Мой самый любимый Лось (СИ) - Фрес Константин - Страница 8

Далее вся эта компания — Анька, старательно дышащая холодным сырым воздухом Питера, Лось и висящие на нем гирлянды нарядных девиц, — долгое время тусовалась на огромном балконе, опоясывающем здание. В Анькиной руке, откуда ни возьмись, появилась зажженная сигарета, хоть Анька и не курила, и дальше она весь разговор только и делала, что красиво водила ею в воздухе да стряхивала пепел.

Как девицы раскрутили Лося на откровенность, Анька не помнила, но зато отчетливо услышала, как он признался — нет, не женат, — и девицы радостно завизжали, как чертовки на Лысой горе. Далее произошел такой мощный прессинг Лося, что Анька с усмешкой подумала, что с этого балкона Лось если и выползет живым, то глубоко женатым человеком. Девицы очень умело преподносили ему свои таланты и добродетели и умело, практически профессионально вели разведку на предмет материальной обеспеченности своей жертвы. Глупенькими прелестными голосами они щебетали «а можешь ты дать…» и с каждым вопросом повышали ставки. И на каждый вопрос Лось давал утвердительный ответ — да, могу. Девицы визжали все восторженнее, и, кажется, уже начали посматривать друг на друга недобро, выбирая ту, которая первая отправится в полет вниз с балкона. Назревала битва за самца.

— Милый, ты король Скандинавии, что ли, — огрызнулась Анька, рассматривая гуляющий в честь Нового года Питер. На тот момент она еще помнила, что нового знакомца зовут Анри, что он финн и живет в Финляндии, а тут он по делам фирмы — и по приглашению партнеров. — Я знаю, чего ты не можешь дать.

— Интересно, — произнес Лось, буквально впиваясь в Аньку взглядом. — И что же это?

Профессионалки перебрали уже все варианты благ, которые можно стрясти с Лося, будучи его женой. Драгоценности — да, наряды — да, яхты и путешествия — да, лучшие курорты на самых теплых побережьях — все да. Анька, вслушиваясь в его ответы, молчала; то, о чем грезили эти хищные девочки, для нее не было недостижимым чудом, и ее этим не удивишь.

Теперь же Лось с интересом ожидал от нее запросов, вероятно решил, что она самая крутая и самая хищная из всех. И Анькино уверенное «не можешь дать» больно резануло его огромное лосиное самомнение. Ну, или он пожелал узнать глубину Анькиного падения по размеру ее алчности. Что за запросы у этой девицы, говорил его заинтересованный взгляд.

— Что же такого вам нужно, — произнес Лось, подходя вплотную к Аньке, сидящей на парапете. Их глаза оказались почти на одном уровне, И Анька в очередной раз стряхнула пепел с самостоятельно истлевающей сигареты.

Со стороны могло показаться, что Лось торгуется. Как всякий бизнесмен, он желает знать, какую цену он должен заплатить за предложенный продукт, коим являлась потенциальная невеста в лице Аньки, и Анька насмешливо фыркнула, уловив деловую нотку в разговоре о любви и браке.

— Честность, — ответила Анька дерзко. — Можешь ты быть честным, вот так, чтобы всю жизнь? Вот сказал — и сделал?

Финн от неожиданности смолк, наморщив лоб.

— Что это значит? — спросил он после некоторого замешательства. — Это как?

— Ну, — Анька сделала неопределенный жест. — Можешь ты сделать так, чтобы твои слова «я навсегда твой, это любовь, детка» не превратились поутру в «эй, я просто хотел переспать с тобой»? Ты красивый мужик, — щедро произнесла Анька, хотя обычно не в ее правилах было говорить мужчинам такое. — Правда. Очень. И я, наверное, даже пошла бы с тобой, если б ты подвалил и честно сказал — эй, крошка, ты мне приглянулась, пойдем проведем жаркую ночь! Но только чтобы честно. Без «я потом позвоню», без «как-нибудь встретимся». Просто честно обозначить свои намерения. Девчонки все дуры. Они ведь ведутся на волшебные три слова «я тебя люблю». А мужики их охотно говорят, потому что девчонки ведутся.

— А как надо? — поинтересовался Лось, сверкая серыми глазами.

— А надо, — назидательно ответила Анька. — Надо… Ну, можешь ты мне пообещать, что только меня любить будешь, и выполнить это? Можешь обещать, что никогда ни на кого не посмотришь, кроме меня, никого не захочешь, можешь сказать «я весь твой» — а потом выполнить это? Можешь?

— Да, — произнес Лось после некоторого раздумья, внимательно глядя Аньке в глаза, словно бросая вызов. — Могу. Годится!

Его слова здорово походили на согласие в сделке, и Анька снова зафыркала, подумав, что только что навязалась в жены совершенно незнакомому мужику за чисто символическую плату.

