Горячий контакт (СИ) - Леконцев Олег - Страница 59

– Покажи-ка вначале запись из кабины, – попросил Ладыгин.

Из этого почти ничего не вышло. Большая скорость и крутые маневры по вертикали, горизонтали, диагонали и т. д. привели к мельтешению картинок.

– Как же ты не врезался, – ахнула подошедшая Валя. Мне самому стало не себе. В кабине машины я сидел на адреналине, а здесь, в спокойной обстановке, гормоны не помогали.

– Любаревич, – переключился Ладыгин на медика, – а вы что здесь делаете?

– Меня вызвали, сказали, что кому-то из пилотов плохо, – возмутилась Валя. Как и любой представитель женского пола, она оставляла последнее слово за собой.

– Нет, у всех есть отмазка, – завелся комдив, – один я на совещании в штабе округа выгляжу дурак дураком. У меня де и медики самые красивые и пилотов я отбираю со всей России. Картина «Утро помещика» и только. Оказывай помощь и не мешай нам.

В принципе, кибер-медики комбинезонов уже оказали помощь. Я совсем не понимал, зачем вызвали медика по такому пустяку. Валя быстро проверила самочувствие пилотов, двоим все же вколола по уколу, по моему представлению только для демонстрации своей полезности, и укоризненно обратилась ко мне:

– Товарищ полковник, вы все-таки учитывайте возможности пилотов. Ведь это молодые люди, почти мальчики.

Я с интересом уставился на сказавшую глупость красавицу, а Мишка Самарин обиженно добавил:

– Я старше товарища полковника на год.

Пилоты крепились, сдерживая смех, но не выдержали и захохотали. Валя сначала обиделась, а затем засмеялась со всеми.

– Ничего, – сказал Ладыгин, – я тоже иной раз забываю о возрасте товарища полковника. Давай рассказывай.

Я поставил самый медленный режим и начал экзаменовать пилотов:

– Олин, как я набрал такую скорость за две секунды?

– Двигатель и ракетное ускорение.

– Мимо. Подготовишь конспект на тему «Способы наращивания скорости Су» и сделаешь доклад. Шахов.

– Форсаж, товарищ полковник.

– Молодец! В награду следующий вопрос: за счет чего совершен маневр?

На экране планшетника сушка вопреки всем законам гравифизики резко развернулась на 180 градусов. В реальном бою, если бы меня преследовал противник, ему бы представился неприятный шанс получить пушечную очередь.

– При помощи реактивного двигателя, товарищ полковник!

Я досмотрел сюжет, перемотал обратно, просмотрел еще раз и недоуменно спросил Марата:

– У тебя зрение особенное? Я, как ни стараюсь, не могу разглядеть реактивных струй.

Марат наконец покраснел, поняв свой промах.

Я посадил его, огорченно помотал головой:

– Вроде бы одни курсы оканчивали, а выглядите дураками. Произошел элементарный сброс скорости с последующим торможением. Сержант Самарин, за счет каких ресурсов произведен следующий маневр?

На экране сушка, летящая, как все добропорядочные машины, вдруг стала на ребро и покатилась, как колесико по столу. Маневр этот было сложным, зато позволял за короткое время охватывать огнем поле боя на 360 градусов.

– За счет торможения! – мужественно ответил Мишка, не найдя другого ответа.

– Да что же это вы мои слова повторяете, попугаи! Какая скорость показана компом, – я показал на цифры в левом углу экрана планшетника, где ретранслировались данные с бортового компьютера.

– Два маха, – упавшим голосом сказал Самарин.

Поскольку снизить скорость показа фильма было уже невозможно я перевел на режим диафильма – один за другим показывались отдельные кадры.

– Реактивный двигатель, – догадался Марат.

– Слава тебе господи, разродились, – проворчал я и тут же получил подзатыльник от Вали. Курсанты заулыбались, пряча лица.

Я сделал вид, что ничего не произошло и потребовал прокомментировать очередную часть фильма. Пикирующая сушка, выполняющая противоракетный маневр, набрала скорость почти три маха, при том, что максимальная скорость для нее составляла два с половиной маха. Хорошо было видно, как при маневрах за моей сушкой прячется еще одна.

