Проникновение (СИ) - Леконцев Олег - Страница 51

Крангх нам не указ, плавали – знаем, как уничтожать. И, кстати, можно будет на него поохотиться, раз он столько стоит.

Крутанул ручку газа и мотоцикл бесшумно поехал, шурша щебнем и об асфальт. Подъехав к лесу, проверил его, выискивая скопления зверей. Это было труднее, чем искать нежить. После волны омертвления живность сильно размножилась, хищники просто не успевали уменьшать ее численность, а людей – самых страшных хищников – в наличии, кроме нас, не было.

Махнул рукой на научную организацию охоты, пошел наобум среди деревьев. Ничего, это вам не прилизанный и пустой лес прежних лет, который хотя и назывался диким, но, по существу, превратился в обычный парк. Сделал три шага и два выстрела, убил трех глухарей. Жирные, большие, я даже сглотнул, представив, как это будет вкусно – запеченные глухари в сметане с гречневой кашей.

Среди деревьев мелькнула лиса, пристрелил и ее. Мясо у лисы едят только страшно голодные волки, поскольку оно у них очень невкусное. Но я убил ее с прицелом на использование шкуры. Подарю Лизе, когда перестану злиться. Или нужному человеку. У всех есть жена или любовница. Затем сшиб несколько рябчиков.

Собрав добычу, прислушался. Стало тихо, выстрелы немного напугали зверье, оно разбежалось. Придется идти на другой участок. Поднялся вверх по редколесью, уже не встречая живности. Только пожалел об уменьшении дичи, как среди деревьев мелькнула чья-то тушка, непонятно почему мне знакомая. Поудобнее перехватил ружье, прицелился и от неожиданности чуть не выстрелил. Да ведь это кот! Обычный черно-белый домашний кот, правда, судя по оскаленной морде, одичавший.

Кот остановился в нескольких шагах от меня, ощерился еще больше, обнажив полностью клыки.

– Кыс-кыс-кыс, – осторожно позвал я. Котяра был большой для своего вида, убить не убьет, а искусает и оцарапает серьезно. Отзовись, дружок. Неужели не помнишь прошлую жизнь, полную беззаботного покоя.

Кот успокоился, задумавшись. Видимо, память о недавней домашней жизни еще осталась. Беззаботной и, хочется верить, сытной.

Но когда я попытался подойти ближе, он зашипел, задрал хвост, показывая свое недовольство. Надо бы подружиться. Мне пришла в голову забрать его домой. Пусть насильно, может быть, дома придет в себя и вновь превратиться в добродушного ленивого животного.

– На, Васька, бери, – сказал я голосом помягче, кидая ему одного рябчика. Но вопреки ожидания, кот есть не стал, а потащил назад, откуда пришел. Я пошел следом.

Из кустов шиповника, поросших высокой травой, раздалось сдвоенное шипенье. Я осторожно раздвинул кусты и обомлел. Рядом с котом сидела кошка, судя по большому животу, почти готовая окотиться. Если кот шипел яростно, защищая свою подругу и территорию, то кошка как-то нехотя, словно выполняла программу инстинкта, требующего сопротивляться незнакомцам. Около нее лежал рябчик уже без головы. Вот куда унес птичку заботливый муж! А ведь, судя по впалым бокам и голодному взору, сам он постоянно недоедает!

– Ой, какие вы хорошенькие, – достаточно правдиво восхитился я. Мне действительно нравились кошки, но я еще и подлизывался. А потом постарался передать им доброе отношение к ним и тепло от встречи. Кошка, успокоившись, боком легла на землю и принялась грызть рябчика, считая конфликт законченным. Кот неуверенно обнажил зубы, не зная воевать со мной или дружить.

Я вытащил еще одного рябчика и кинул его коту. Тот с урчанием вонзил зубы в птицу. Парочка оголодала и съела птичек с костями. Я подумал и нарезал им глухаря. Они съели почти всего и после этого улеглись отдыхать, блаженно отдуваясь. До меня дошла волна благодарности. Да ведь они, кажется, тоже обладают магией. Впрочем, как бы они еще могли уцелеть во время волн омертвления!

Пригляделся к ним магически, как это делал, осматривая округу на предмет наличия нежити и лиданов. Нет, нормальная аура, как и у всех животных. Тогда непонятно, как они смогли выжить в дикой природе, при таком количестве хищников, в большинстве сильнее их? Присел на корточки, наклонился к ним. Кошка безразлично вытянулась на траве, аккуратно уложив большой живот. Коту мои действия не понравились. Он зашипел, хотя и не агрессивно, скорее предупредительно.