— Тогда я вся твоя! — Анька раскинула руки, приглашая Лося в свои объятья. — Хоть сейчас под венец!

— А как же любовь? — вкрадчиво поинтересовался Лось.

— Если ты будешь таким, каким наобещал быть, я влюблюсь в тебя если не с первого, то со второго взгляда, — беспечно отмахнулась Анька.

Ни слова больше не говоря, Лось подхватил Аньку на руки и понес ее в светлое будущее.

«А теперь, стало быть, он выполняет данное мне обещание», — подумала Анька, вспомнив все это.

— Лось, а правда, — шепнула Анька из своего кокона, шмыгнув в очередной раз носом, — ты зачем меня сюда приволок?

Лось глянул на нее, зачем-то поправил шапку и просто ответил:

— Ты мне понравилась. Ты не была похожа на охотницу за моими деньгами.

И это было самое невероятное.

Поверить в то, что вот этот мужик — красивый, богатый, серьезный, — с первого взгляда втрескался в нее по самые свои лосиные уши и начал плясать под ее дудку, было невозможно. Полюбил, тут же сделал предложение, тут же привез в свой дом, а теперь возится с ней, пожиная плоды ее дурости?! Терпеливо скачет по суробам, вытаскивая из неприятностей, только потому что "ты мне понравилась"?

— Тебя отец попросил меня развлечь? — спросила Анька. Лось снова внимательно глянул на нее.

— А кто твой отец?

Анька назвала имя. На непроницаемом лице Лося, как на испорченном табло, не высветилось ни единой эмоции, но Анька почувствовала его удивление.

— Еще скажи, ты не знал, — недоверчиво пробубнила она, и снова осеклась, встретив строгий лосиный взгляд.

— Я похож на человека, который будет врать? — спросил он, и Анька поверила ему тотчас же.

Да, с отцом она не сталкивалась, когда уходила с вечеринки с Лосем. С матерью — да. Мать Лося видела, и Лось мать видел. Но не факт, что он знаком с ней и знает, чья она жена. Мать на охоту с отцом не ездит… И та кудахтала, как наседка, пытаясь удержать, ухватить Аньку за руки, но на Аньку напала веселость.

— Мама, я замуж выхожу! — кричала она радостно. — Если сильно повезет! Боже, как мне будет завтра стыдно…

— Не будет, — пообещал Лось скорее матери, чем Аньке. И вот это обещание он выполнил железно — пьяную ее трахать не стал. Он реально вел себя так, будто воспринял ее пьяный треп про честность серьезно. Обалдеть…

— Лось, поцелуй меня, — пробубнила из своего теплого кокона Анька. — Сию минуту поцелуй.

Лось снова глянул на нее своими холодными глазами, и в них промелькнуло что-то, похожее на нежность.

— Я накажу тебя за твои выкрутасы, когда приедем, — пообещал он.

— О да, накажи, — оживилась Анька. — Только сейчас поцелуй…

Лось ткнул какую-то кнопку, и с легким жужжанием поднялось стекло, отделяющее шоферское место от пассажирского сидения. Анька даже засмеялась, увидев эти неспешные и основательные приготовления к поцелую. Лось был просто соткан из всего основательно, размеренного и качественного.

— Это значит да? — спросила Анька, хихикая.

— Это значит да, — подтвердил Лось.

Когда Лось целовал Аньку, он даже был похож на человека. Очень похож.

Не на холодного разговаривающего Терминатора, а на живого, теплого человека, чьи губы ласкали Анькины так сладко, так мягко и страстно, что ей мгновенно стало жарко в коконе, в который Лось ее заботливо завернул.

Лось и сам теперь нетерпеливо пытается отыскать тепло ее тела среди одежек, в которые он укутал Аньку, но максимум, что ему удается — это погладить ее спинку. От кожи его отделяет алый атлас платья, и его пальцы нетерпеливо мнут, комкают ткань. Лось крепче прижимает Аньку к себе, целуя ее все нетерпеливее, все откровеннее и страстнее, так, что Анька начинает постанывать. Его ладонь, путаясь в одежке, спускается вниз, жадно прихватывает ягодицу Аньки и ныряет в ее трусики. Касание получается вкрадчивое, но такое бессовестное, откровенное, что Анька вскрикивает. Ее голенькая нагретая жопка помещается в его ладонь как большое яблоко, и его пальцы поглаживают ее упругую кожу, пока один — самый коварный, — протискивается меж Анькиных сжатых бедер и погружается в сливочную мягкость ее тела. Анька горячая и мокрая, и это Лосю нравится. Его жесткий палец погружается в ее жаркую дырочку, нарочно дразнит, поглаживая там, на чувствительном входе, растирая тягучую влагу, находит упругий клитор и начинает его катать неспешно, как крохотную горошинку, касаясь лишь подушечкой.