Горячий контакт (СИ) - Леконцев Олег - Страница 36

Я стоял и ничего не понимал. Как меня нашел штаб главкома, было понятно. Все мы с рождения находимся под контролем государства. По достижению полугода после рождения в мочку правого уха вшивают биоимплант с разными техническими наворотами, в том числе маячком, который легко отследить соответствующими приборами.

Но зачем главкому соединяться с простым лейтенантом? Поднял глаза. Комната напоминала последнюю сцену «Ревизора». Офицеры, замерев в разных сидячих и стоячих позах, напряженно молчали.

– Я решил рискнуть. Сора из избы выносить не будем. Станешь пилотом дивизии и параллельно неофициальным представителем главнокомандующего с соответствующими полномочиями. Только не резвись там. Но порядок надо навести. Ладыгин в курсе. Сработайся с ним. Он лицо заинтересованное.

– Так точно, товарищ генерал-полковник! Есть провести проверку XVI авиадивизии «Беркут».

– Все. По прибытии в дивизию с тобой свяжется мой адъютант, даст тебе мои телефоны – служебный и личный и перешлет электронный оттиск печати представителя главкома. До свидания!

– До свидания, товарищ генерал-полковник.

Я отключил таблетку мобильного телефона.

– Спасибо, товарищ капитан.

Капитан неожиданно козырнул, отчеканил:

– Служу Российской Федерации. Разрешите продолжать работу?

???

– Да, пожалуйста, – с некоторой с заминкой сказал я. Чего это он? У меня на погонах выросли генеральские звезды?

Невольно скосил глаза. Нет, две маленькие звезды лейтенанта. Я козырнул в ответ и отошел к стене. Удивился продолжающейся тишине. Офицеры – народ дисциплинированный и раньше переговаривались негромко, если и смеялись, то беззвучно. Теперь же они едва не шептались. Я их напугал?

Остановился на прежнем месте около сумки. Подполковник, посмотрев на меня снизу вверх, подумал и сказал усатому капитану, явно своему спутнику:

– Ты сходи-ка покури. А то потом не до этого будет.

Капитан удивленно посмотрел на него, но подполковник сделал неуловимый жест рукой и он вышел:

– Товарищ лейтенант, садись… садитесь-ка со мной, стариком.

Его хитроумные потуги были видны налицо. Посадить рядом со собой и вытянуть максимум информации. Отказывать старшему по званию неприлично, да и опасно, когда глаза горят таким яростным любопытством.

– Спасибо, товарищ подполковник.

Даже не дождавшись, пока я усядусь, подполковник, повернувшись в мою сторону, спросил:

– А почему тебе… вам звонил сам Захаров… это ведь Захаров звонил?

И что ему сказать. Сразу все изложить, пустив изумительную сплетню о беркутах, которую можно интерпретировать как угодно, но все равно негативно для моих будущих сослуживцев. Оставался универсальный ход:

– Так точно, товарищ подполковник!

Подполковник задумался. Переспрашивать, значит, показать себя тугодумом, а то и полным дураком. А делать это при такой непонятной, но высокопоставленной фигуре, как я, опасно. Так можно и до отметки в файле личного дела договориться. А ему скоро на пенсию выходить. Отпустят с минимальной…

– Слушай, – он все же решился перейти на ты, – а ты правда беркут?

Я кивнул и небрежно распахнул плащ. Эмблему дивизии знали все, подполковник сразу увидел, кивнул. Его углу обзора мог позавидовать любой комплекс ЦСУ, он разглядел и другие знаки отличия.

– Уже второй класс, – удивленно произнес он. – Как же ты сумел… Там такие допуски… Десятки часов боевого налета, сбитые машины, количество схваток… так тебе сколько лет?

Я подумал и чуть-чуть надбавил:

– Двадцать шесть.

Оказалось, мало надбавил. Подполковник озадачился еще больше.

– Я вторую группу допуска получил в 35 лет. А ты уже… Шустрый, не зря с главкомами общаешься.

От дальнейшего допроса меня спас дежурный. Хотя для него ничего не стоило рявкнуть на всю дежурку лейтенанта Савельева, он пробрался среди офицеров сам и, став по стойке смирно, как перед генералом, доложил о прибытии грузового Ту-201.