– Летит пара, просто дальнюю машину плохо видно, – сделала смелый вывод Валя, не понимая, в чем здесь проблема.

Сержанты, довольные найденным ответом и возможностью подластится красавице, хором начали поддерживать медика.

Ладыгин меж тем включил связь и вызвал какого-то Костю.

– Привет. Ты знаешь, что у тебя система видеоконтроля воздушного пространства глючит. Что значит, не может быть. Локаторы на какую максимальную скорость рассчитаны? Правильно, два с половиной маха. А у нас есть тут один, на три маха разгоняется и в итоге изображение двоится. Почему сразу Савельев? Ты мне уши не заговаривай, оптимизируй систему.

Комдив отключился, а я принялся за сержантов.

– Капитан Любаревич красавица и замечательный хирург, на себе знаю. Ей совершенно необязательно разбираться в воздушных маневрах. А вы кто – пилоты или толкатели уток? Сказано же – выслушай женщину и сделай наоборот.

Сказал и понял – попался. Валя прошипела, что очередную операцию на мне она будет делать без наркоза. И выскочила из аудитории.

Ладыгин сочувственно похлопал меня по плечу, а я огорченно сказал:

– Придется вести в ресторан. Одни убытки от вас, товарищи пилоты.

Сержанты переглянулись, Марат осторожно сказал:

– Мы скинемся и компенсируем затраты.

– Я отмахнулся:

– Чем вы будете скидываться, нижним бельем? У вас жалованье размером с задницу комара.

Я, конечно, очевидно преувеличил. Зарплата даже у начинающих пилотов была приличная, но не брать же деньги у пацанов.

– Идите лучше на прием пищи, – приказал, посмотрев на индикатор часов.

Ночью пришлось плотно прикрыть окно – на плацу выполняла строевые построения славная учебная эскадрилья и смена локаторщиков, передвигаясь под громкие команды капитана Рыжего. Утром у трети пилотов будет недосып и сонные лица. Эта была последняя мысль перед тем, как я провалился в небытье сна.

Прошло только два дня, а мои карапузы заметно потянулись. Маневры стали осмысленными и более четкими, а действия в небе – осознанными. Оставалось только обкатать в паре боев и можно было предлагать товар купцам – командирам полков и эскадрильям. Но вот с этим не получалось. Ввязываться в схватку при преимуществе врага я не хотел, а с нашим перевесом не хотели уже сарги. Только однажды мы совершенно случайно шестеркой напоролись на четверку шершней. Для обоих противников встреча оказалась неожиданной, но мы очухались быстрее. Залп ракетами поставил точку, шершни разлетелись на кусочки, а Ладыгин объявил нам благодарность, предупредив меня, что для первых десяти курсантов учеба закончится в ближайшие дни – беркуты вели непрерывные бои и продолжали нести потери.

Делать было нечего. Раз враг не хотел драться с нами, необходимо было создать соответствующие условия. Я вызвал Сидорова и майора Михальцева, чтобы поломать голову о возможности проведения реального боя. Правда, особого обсуждения не получилось. Мои подчиненные больше мычали и преданно глядели мне в глаза, доверяя начальству принимать решение. В конце концов я пришел к следующему: на высокой орбите над окрестностями Москвы каждые сутки несколько часов утром и вечером висела авиаматка саргов, периодически выпускающая легкие атмосферные истребители. Когда она появится завтра, мы попробуем выманить из нее шершней. Третья эскадрилья во главе со мной будет подсадной уткой, расположившись в секундах тридцати полета от аэродрома и выйдя за пределы московской зоны ПВО. Сарги наверняка навалятся повышенным количеством. Поэтому без всякого учета создавшейся обстановки подполковник Сидоров с самой сильной второй эскадрилье вылетит к нам через сорок секунд, а майор Михальцев с первой – еще через двадцать. То есть, если получится, мы сможем постоянно наращивать силы. Офицеры переглянулись, что-то им не понравилось, но они промолчали, оставив ответственность на мне. Хитрецы!

Авиаматка появилась практически по расписанию – в начале десятого. К этому времени я разжевал пилотам и офицерам нашу тактику, согласовал действия с Ладыгиным и ПВО, чтобы не сбили, и ждал в кабине сушки.