Сладкий Сентябрь (СИ) - Литвин Светла - Страница 36

— Я даже этого не помню. — наверное, я тогда ещё спала и спустилась воды попить, а проект дома таков, что на кухню можно попасть только пройдя через гостиную.

— Вот! Разбила мне сердце и не помнишь даже! — возмутился Андрей и тут же отключился, я и спинку ему толком не почесала.

Потом полночи лежала, закинув все конечности на храпящего Бычка, и вспоминала наши встречи и недомолвки с перепалками. Смешно так стало, он же всегда рядом был, а я его брать не хотела, и он меня, потому что я с ним спросонья не поздоровалась.

Утром воскресения, естественно, никто по магазинам не поехал, как и вечером. Все напились прилично и отсыпались, даже Гриня не казал носа из Светкиной спальни, а он из всех самый крепкий. И я спала как убитый суслик, потому что я теперь всегда сплю днём. Зато ночью буду бодрячком. Дом ожил только после обеда, я позвонила соседке Полине Михайловне узнать, как наши птички поживают и загнала Андрея в горячий бодрящий душ. Чтоб поскорей привести его в адекватное состояние.

У родителей, конечно, хорошо, но дома у Бычка, то есть у нас, как он меня всё время поправляет, лучше. Я даже привыкла спать на его жёстком матрасе. Но домой хотелось не только потому что там куры с гусями, и полюбившийся жёсткий матрас.

Домой я хотела, потому что это приближало меня к заветному понедельнику. Ко дню, на который было назначено ультразвуковое исследование нашего малыша. Я уже была на УЗИ, но это было под ручку с Ленкой, которую не пустили в кабинет, она сидела за дверью и не видела этой маленькой шестинедельной горошинки. Идти на УЗИ с Андреем было совсем другим делом, к тому же срок уже был больше и там давно не горошинка.

Жаль, что не вышло прогуляться по магазинам, так бы день прошёл быстрей, а не тянулся бы жвачной жвачкой. Даже по возвращении домой все разбрелись по комнатам и спали. Все, кроме меня. Я мыслями уже была на УЗИ и утром понедельника сама встала ни свет ни заря и Андрея разбудила.

Мы почти тайком вышли из дома на цыпочках, так просил Бычок, чтоб его родители за нами не увязались, прознав, что мы на УЗИ едем. Я же переживала, что Андрея не пустят как Ленку, но нет. Впустили с радостью, под завистливые взгляды беременных без мужской поддержки.

Я чувствовала себя каким-то сосудом, хранящим заветный секретик. Это такое волшебное ощущение и его можно передать только так.

Легла на мягкую кушетку, и задрала сразу блузку, будучи уже опытной. Андрей присел рядом на стул, предложенный врачом.

— Такс, сейчас посмотрим. — с этими словами врач выдавила мне прохладный гель на мой небольшой живот и начала водить датчиком.

На экране сразу появились вполне узнаваемы черты маленького человечка, ручки, ножки, а я что-то так расчувствовалась от увиденного, что глаза в одно мгновение заслезились.

— А можно нам узнать пол? — скромно поинтересовался Андрей, успокаивающе сжав мою коленку.

— Срок у вас маловат для постановки пола. Если не боитесь УЗИ, приходите ещё раз недельки через две, а лучше через четыре. Тогда можно будет с большей вероятностью узнать пол плода.

— Мы УЗИ боимся? — спросил у меня Андрей.

— Нет. — отрицательно замотала головой, вслушиваясь в показатели, которые начала диктовать врач, а медсестра записывать в карту.

Ничего не смысля в них, но по доброжелательности девушки догадывалась, что всё хорошо. Она это, собственно, в конце УЗИ и подтвердила. Ребёнок здоров и развивается хорошо!

Уже после, когда мы счастливые вышли к машине, я решила признаться Андрею в том, чего до этого момента не говорила.

— Я лучше всяких УЗИ знаю, что это мальчик! — заявила уверенно и безапелляционно.

— С чего ты так решила? — Андрей нахмурился, я могла бы подумать, что он не рад будет сыну, но про него я так плохо думать не смогла.

— Ой! — махнула на него рукой, как на безнадёжного. — Тебе не понять, а я это чувствую. — показала Бычку язык, чтоб повеселел, и он засмеялся, радуя меня своими ямочками на щеках.

Я умру от избытка чувств, если нашим детям достанутся эти ямочки. Смотреть на них без душевного трепета невозможно.