– На нем есть четыре пассажирских места. Я распорядился, чтобы одно было закреплено за вами.

Я поднялся, козырнул подполковнику, спросил капитана, как найти мое судно.

– Я отправлю вас на аэродромной машине, – радостно сказал капитан.

Чудны твои дела, господи! Или меня принимают за замаскированного ревизора в чине генерала, или один разговор с генерал-полковником сделал меня лицом неприкасаемым из касты избранных.

Я вышел из комнаты дежурного, мельком глаза увидев, как встали все офицеры.

У входа стоял «газик» – детище горьковского автозавода Нижнего Новгорода, производившего некогда машины с двигателями внутреннего сгорания, кое-как передвигавшихся по земле, а сейчас представлявший легкий атмосферный гравитатор с высотой полета до 3 км. Модель, стоящая передо мной, была двухместной.

– Отвезешь товарища лейтенанта в синий сектор, – строго приказал капитан чернявому водиле солдатского сословия, – к тушке 1209, поможешь сесть.

Солдат отрапортовал, что понял, капитан еще раз козырнул и убрался в дежурку.

Водила оказался лихачом, как это часто бывает у любимцев начальников, но мне пришлось летать и на не таких скоростях, поэтому глаз зажмуривать не стал.

Ту-201 в этой жизни был старым обшарпанным малым универсальным транспортником, способным летать как в атмосфере, так и по Солнечной системе. В передней части была сделана кустарным способом пассажирская каюта на несколько мест, куда меня и завели. Сумку с пожитками я попытался взять с собой, но солдат ловко ее подхватил, увернулся от моих страждущих рук, и понес в каюту. Пришлось идти следом.

Я поблагодарил солдата, отпустил его и сел у иллюминатора, намереваясь посмотреть на прелестные уголки Подмосковья.

Впрочем, долго лететь не пришлось. Подмосковье небольшое, особенно для скоростных гравитаторов. Вскоре машина села в Химках.

Химки, когда-то самостоятельный город, теперь стал районом Москвы. Скорректированный позднее генеральный план застройки столицы разместил новостройки в других районах, а в окрестностях Химок расположились административные и технические армейские постройки. К одному из таких зданий я и торопился. Дождь лил по-прежнему и с большей интенсивностью. Циклон захватил почти всю Европу, заставляя искать укрытия от вездесущей влаги.

Настроил навигатор, введя в него выданный мне адрес. Проглотив информацию, прибор активировался и уверенно повел меня к искомому месту, оказавшемуся КПП XVI авиадивизии, закрывавшему путь в большое здание. Часовой, мокнувший под дождем, вызвал командира.

Старший лейтенант, дежуривший на КПП, небрежно прошелся по моей фигуре и сумке:

– Кандидат в штатные пилоты? Налево, там вас много.

– А…, - я хотел сказать, что уже являюсь штатным пилотом и должен представиться командиру дивизии. Но старлей удивленно спросил:

– У тебя со слухом плохо, лейтенант?

Тон был наглым, по жизни за него бьют по морде, но дежуривший старлей, видимо, надеялся, что форма беркута и три звездочки его защищают получше композитной брони. И был, к сожалению прав. Но жизнь еще длинная, встретимся на узкой дорожке. Штабная крыса. Я еле слышно чертыхнулся и, зайдя на КПП, пошел налево, где в большом помещении сидело, стояло, разговаривало более десяти пилотов.

Козырнул, используя универсальный жест приветствия. Мне вяло ответили. Все они, пройдя жесткий отбор в своих соединениях, а затем в военных округах, готовились к последнему испытанию в самой дивизии. Насколько я помнил, на этот раз мест было два, а остальные должны вернуться назад в свои части. Впрочем, если беркутов кто-то заинтересовывал, они могли взять пилота и на сверхштатную должность – Ладыгину это разрешалось.

Все в звании от капитана и до подполковника включительно. Офицеров старше по званию и по возрасту приключения уже не привлекали. Правда, все равно я вновь оказался младшим по званию, но на этот раз разница была не столь большой.

Независимо уселся в одно из кресел. Конечно, стоило мне показать дежурной смене значок беркута, старлей принялся бы разбираться и докопался бы до истины. Но не люблю наглых.