– Вы не хотите перебраться к нам в дом? – предложил я, – тепло, защита, всегда свежее мясо.

Кошка перевернулась на спину, тяжело вздохнула, с высоты моего роста было видно, как живот шевелится – котята, еще не родившись, создавали матери проблемы. Переждав их шевеление в животе, дотронулась лапкой до кота, словно предлагая ему решить.

– Ваши котята вырастут все и будут жить среди людей. Им не придется самим добывать мясо. Ну, может быть, только мышей будут ловить. А здесь, сколько из них вырастет? – продолжал уговаривать я их.

Кошка снова дотронулась лапкой до кота, но теперь уже требовательно. Тот скучающе зевнул, широко распахнув пасть, поднялся, потянулся всей спиной, как могут только кошки, подошел ко мне и потерся о ногу спиной. Как я понял, это был знак согласия.

Я снял куртку, сделал из нее подушку и приглашающе махнул рукой кошке. Та не заставила себя ждать и легла на куртку. Осторожно поднял куртку с кошкой – кот нервно мяукнул и пока я шел, мешался в ногах, постоянно поглядывая вверх в поисках кошки. Можно подумать, я собирался причинить ей какой-то вред.

Сто метров ходьбы до мотоцикла обошлись мне кучей нервов. Где-то рычал то ли медведь, то ли еще какой-то зверюга, а я не мог взять в руки ружье и, значит, был почти беззащитен. Бестолковый кот, которому я сумел наступить на лапу и теперь он смотрел не только насторожено, но и озлоблено, сучья, коряги и просто ямы, оказывающиеся под ногами и норовящие уронить…

Наконец дошел. Положил кошку с курткой в коляску. Кот не спрашивая, запрыгнул сам, сразу же начал ухаживать за своей избранницей, облизывая ее и о чем-то спрашивая на кошечьем языке. Кошка в ответ тоже начала облизывать кота, хотя ей это было уже затруднительно. Семейная идиллия и только. Можно позавидовать.

Сбегал за добычей, запихнул ее вглубь коляски, чтобы не мешала кошкам и осторожно, не беспокоя живот кошки, поехал домой.

Народ уже потихоньку вставал и принялся костерить меня за уход без предупреждения, даже не давая слезть с мотоцикла.

– А если бы нас съели? – задала резонный Марина, погрозив кулачком. Ей вторил Герасим, безудержно лая, видимо, почуяв своих вечных антагонистов – кошек.

Псу заткнула рот Лиза, вынесшая ему позавтракать. А люди заткнулись сами, увидев появившегося из коляски кота. Затем девчонки завизжали от восторга, а мужики уважительно начали хвалить меня.

Кот, видя всеобщее, особенно женское, внимание, задрал хвост, важно прошелся по кожаному сиденью. Но с мотоцикла не спрыгнул, постоянно поглядывая в коляску и на меня, словно предлагал вытащить кошку. Что я и сделал, бережно подняв куртку с кошкой.

При виде беременной кошки начался такой ажиотаж, что бедная зверюга от перепуга едва не убежала, попытавшись спрыгнуть с куртки. Я потребовал соблюдать тишину и вносить предложения по благоустройству новых жильцов.

Общим решением кошек устроили на кухне, в уголке около печки. В качестве лежанки нашлась старая фуфайка, мужики смастерили поилку, кормушку и даже ящичек в качестве кошачьего туалета. Пока создавалось кошачье имущество, их владельцы уписывали мясную кашу. Все-таки они были домашними животными. И хотя в природе дикие кошки, кажется, растительную пищу не ели, но человек приучал животных питаться тем, что ел он сам. И кошки набросились на привычную им пищу, благо там было вдоволь мяса, а сверху Лена положила еще и старый творог, который был немедленно съеден. Насытившись, кошки отправились спать, признав фуфайку своей лежанкой.

– И как мы их назовем? – поинтересовалась Лиза.

Кошки, вроде бы уснувшие, немедленно подняли головы. Им тоже было интересно, как их зовут.

Саша, который с докризисных времен недолюбливал кошек, предложил назвать кота Пистоном, а кошку – Дуркой. Кошачья пара немедленно зашипела, заворчала, неприязненно поглядывая на брата.