Андрей всю ночь не спал, проклиная тот день, когда согласился с Викой последнюю ночь перед свадьбой провести раздельно. Он остался с родителями в своём доме, хотя уже давно считал домом общим, а не только своим. Викуля отправилась к родителям, откуда Андрей и должен её сегодня забрать нарядную и увезти в загс.

Сегодня, и он уже был готов. В костюме, и начищенных до блеска ботинках слонялся по дому, не зная, куда себя деть, потому что на часах шесть утра, даже родители ещё мирно спали. А выезжать за невестой необходимо не раньше десяти. Вот и мыкался из угла в угол как загнанный бык, не зная, чем себя занять.

У Виктории в родительском доме, напротив, было много дел, и едва она с трудом отодрала голову от подушки, сев на кровати, в комнату уже зашла мама.

— Встала уже? Вот, доченька, это тебе. — мама Вики, Галина Эдуардовна присела на край кровати и протянула дочери старую местами потёртую коробочку, обтянутую темно-бордовым бархатом.

— Что это мама? — Вика прекрасно знала, что это за коробочка, знала, что за вещица хранится внутри, просто от неожиданности спросила.

Не веря глазам, взяла в руки коробочку и достала из неё старинную брошку, фамильную ценность, передающуюся от матери к дочери.

— Мне? — всё ещё не веря, что именно ей, спросила, разглядывая двух птичек, сидящих на золотой ветке по обе стороны от гнезда с тремя жемчужинами-яйцами.

— Тебе. — с улыбкой подтвердила мама и щёлкнула Вику по носу.

— А Светка? — как поделить одну брошь на двоих она не знала, но сестру обделять не хотелось.

— У Светы свадьба только летом, а эту брошь принято дарить тому, кто первый замуж выходит. Ну всё! Вставай, а то ты посмотри на кого ты похожа? — Галина Эдуардовна стянула дочь с кровати и мягко подтолкнула в сторону ванной комнаты.

С мамой спорить было бесполезно, поэтому Виктория нехотя пошла в душ. Была б её воля, она свадьбу бы на ночь перенесла. Сейчас хотелось выпить десяток сырых яиц и обратно лечь в уютную постельку, чтоб спать как сурок.

Горячий душ немного взбодрил, но не настолько, чтоб не клевать носом за завтраком. Есть в этот день могла только Вика. И тётя Катя кормила её на кухне одну, раздавая попутно советы.

— Если муж домой, выпивши придёт, ты на него не серчай. Всяко бывает. Это мы бабы, поревели и прошло, а мужики они же слёзы за слабость принимаю им напиться и забыться проще. А если ты ему с утречка ещё и рассольчику нальёшь, ой! Да он тебя на руках носить будет.

— Налью, если рецепт ваших огурчиков дадите. Тётя Катя, а огурчиков нет? Солёных. — разговоры о солёненьком перебили у Вики всякое желание есть сладкие оладушки с вареньем.

— Ты ж моя девочка! Есть! Для тебя у меня всегда всё есть! Сейчас принесу! — тётя Катя для своей любимицы Вики никогда ничего не жалела, а сейчас и подавно.

Наевшись солёных огурчиков, Вика захотела пить. Пока шли сборы невесты; укладка, макияж и прочая подготовка, она выпила около шести маленьких бутылочек воды по триста миллилитров каждая. К концу сборов, когда Вика была готова и вот-вот уже должен был за ней приехать Андрей, очень захотелось в туалет по-маленькому, а в пышном платье — это то ещё испытание.

Андрей со своими родителями как раз приехал к дому Викиных родителей. Ему не терпелось увидеть невесту, и он уже представлял, как понесёт её на руках в загс, только Вика всё не выходила.

— Где она? Скоро уже выезжать. — нервничая, Андрей спросил у своего отца, словно тот мог знать, куда подевалась невеста и все остальные.

Спросил бы у Кирилла Дмитриевича, но его не было, как и других домочадцев. Все словно растворились.

— Иди позови её. У себя, наверное. — предложила сыну Татьяна Васильевна.

Андрей решительно шагнул в сторону лестницы хотел подняться в комнату Вики, и тут же замер расплываясь в улыбке. Его белокурая любовь вышла навстречу ему словно лебедь. За её спиной показались и родители, и Светка с тётей Катей, но Андрей никого не замечал вокруг. Только она. Вика. Взбалмошное чудо, подарившее ему новую жизнь. Их взгляды встретились, а Андрей так и шёл к ней, не прерывая этого зрительного контакта, чтоб взять под руку и пройти по этой новой жизни вместе. До конечной.