузить его на санки и дотащить до деревни или оставить здесь и отправиться за помощью.

— Ка… я… Каял… Кла… Кан… — и закашлялся, окрашивая бесцветные губы кровью.

— Калина, наверное. Ой, а это что? — шмыгнула носом девчонка, указывая на тощую шею, где пульсировали тонкие вены, отчетливо проявляя рисунок не то страшного зверя, не то насекомого.

С тоской посмотрев на дрожащую под ударами дверь, Скорпо продолжал меланхолично растирать в плошке высушенные грибы.

— Проклятый колдун! Если ты не боишься заглянуть в глаза смерти, выходи принять ее от честной стали! — надрывался на улице очередной воитель.

Осторожно попробовав пальцем ингредиент будущей смеси, Инвар Мийяра продолжил опостылевшую работу.

— Выходи, отца твоего в схад и в печень! — Ругательство сопровождалось сильнейшим толчком, от которого затрещали толстые дубовые доски. Видимо пиная, проходимец отбил ноги и решил теперь с разбегу толкнуть дверь плечом.

С большой неохотой Скорпо отложил в сторону плошку и подошел к двери.

На улице послышались удаляющиеся прочь шаги, потом кто-то громко, даже сильнее, чем то было нужно, выдохнул и побежал.

Досчитав про себя до семи (не больше и не меньше), Скорпо быстрым отработанным движением открыл все три засова и, шагнув в сторону, широко распахнул дверь… Не забыв при этом, картинно отвернувшись, зажмурить глаза.

Судя по дуновению ветерка, что-то под перезвон, наверно, целого арсенала влетело в дверь и, не останавливаясь, проследовало дальше, в глубь пещеры, пока предусмотрительно выставленный рабочий стол не остановил это.

Грохот, вопли боли, ругань, совсем уже непонятные скребущиеся звуки. И Скорпо, критически поджав губы, открыл глаза.

— А ведь все могло быть и хуже… — покачав головой, провозгласил маг, подходя ближе к ворочающемуся в осколках битых сосудов и приборов пришельцу.

В ответ тот натуженно замычал, держась обеими руками за пах. Шлем с шикарными разноцветными перьями, широкий тяжелый меч, здоровенный треугольный щит, боевой топор, колчан со стрелами и арбалет вояки бесполезно валялись вокруг.

Что-то бурча, ратоборец повернулся на бок, силясь привстать. Мийяра неторопливо столкнул с края стола чудом уцелевший запечатанный кувшин с козьей мочой прямо на белобрысую голову горе-рыцаря. Глаза пришельца закатились, тело судорожно дернулось, и он затих.

Неудержимая вонь мгновенно наполнила прихожую. Чародей недовольно поморщился, взял с полки моток крученой веревки и, стараясь не испачкаться, принялся вязать парня. Покончив с этим, он придирчиво взглянул на содеянное:

— И никакой магии… — И вышел на улицу.

На земле цвела весна. Легкий ветер чуть шевелил показавшуюся травку, в лесу переливался хор вернувшихся издалека птиц. Дышалось свободно и легко, хотелось просто жить…

Скорпо снова поморщился, отгоняя зловоние, идущее из пещеры, и направился к привязанному к дереву боевому коню. Рыжей масти жеребец настороженно покосился на приближающегося незнакомца, потянул широкими ноздрями воздух и недовольно захрипел, мотая головой.

Оценив ситуацию, Мийяра не стал рисковать, отложив «знакомство» на потом. Его внимание привлекли лежащий рядом с лошадью тощий мешок и сложенная одежда.

Нисколько не стесняясь, волшебник начал рыться в чужих вещах. Поочередно на землю легли баночка с зеленой вонючей мазью, по-видимому, «чудесным бальзамом», штопаное-перештопаное нижнее белье, запасные штаны, несколько долговых расписок да нехитрая утварь — медная потертая чаша и медное же широкое блюдо. Из съестного в мешке было только несколько зачерствелых крошек, а о вине, на которое так надеялся мастер Скорпо, оставалось мечтать и далее.

— Придется опять на Перекресток ехать! — в сердцах сплюнул Инвар и занес ногу, чтобы пнуть мешок, но сдержался, аккуратно сложил все обратно в суму, будто никто ничего не трогал.

«Ну, оружие я продам, — заложив руки за спину, волшебник, не торопясь, шел к своему жилищу. — Что с конем делать? В руки он мне не дастся — покалечит, да и этот схадов олдоу в петлю полезет, но за верного друга горло порвет… По крайней мере, попробует. Может, их обоих на мясо пустить? Все равно жрать-то нечего…»

Магик остановился, представив этого малого целиком жарящегося на вертеле. Выглядело не совсем аппетитно, и видение растаяло, а в голодном желудке лишь екнула пустота.

«Когда этот Ра наконец соизволит притащиться? Вторую неделю никаких вестей! Еще пара дней, и придется самому отправляться… — Скорпо продолжил путь. — А может, этого придурка подпрячь? Нет, не пойдет…»

Размышления прервал горестный вопль. Чародей удивленно замер и уставился на кое-как выползшего змеей на свежий воздух охотника на колдунов.

— Развяжи!!! — срываясь на бабский визг, встал тот на колени, силясь подняться на ноги. — Кому сказал — развяжи и дерись со мной, как подобает мужчине.